Тинг (СИ)

Я сделал шаг с каменной площадки со стилизованной стрелой — тот же самый глиф Переноса, только большой. Стрела… В двух шагах впереди стоял Кассиди, сзади возник Минос. Мы находились… в поле, которое обрывалось в серую пустоту в десятке шагов позади. Каменный остров, треугольник тверди, подвешенный в пространстве, чья поверхность полностью заросла странными серо-желтыми травами. В одном направлении они были явно примяты, там виднелось что-то темное, возвышающееся, и я безошибочно опознал жест Винса — туда, осторожно.
Руна Биолокации высветила пять тусклых, неподвижных сигналов в центре «острова», как раз там, куда мы шли. С новой силой вспыхнула надежда — неужели друзья все-таки живы? Мы в одном шаге от них?
— Это, судя по размерам, самая начальная стадия Домена, — вполголоса произнес Минос, оглядываясь. — Не Зерно, однако никаких улучшений не произведено. Винсент, ты знал об этом месте?
— Да, — неожиданно ответил Кассиди-старший не оборачиваясь. — И несколько раз бывал здесь.
— Тогда почему…
— Давай потом, Матиас.
Остров и вправду был крохотным — наверное, с футбольное поле. Мы прошли его за несколько минут и остановились перед чем-то, напоминающим дом. Это было небольшое здание, построенное из древесника, скорее хижина, чем постоянное жилище. Очень-очень простое, словно мастер особенно не заморачивался результатом, но украшенное необычными травами и цветами, вьющимися по стенам и крыше. Миленько… За домом виднелось что-то вроде небольшой плантации — чуткий йурр возбужденно зафыркал, явно желая исследовать местность, но я придержал малыша на плече. Значит, здесь и держали мою Травинку?
Сигналы медленно пульсировали внутри.
— Это когда-то построил я, — угрюмо усмехнулся Винсент. — Надо же, столько лет прошло, а тут все по-прежнему.
Дверь недовольно скрипнула, когда мы вошли.
Черт возьми!
Главным объектом посреди хижины было жуткое сплетение ветвей Железного Вьюна, полностью скрывшего несколько неподвижных тел подобно тому, как он опутывал Травинку, но гораздо, гораздо гуще. Ничего тут не было приспособлено для содержания и допроса пленников — я все больше утверждался в мысли, что Говорящая-с-Травами импровизировала, пошла ва-банк, похитив и спрятав землян в своем Домене. Она невероятно рисковала, была в цейтноте — только поэтому, скорее всего, и не успела их допросить и замести следы. А может, видела в них предмет торга, свой последний козырь, если что-то пойдет не так…
Уже не имеет значения… Железный Вьюн зашевелился, полез к нам, но я поднял Семя Древа — и черная Трава сгорела, стремительно распадаясь отравленной пылью. Наблюдая за мной, Винсент негромко произнес:
— Интересный ты человек, Сигурд. И Домен, и Руны, и золотое Семя… Почему молчал про него?
— Ты же не спрашивал, рикс.
— А теперь спрашиваю.
— Я нашел его в озере, около которого упала моя капсула, — сказал я чистую правду. — Там на острове жил этот йурр. С этого и начались мои приключения. А семя я скрывал, потому что мне не понравилось, что творится во фригольде. Его бы у меня сразу отобрали — ведь это лакомый кусок.
— Ты даже не представляешь насколько, — бросил Кассиди. — Недаром Иниэсс заговорила о золотой вире. К счастью, Семя уже видел весь тинг — и это очень хорошо, просто так отобрать его не выйдет. Наблюдатель ведь дал золотой Подвиг?
— Да. Его нужно посадить на границе Света и Тьмы и защищать Росток.
— Прекрасно, доннерветтер, — сказал Винсент, и я не понял, радуется он или это сарказм. — Нас теперь не убьют. По крайней мере, сразу…
Тем временем Железный Вьюн развеялся, и мы наконец-то смогли увидеть пленников. Да, это были они, окровавленные и дополнительно скрученные по рукам и ногам. Пятеро — холодные, без чувств, отравленные токсином — но живые, замедленный пульс прощупывался. Мисс Максвелл, Фьюри, Инь, Грай и Толя Грохот. Одежда Вероники и Фьюри была в темных пятнах крови — и я догадывался почему.
Был и шестой, лежащий рядом, но иначе.
Динамит. Он был весь покрыт засохшей кровью, тело выглядело изломанным, на лице застыло зверское выражение, будто он собирался загрызть кого-то, но не успел. Мой командир был мертв — и он умер как воин, сражаясь до конца. Холодная пустота поселилась внутри — я до последнего надеялся, что увижу его живым.
 
Спи спокойно, командир… Опустившись на колени, я осторожно прикрыл его веки.
— Дева Мария! Один из наших лучших Восходящих, — сказал Минос. — Винс, остальные живы.
— Не знал его, но мое сердце с тобой, — тяжелая рука Винсента опустилась на плечо. — Пойдем, Сигурд. Надо помочь живым…
— Я чую яд черных Трав в их жилах! Слова ваших Восходящих проросли правдой, — произнесла Иниэсс, когда мы вернулись сквозь Стрелу, отягощенные бесчувственными друзьями. — Значит, Люди Земли нарушили мир под Древом еще до тинга. Мерзость и черные Травы!
— Не хочу больше дарить слова пустоте! Виновные наказаны. Твои глаза все видели, а уши все слышали, кинг, — чуть нахмурился Винсент. — Как и весь большой тинг!
— Верно, Винсент Кассиди, — холодно улыбнулась Иниэсс. — Но тинг еще не сказал своего слова.
Она обернулась к толпе Восходящих, словно приглашая их говорить.
— Отдай Народу Реки своего сына! — из рядов Восходящих неожиданно выступил хорошо знакомый мне Аурвак. — На его червивых руках кровь Людей Реки! Кровь за кровь! Рыжая рикс обещала мне его голову!
— Теперь я говорю за Людей Земли, и мое слово такое — сначала мы сами будем судить тех, кто принес Народу много бед, — непреклонно нагнул голову Кассиди. — Они должны ответить перед фригольдом. Но ты, Аурвак, ведь помнишь мое имя? Я обещаю, что твоя кровь будет отмыта. А пока прими малый дар…
Он материализовал знакомый серебристый кейс с «Хельги». Внутри не было ничего особенного — десяток новеньких «Суворовых» и магазины к ним, видимо, из трофейных запасов Трейва, но выглядело земное оружие, конечно, внушительно. У Людей Реки, стоящих рядом с Аурваком, сразу загорелись глаза. Я нахмурился: выкуп за жизнь Мрака, да еще нашим оружием, которое могут повернуть против нас же, не казался хорошей идеей, однако у Винсента имелись свои резоны. С другой стороны, я бы с большим удовольствием сам перерезал Мраку глотку во фригольде, не полагаясь на каких-то там аборигенов…
Рикс Мертвой Рыбы недовольно засопел, скрестив руки на груди, и Кассиди добавил с мрачным намеком:
— А если кто хочет забрать то, что принадлежит фригольду, то я готов к фионтару. Как раз размялся и не прочь попробовать в деле новые Руны…
— Большой тинг! Я из тех, кто привел сюда Кассиди и Людей Земли, — вперед неожиданно выступил Ветер Равнин. — Все это знают! Я называл Винса своим кано, а мой второй сын должен жизнь его хейру. Тот, кто бросит им вызов, пусть знает — Люди Трав сейчас стоят рядом с Людьми Земли.
Он покосился в сторону Аурвака, а я понял, как много значит поддержка союзника на большом тинге. Народ Реки, может, и готов был драться с Мраком, но фионтар с Винсентом Кассиди совсем другое дело! И уж тем более когда могущественный Народ Трав прямо предупреждает, что лучше этого не делать.
У вождя Людей Реки была возможность достойного выхода — и он ей воспользовался: переглянувшись со своими, Аурвак с достоинством принял дары и отступил.
Я перевел дух… и увидел выходящего из толпы рикса Каменных Луков.
— Каменные Луки говорят — мы признаем рикса Народа Земли, — произнес Яростный-как-Пламя. — Большой тинг видел, как наши слова обернулись правдой. Червивая сестра мертва, и Люди Теней говорят — когда ее червивый сын умрет тоже, обиды между нашими Народами будут забыты. Но Народ Теней хочет знать, что Люди Земли сделают с истинным семенем…
— Весь Круг хочет это знать, — добавила Иниэсс.
Все они смотрели на меня, ожидая ответа. Вновь вспомнив, как говорил и держался Белый Дьявол, я невольно расправил плечи и чуть подался вперед. Вселенец изменил меня — и только сейчас, по удивленным взглядам землян, я понял, насколько сильно. Забрав Семя у Кыша, я высоко поднял его, освещая тингвеллир.