Пусть этот дождь идёт вечно (СИ)

― А гостей столь примечательным кофе угощать не полагается?
― Чашки вон там, тут кофе и сахар, там автомат. Вперёд, не отказывайте себе в маленьких радостях жизни, ― отозвался вместо Исина Кай. Исин был очень занят ― пил кофе. Если продолжит в том же духе, то Кай задолбается ему новые порции носить.
― Спасибо, ― сухо поблагодарил Кая Кевин. ― Вынужден попросить вас удалиться.
― Не думаю, что… ― решил вмешаться Хань.
― Хотите ещё раз взглянуть на мои документы? ― Вежливо, предупредительно и арктически холодно. Хань решил не искушать судьбу ― всё-таки “Интернационал”. Кевин его может так просто пристрелить и сказать, что так оно и было. Или скажет, что Хань препятствовал Закону. Хрен редьки не слаще, да и все равно будет Ханю, что там скажет Кевин ― покойников уже ничто не волнует.
Кай накинул пиджак на плечи и последовал за Ханем, на пороге оглянулся, потом бесшумно притворил дверь.
Исин продолжал пить кофе, не глядя на Кевина.
― Обычно ты был хотя бы вежливым. Что-то вроде “привет” или “добрый день” вполне подошло бы…
― На часах отнюдь не полдень, ― тихо ответил Исин и, наконец-то, отставил чашку. Кевин молча рассматривал его руки. Когда-то он любил прикасаться губами к этим гибким и подвижным пальцам. Когда-то это нравилось Исину так же сильно, как и Кевину. Когда-то это было одной из любимых игр для них двоих ― только для них.
― Да, уже слишком поздно, ― пробормотал Кевин. Прозвучало это двусмысленно, а он ненавидел двусмысленность.
― Тебе не стоило приходить.
― Я здесь не поэтому. И в мыслях не держал, что ты окажешься замешан в этом деле.
― Я ни в чём не замешан. Я всего лишь врач.
― Верно. ― Кевин раскрыл папку, пошуршал листами и бросил на стол перед Исином стопку медицинских документов на имя Ким Чонина. ― Хочешь что-нибудь объяснить?
― Нет. Документы в полном порядке.
― Уверен?
― Конечно.
Кевин придвинул к себе стул, развернул и сел на него верхом, встретил безмятежный взгляд Исина и неохотно пристроил папку поверх спинки стула.
― Хорошо, я просто обрисую тебе картину, которую может увидеть каждый, а ты уж сам думай, в порядке всё или нет. Итак… ― Он побарабанил пальцами по обложке папки. ― У нас есть выпускник Академии Контроля, очень талантливый и подающий большие надежды. Пилот экстра-класса, способный управлять “Воином”. Он блестяще закончил Академию, но почему-то год вообще ничего не делал. Целый год. После этот выпускник вдруг оказался в сомнительном заведении, напичканном “касабланкой”. И его лечащий врач ни разу в сопроводительных документах, картах и прочих бумагах не упомянул о запрещённом препарате. По законам этой страны такое поведение влечёт за собой уголовную ответственность, и ты прекрасно об этом знаешь.
Исин пожал плечами. Его лицо осталось бесстрастным, а в глазах будто застыло немного мечтательное выражение. Он выглядел как человек, который не сделал ничего плохого и которому нечего опасаться. Кевин почти ему поверил. Почти. Просто Кевин знал, какой Исин на самом деле. И дело не во лжи ― Исин не прибегал ко лжи, по крайней мере, осознанно, зато умел молчать о том, о чём молчать не следовало.
На стол рядом с Исином шлёпнулась копия досье-карты из Академии Контроля.
― Это секретный документ, у меня нет соответствующего доступа, ― не преминул отметить Исин.
― В моём присутствии ― есть. Это карта Ким Чонина.
― Всё равно я ничего в этом не понимаю.
― А я тебе объясню. Могу даже на пальцах.
Исин закинул ногу на ногу, сцепил ладони поверх колена и приготовился слушать. Ни слова не прозвучало, но Исину порой и не нужны были слова вовсе. Он… всегда отличался удивительной выразительностью.
― Это карта пилота экстра-класса. Он обучался в Академии при государственной поддержке. Видишь значок вверху слева?
― И?
― Это значит, что Ким Чонин входит в двадцатку Экстра Плюс. На пальцах: двадцатка Экстра Плюс ― мировой рейтинг. Пилотов такого уровня всего двадцать на весь мир. Теперь подумай о том, как странно выглядит тот факт, что один из двадцатки Экстра Плюс работал в заведении с сомнительной репутацией, причём не по своей специальности. И как странно выглядит то, что он оказывался в больнице из-за “касабланки”, но ни в одном сопроводительном документе это ни разу не упомянуто.
 
― У него нет рекомендаций к военной службе, ― по-прежнему безмятежно ответил Исин.
― Именно. И тебя это не удивило?
― Нет. Очевидно, недостатков, с точки зрения военных, у него больше, чем плюсов.
― Прекрасно, ― кивнул Кевин и выудил из папки ещё один документ. ― Взгляни. Отчёт эксперта по проекту “Воин”. Чёрт с ней, с двадцаткой, но Ким Чонин ― единственный пилот, умеющий на все сто управлять роботами в режиме Лингва. Сейчас ты мне скажешь, что этому методу обучают всех пилотов. Верно. Но до сих пор ни один не осваивал Лингва по-настоящему. Метод Лингва всегда использовался при программировании и настройке, что требовало времени, массы энциклопедий и прочих материалов. Более того, роботы воспринимают Лингва не от всякого пилота: только десять процентов могут настроить контакт с роботом ― кое-как и через пень-колоду. Ким Чонин умеет использовать Лингва для управления, умеет полностью входить в режим Лингва ― в любых условиях. И у него никогда ― ни разу ― не было ни одного сбоя. На выпускных выступлениях этот ненормальный заставил “Воина” перевернуться в воздухе, и он летел вниз головой. Наверное, даже ты в курсе, что “Воин” не может лететь винтом вниз, но летел же. У него вообще “Воины” летают без винта. И именно поэтому Ким Чонин возглавляет рейтинг двадцатки Экстра Плюс. Он уникален при всех своих минусах. Теперь ты можешь попытаться убедить меня в том, что армия не заинтересована в Ким Чонине.
Кевин не потрудился замаскировать иронию. Пускай до Исина получше дойдёт, во что он вляпался.
― Я не понимаю. ― Исин отвёл глаза от документов и прямо посмотрел на Кевина. ― Ты хочешь сказать, что у меня достанет влияния, чтобы запретить армии взять на службу Чонина? Действительно думаешь, что я могу что-то решить в подобной ситуации? Я всего лишь врач в центральной больнице Соуля, ещё и иностранец. Как я могу решать подобные вопросы?
― Никак. Тут есть два варианта. Первый ― фальсификация результатов тестирования для вывода набора недостатков, убеждение самого Ким Чонина, что он не годится для армейской службы, и его отказ от службы. Второй ― политическая интрига и секретное задание, что означает: Ким Чонин состоит на армейской службе тайно. Однако при втором варианте твоё поведение говорит о том, что ты в курсе, иначе зачем тебе нарушать положения закона и оформлять документы таким вот образом?
Где-то Кевин угодил в цель, знать бы ещё, где именно. В глазах Исина на миг отразились смешанные чувства, и Кевин сделал верные выводы. В конце концов, он до сих пор помнил ту близость, что их связывала, пусть это и было “когда-то”. Думал, что всё забыл, но на самом деле помнил даже незначительные мелочи.
― Тебе не в “Интернационал” надо было идти, а писать фантастику, ― снисходительно улыбнулся ему Исин, вновь придав себе безмятежный вид. ― С такой фантазией бестселлеры штамповал бы пачками.
Что ж, ничего не вышло…
Кевин поднялся со стула, сложил бумаги в папку и двинулся к двери. Взявшись за ручку, чуть повернул голову и тихо предупредил:
― Я не готов поверить, что ты добровольно согласился участвовать в этом. Особенно если вспоминать… Неважно. Факты ― упрямая вещь, а я могу ошибаться, но если ты заполнишь ещё хоть один документ на имя Ким Чонина тем же образом, что и предыдущие, тебя арестуют. Держи это в уме.
Ответа он ждал напрасно ― Исин вернулся к кофе и “забыл” о существовании Кевина точно так же, как забыл два года назад. А может, и раньше. Чёрт его знает, как всё это началось и почему именно так закончилось. А ведь ничто не предвещало…
Кажется.
========== Глава 12 ==========
Чанёль тихо выругался себе под нос. Табличка на двери опять висела на одном болте, ну вот что ты будешь делать? Чанёль чуть ли не ежедневно торчал у двери с отвёрткой и прикручивал проклятую табличку к панели так, чтоб и зубами было не оторвать, но в итоге металлическая полоска всё равно болталась на одной “сопле” и грозила вот-вот рухнуть на пол. Зараза такая.