Необузданные Желания (ЛП)

Я не знаю, как долго блуждаю, собирая ракушки, но внезапно от холодного покалывания волосы у меня на затылке встают дыбом.
Это не ветер, в этом я уверена.
Нахмурившись, я останавливаюсь и оглядываюсь по сторонам.
Пляж пустынен в обоих направлениях. Кроме дома, который я только что покинула, в пределах видимости нет никаких других строений. Единственное, что я вижу, что можно было бы счесть неуместным, - это Паук, бегущий ко мне со своего поста у живой изгороди из бирючины.
Он размахивает своей винтовкой в воздухе. Выкрикивает слова, которые уносит ветер.
За его спиной появляются еще четверо вооруженных мужчин в черных костюмах и бегут ко мне.
Повинуясь инстинкту, я оборачиваюсь.
Мой мозг регистрирует восьмерых из них, гладкие черные фигуры, поднимающиеся из моря с баллонами для подводного плавания, пристегнутыми к спине, и оружием в руках в перчатках, прежде чем ближайший ко мне хватает меня и утаскивает в воду.
— Она проснулась.
— Ты уверен, что этих наручников достаточно? Я думаю, нам тоже следует надеть цепи на ноги.
— Держу пари, что так и нужно поступить. Как поживает нос, Клифф?
— Пошел ты.
Голоса мужские, доносятся откуда-то поблизости. Они - первое, о чем я думаю, приходя в сознание. Затем головная боль дает о себе знать, равномерно пульсируя у меня за глазами в такт биению сердца. У меня кислый привкус во рту, моя голова весит тысячу фунтов, а правая рука ощущается так, словно я несколько часов билась ею о стену.
Я мокрая. Моя одежда, мои волосы, вся я. Я облизываю губы и ощущаю вкус соли. Морская вода.
Дверь открывается и закрывается. Я открываю глаза и оглядываюсь вокруг.
Я нахожусь в квадратной серой комнате. На потолке мерцает одинокая люминесцентная лампочка. Пол - голый цемент, а единственная мебель - металлический стул, на котором я сижу, и помятый металлический стол, придвинутый к стене слева от меня.
На стене прямо передо мной вырисовывается большая панель из гладкого черного стекла.
Глядя на свое отражение в двустороннем зеркале, я понимаю, что прикована к стулу.
Мои запястья скованы за спиной наручниками. Наручники должны быть прикреплены к стулу, а стул должен быть прикручен болтами к полу, потому что, несмотря на несколько энергичных попыток, ничего не сдвинулось с места.
— Не беспокойся. Ты никуда не пойдешь.
Я оглядываюсь через правое плечо.
Мужчина небрежно прислоняется к стене в углу, скрестив руки на груди и закинув одну ногу на стену. Ему около тридцати пяти. На нем расстегнутая красно-черная фланелевая рубашка, выцветшие джинсы, облегающие его мускулистые бедра, и пара рабочих ботинок. У него густые, волнистые каштановые волосы, и они выглядят так, словно их целую вечность не расчесывали. Глаза у него тоже карие. Как и его борода.
Он похож на человека из «Мальборо», большого и любителя активного отдыха. На его загорелом безымянном пальце левой руки, там, где раньше было обручальное кольцо, виден бледный кружок кожи.
Глубоким голосом с бостонским акцентом он говорит:
— Доброе утро, Слоан.
— Тебе не мешало бы подстричься. Такое ощущение, что твоя бывшая раньше занималась твоим внешним видом.
Удивление отражается в его глазах на долю секунды, затем исчезает, когда он опускает завесу привычного скучающего безразличия.
— Я буду тем, кто будет задавать вопросы.
Он отталкивается от стены и подходит, чтобы встать передо мной, спиной к панели из черного стекла. Снова скрестив руки на груди, он смотрит на меня свысока, излучая силу и опасность каждой порой.
Боже милостивый, сколько раз меня будут похищать альфа-самцы в этом месяце? Это становится нелепым.
Глядя на его мускулистые предплечья, я говорю:
— Мне нравятся твои татуировки. Очень по-кельтски. А эти спиральные узлы возле твоего запястья символизируют путешествие человека по жизни и в мир духов... Ты знал? Или тебе просто показалось, что они выглядят красиво?
 
Он склоняет голову набок.
Я улыбаюсь ему.
— Я много читала о духовных путешествиях.
Некоторое время ничего не происходит, пока он не говорит:
— Я хотел бы поговорить о твоем парне.
По крайней мере, он переходит прямо к делу. Я думала, он никогда этого не сделает, и мы останемся здесь навсегда.
— Позволь мне просто прервать тебя прямо здесь. У меня нет бойфрендов. Они слишком требовательны по части технического обслуживания. Слишком много обязательств. Можно мне, пожалуйста, стакан воды? А еще лучше - апельсиновый сок. Свежевыжатый, если он у вас есть.
Он хмурится.
— Я не думаю, что ты понимаешь, что здесь происходит.
— О, черт возьми, чувак, пусть мой большой бюст не вводит тебя в заблуждение. Я точно знаю, что происходит.
Я не могу сказать по выражению его лица, удивлен он или раздражен, но я знаю, что парень передо мной заинтригован, потому что он спрашивает:
— Что именно?
— Ты хочешь получить те пятьсот баксов, которые я задолжала за прошлый год.
Он моргает. Я не думаю, что он этого хочет. Это снова заставляет меня улыбнуться, на этот раз шире.
— Честно говоря, я впечатлена. Вы, ребята, должно быть, получили неплохое увеличение бюджета от новой администрации. Я бы с удовольствием послушала, как вы собираетесь бороться с корпорациями, которые задолжали много неуплаченных налогов. За крупной рыбой, должно быть, гонится целая эскадрилья морских котиков, я права?
Он наклоняется к моему лицу, кладя руки на свои массивные бедра. Когда мы оказываемся лицом к лицу, парень мягко говорит:
— Я не из налоговой службы, милая. И это, блядь, не шутка. У тебя большие неприятности.
— Это было бы не в первый раз. Это будет не в последний раз. Тебе нравятся блондинки? Я знаю девушку, которая работает в моей студии йоги, которая сошла бы с ума от твоей ауры Гризли Адамса. Хотя у нее один из тех раздражающе высоких детских голосов, но если не обращать на это внимания, она действительно милая. Ты выглядишь так, будто тебе не помешало иметь рядом ту, что присматривала бы за тобой.
Когда он только смотрит на меня, поджав губы и раздувая ноздри, я добавляю:
— Ты накачал меня кетамином? Потому что я знаю, как он негативно влияет на мою память, и я не могу вспомнить ничего между моментом, когда существа из черной лагуны затащили меня в воду, и моментом сейчас. Мне бы хотелось знать, как я не утонула. Кстати, реквизит для сообразительности. Джеймс Бонд гордился бы тобой.
Через мгновение Человек-гора выпрямляется. Он бросает взгляд через плечо в сторону стекла, затем медленно заходит за мой стул и останавливается там.
Его голос, в котором слышится явное предупреждение, произносит:
— Деклан О'Доннелл.
— Приятно познакомиться с тобой, Деклан.
Я смотрю прямо в стакан, когда говорю это, улыбаясь своей едкой улыбкой.
Надеюсь, что у того, кто наблюдает за мной из-за этого двустороннего зеркала, сейчас нервный срыв. Люди ненавидят, когда ты не испытываешь такого ужаса, какой они пытаются на тебя нагнать.
Человек-гора кладет руки на спинку моего стула и наклоняется к моему уху. Тихим голосом он говорит:
— Не держи меня за гребаного дурака, Слоан.
— Я? Держу тебя за дурака? Я бы никогда так не поступила. Ты кажешься слишком умным. Рубашка в клетку сразу выдает тебя.
Я почти слышу, как у него происходит резкий скачок артериального давления.
— Ты считаешь себя очень умной, не так ли?
— Я явно умна. Не хотели бы вы провести для меня тест на IQ? Ставлю десять баксов, что я побью твой минимум на тридцать очков.
Он оставляет попытки запугать меня сзади и обходит вокруг, чтобы снова встать передо мной, затем произносит:
— Смейся над этим, если хочешь, но если ты не будешь сотрудничать со мной, ты останешься в этой комнате на всю оставшуюся жизнь без контактов с внешним миром и у тебя не будет ничего, кроме ведра, в которое можно срать.