Строптивая фаворитка (СИ)

Я закатила взгляд. И Эран вновь меня понял.
— Тот, кто приходил к тебе, как раз из молодняка. Поэтому либо он примет наши правила, либо… ему станет очень… грустно.
Мужчина ещё раз коснулся моих губ:
— Выглядит отлично. Как себя чувствуешь?
Я указала на свои губы.
— Да, можешь уже говорить.
— Спасибо, — я облегченно выдохнула и сомкнула губы, проверяя их. И правда, не почувствовала ни одной раны! — А откуда ты знал, что на той лошади найдешь такое чудесное средство?
— На той? — мужчина проследил за моим взглядом и посмотрел на гнедого статного коня.
— Ага. Или у вас тут… у мечников принято его с собой возить?
— Ты подумала, что это чужая лошадь, — мужчина улыбнулся. — Нет. Эта должна была быть твоей лошадью.
— Моей?
— Да. Те, которые были запряжены в карету, сильно вымотались бы к концу дороги. Свою я провел бы через портал. А твою доставили сюда час назад по моему приказу.
— Моя… — и вот всё-то он продумал.
— Была… — в тон мне протянул Эран. — Потому что теперь она наша. Свою-то я отдал Раширу, чтобы он успел в город до наступления Ша’Нарвиш. Поэтому выбирай. Сверху или снизу? Я бы предпочел, чтобы ты была…
  
Глава 17
 
Я с невозмутимым видом продолжила его слушать.
— Я бы предпочел, чтобы ты была… Прости. Задумался. Тебе удобнее будет позади или впереди?
Он издевается, шутит или правда так задумался? Тогда что же у него на уме-то…
— Позади, — ответила, прикинув оба варианта и как было бы безопаснее для меня.
— Отлично. А до твоего дома далеко отсюда?
Посмотрела на дорогу, петляющую через небольшой лесок. И вернулась в те дни, когда была здесь последний раз. Последние несколько дней, зная, что я скоро вновь здесь окажусь, я убеждала себя, что буду сильной и прошло уже столько времени с того момента… Однако сейчас меня снова охватили грусть и отчаяние. Воспоминания были всё ещё довольно свежи, чтобы сердце, как и тогда, неприятно ёкнуло. Хоть и не так болезненно.
— Минут двадцать, если нигде не останавливаться, но и не торопиться, — я небрежно повела плечами. Я выдержу. Смогу ещё раз зайти в дом. В последний раз.
— Тогда сама решай, сейчас переоденешься или уже дома, — Эран взял мой рюкзак и направился к лошади, а я посмотрела на свое платье. И огромную лужу, которая натекла с него. Я пробыла под дождем от силы секунду двадцать, а ощущение, что валялась в луже. Кошмар!
Оглядевшись по сторонам, я пошла к дроу, который крепил с помощью ремней мой рюкзак позади седла. Погода отличная, я могу и подождать с переодеваниями, чем по этому пролеску бегать, ища укромное и тихое местечко.
— Ты же сказал, что я могу выбрать. И я выбрала — позади тебя, — и указала на свой рюкзак, который явно только что занял мое место.
— Я ошибся, забыл о твоей поклаже. Однако выбор у тебя ещё есть. Либо этот рюкзак, либо тебе придется сесть передо мной.
Вот вроде дал выбор, всё объяснил, казалось бы, мне не на что было сердиться. Но отчего меня гложет мысль, что выбор мой был иллюзорный и создан лишь для того, чтобы я чувствовала, что и у меня есть крошечное право голоса.
— Тогда спереди, — я сладко улыбнулась. И потянулась, демонстрируя все изгибы красивого тела, которое облепила, как вторая кожа, мокрая ткань платья.
Глаза мужчины потемнели. Пусть он и считает, что право голоса у меня иллюзорное. Я всё же имею над ним власть.
Дроу резко отвернулся. Закончил крепить мой рюкзак. Ловко запрыгнул на седло и, нагнувшись, протянул мне руку.
Когда я вложила ладошку в его огромную, Эран легко поднял меня и усадил боком. Прижав к себе, он мягко тронул пятками бока лошади, и она резво понеслась по узкой дороге.
По пути до дома мы с мужчиной практически не разговаривали, я лишь изредка указывала ему на перекрестках, куда надо повернуть. У меня пропало настроение. Всё вокруг навевало дурные воспоминания, а что будет, когда я зайду в дом? Не хотелось бы расплакаться перед дроу.
Чем уж были заняты мысли Эрана — не знаю. Однако он вел себя спокойно, собрано. И постоянно смотрел по сторонам.
 
***
Поскольку мы нигде не останавливались, а наш гнедой скакун был довольно резвым, несмотря на то, что ноша у него была немаленькой, до «особняка» мы добрались минут за пятнадцать, не больше.
Спрыгнув, оставив меня сидеть, дроу открыл, покрывшиеся ржой, простенькие ворота, подхватил поводья и повел скакуна к дому.
Здесь практически ничего не изменилось за те месяцы, что меня не было. Только груды осыпавшихся листьев укрыли увядшие без должного ухода цветы. Сад пришел в полное запустенье. Лишь сорняки чувствовали себя прекрасно и радовали глаз изумрудными сочными травинками.
Сейчас, когда я посмотрела свежим взглядом на дом, мне он уже не показался таким уж большим, как раньше. Да и уютным он тоже не был. Просто двухэтажный дом, без изысков. От которого веяло одиночеством и холодом.
Остановившись у парадного входа, мужчина помог мне спуститься и пропустил вперед.
Каждый шаг по ступенькам давался с трудом. Ноги налились тяжестью, а ключ в кармане платья казался пудовым и постоянно выскальзывал из пальцев.
— Я понимаю, что для тебя это тяжело, но мы приехали, чтобы всё узнать, — Эран положил ободряюще руку мне на плечо. — Сколько тебя здесь не было?
— Без пары дней шесть месяцев, — ответила глухо и наконец-то смогла вытащить ключ от входной двери. Вздохнув, я вставила его в замочную скважину, отворила замок. И отошла в сторону, пропуская теперь дроу вперед. Это не будет выглядеть в его глазах как слабость. Скорее, как моя предусмотрительность. Кто знает, что здесь случилось за эти шесть месяцев.
Толкнув дверь, которая с неприятным скрипом, болтаясь, нехотя открылась, Эран вошёл внутрь. А я сделала ещё один глубокий вдох и нырнула во мрак холла.
Мне нравилась всегда высота потолков в этом помещении. Свет, исходящий от окон на первом и втором уровне. А какая тут была акустика! Когда Листар уезжал, я поднималась на второй этаж и, закрывая глаза, представляла себя на сцене и начинала петь. А Аника всегда в такие моменты бросала все свои дела. Тихонько садилась под лестницей, думая, что я не знаю, что она там, и, затаив дыхание, слушала моё пение.
Тогда это казалось мне приятными моментами. А сейчас невообразимо грустными и тоскливыми. Словно я проживала чужую жизнь, лишь изредка, украдкой, пыталась выбраться из чужого тела, пожить для себя.
— Ты сказала, что это случилось прямо здесь, — мужчина осмотрелся по сторонам и застыл посреди холла. — Покажи мне, пожалуйста, точно место, где убили мужа. Потом я принесу тебе твои вещи, и ты переоденешься, пока я буду выяснять, что же здесь произошло.
— Тебе бы тоже стоило переодеться в сухое, — встав рядом с ним, я коснулась мокрой рубашки.
— Увы. У меня есть только всякие травы и снадобья, они всегда должны быть у всех участников…
— А твоя одежда вернулась в город, — я понимающе кивнула головой, — эту проблему можно решить… Но, ты прав, сначала дело.
***
Набравшись смелости, я отошла от мужчины и прошла дальше, к лестнице. Там, где мы с Аникой несколько часов оттирали кровь. Там, где я до сих пор вижу бездыханное тело супруга и его безжизненный взгляд, обращенный к потолку. Однако сейчас, когда Эран был рядом, и я чувствовала тепло, исходящее от него, ледяной холод ужаса не сковывал меня.
— Я была вон там, — я указала на полукруглый выступ, похожий на балкон, на втором этаже. — Мой муж стоял, — я немного сместилась в сторону, — вот здесь. Дроу стоял напротив. Они спорили… Точнее, Листар оправдывался. Я застала только часть разговора, не всё расслышала и не помню дословно. Но я запомнила, что мой муж сказал со страхом: «Я могу всё объяснить!». Дроу явно: по тону, усмешке и ответу, сомневался в том, что говорил Листар. Потом они обмолвились ещё фразами. Муж о чем-то будто просил, дать ему время, может быть. А вот убийца сказал, что времени больше нет. Вроде бы так… А затем на ладони дроу возник голубоватый… Прости, до этого я говорила синий, сейчас больше склоняюсь к более светлому оттенку. Так вот, на ладони дроу появился голубоватый огонек. Он выставил руку в сторону моего мужа, — я тоже подняла руку, чтобы продемонстрировать Эрану, как всё выглядело. Чем больше деталей, тем выше шанс, что у дроу получится всё выяснить. — Листар пытался прикрыть грудь руками, но налившийся цветом огонек превратился в синий шар и… просто впитался. Ткань рубашки разъело, как от кислоты, там, где этот шар коснулся Листара. Синие языки пламени ярко вспыхнули, и я зажмурилась… А когда открыла глаза, то увидела, что Листар лежит на полу. Мертвый. Под ним целая лужа крови. А в груди у него огромная… дыра…