Минус на минус

— Который час? — опять подала голос я.
— Восемь, — не глядя на часы, ответил братец.
— То есть пора подниматься в школу, — со вздохом резюмировала ответственная ведьма и попыталась соскользнуть с постели. Ну как соскользнуть? Учитывая мое состояние, скорее, вывалиться.
Вот теперь Алекс уставился на меня вполне закономерным офигевшим взглядом:
— Вообще-то пора скорее ужинать, но… ты серьезно пошла бы в школу в таком состоянии?
— А что? — вяло пожала плечами я. — Есть куча замечательных таблеток. Выпьешь одну такую…
— …и превратишься в зомби, — закончил предложение Шурик.
Я откинулась на подушки, втайне радуясь тому, что пытка под названием «жизнь вне кровати» переносится на завтра:
— Посмотри на меня. В моем случае состояние зомби было бы реальным апгрейдом.
— Да уж, я вижу, — хмыкнул братец. — На вот, засунь в рот.
И протянул мне градусник. Я изучила его почти равнодушным взглядом и помотала головой:
— Дай, пожалуйста, тот, который в зеленой упаковке.
— А этот чем плох?
— Ничем, кроме того, что он — ректальный, и я им измеряю температуру у животных.
— Фу!! — возопил Алекс, тут же отодвигая градусник на «безопасное» от себя расстояние, удерживая его при этом двумя пальцами, как большого таракана. Ну хорошо хоть на пол не швырнул, «мистер брезгливость». С другой стороны, мог бы не волноваться: градусник был абсолютно чист. Во-первых, я ревностно слежу за состоянием своих инструментов. А во-вторых, то, что побывало в заднице единорога, уже априори отлично продезинфицировано. По крайней мере, в это свято верят изобретатели мифов, вопящие о том, что рогатые лошади питаются цветами и бабочками, а какают, пардон, радугой. М-да… человеческая фантазия не знает границ. Зато Вася долго ржал, когда я рассказала ему сей забавный «факт».
— Надеюсь, этот градусник ни в каких экзотических местах не побывал? — опасливо уточнил Алекс, протягивая мне второй термометр. Я улыбнулась и демонстративно сунула его в рот. Взгляд братца не изменился.
— Тшы серьежно? — спросила, закатив глаза. Он пожал плечами: мол, кто вас, ведьм, разберет. Я только вздохнула: вот уж точно, «человек, подверженный предрассудкам». Как бы ему доказать, что мы, маги, не варим зелья из лягушачьих лапок и кроличьих черепов. Супы — да (кстати, очень вкусно получается), но не зелья.
Градусник пикнул, предлагая проверить результат, и Алекс буквально вырвал его у меня изо рта. Я изогнула бровь, спрятала под одеяло руку, которой просто не успела взять инструмент, и хрипло полюбопытствовала:
— Сколько?
— Тридцать девять и шесть, — задумчиво озвучил братец и поднял на меня такой взгляд, что я почувствовала себя трупом на столе у любознательного патологоанатома. — Еще не поздно, а ты уже горишь. Надо выпить чаю.
— Спасибо хоть кровопускание не предлагаешь, — мрачно усмехнулась я. — Дай мне телефон, я Полине позвоню.
— Зачем? — не понял Шурик.
Я нахмурилась: он действительно решил вылечить меня кипятком с вареньем?
— Она — знахарка.
— Ну с некоторых пор я тоже, — заржал парень.
Я скрипнула зубами: очень весело, блин! Мне уже сдохнуть хочется, а он хихикает. Чихнуть на него, что ли? Пускай бы тоже помучился…
— Она — реальная знахарка!
— И она нам здесь совершенно не нужна, — категорично заявил Шурик. — Я сам тебя вылечу. Лимон, чеснок и обтирания — вот что спасет от любого недуга!
— Слушай ты, Спартак!.. — попыталась принять вертикальное положение разозленная я, но меня схватили за плечи и решительно уложили обратно.
— Ева, — Алекс склонился так, что почти коснулся лицом кончика моего носа, — ответь, кто лучше: я или Полина?
— Полина, конечно! — гаркнула в полную силу своего больного горла.
Алекс внимательно посмотрел в мои категоричные глаза, подождал на случай, если я все-таки передумаю (кажется, он действительно считал меня мазохисткой), потом мрачно ухмыльнулся и выпрямился. Подошел к столу, взял мой телефон… — я аж в постели села от нетерпения, — посмотрел на него, словно видел впервые, и плавным жестом опустил себе в карман. Моя челюсть с глухим стуком рухнула на одеяло. А братец подмигнул на прощание и вышел из комнаты. Довольный донельзя.
— Гад! — хрипло выдохнула я и без сил упала на подушку. Правда, тут же подорвалась снова. Переползла на другую сторону кровати, села на коленках, вытянулась и заглянула в зеркало над комодом — в таком положении оно как раз было на уровне глаз.
— Госспади, — просипела, хватаясь за голову. Нет, в таком виде болеть нельзя, можно только умирать. Потому что о покойниках многого не скажешь: тут либо хорошо, либо ничего. А значит, никто не станет возмущаться и обзывать «страхолюдиной». Увы, рассчитывать на благородство братца, которое не позволит ему издеваться над больным человеком, не приходилось, потому, собрав волю в кулак, я выбралась из-под одеяла. Снарядилась расческой, свежей пижамой, теплыми носочками и «погнала» в ванную со скоростью напуганной дальневосточной черепахи. [11] Ну то есть не слишком быстро, зато злобно озираясь по сторонам и готовясь цапнуть любого, кто осмелится встать на пути.
К счастью, Шурик все еще готовил свой чай, то есть пребывал тремя этажами ниже, на кухне. А потому в ванную я добралась без проблем. Быстренько умылась, почистила зубы, привела в порядок колтун на голове. Короче, сделала из ведьмы нормального человека. Бледнолицего, трясущегося, но уже относительно симпатичного. Таким и в постель возвращаться было не стыдно.
Вяло улыбнувшись своему отражению, я на цыпочках пробралась к двери, повернула защелку и вышла в коридор.
Собственно, там меня и «запалили».
— А я приготовил лекарство, — опираясь плечом о косяк и с любопытством изучая свои ногти, мурлыкнул Алекс. Так показательно-спокойно, что мне стало не по себе. — Смотрю, нет моей пациентки. Странно, однако! Она и ходить-то почти не может, а умудрилась сбежать. Вот ответь, каким образом?!
— По стеночке, — после секундного размышления честно призналась я.
— А возвращаться теперь как думаешь?
— Если ты мне ногу не сломаешь, так же, — буркнула мрачно.
На меня бросили такой выразительный взгляд, словно перспектива обездвижить пациента посредством нанесения ему тяжелых увечий казалась доктору вполне возможной. И, пожалуй, даже привлекательной.
Я нахмурилась и на всякий случай отступила обратно на порожек ванной.
Не помогло. Алекс закатил глаза, шагнул ближе и… я выставила перед собой руку:
— Забросишь на плечо, меня вырвет тебе на спину! Обещаю!
— Да, крошка, — заржал братец, — умеешь ты уничтожить весь романтический настрой.
«Какой-какой настрой?!» — пронеслось в голове, но озвучить вопрос я не успела: меня все-таки подхватили на руки. По-нормальному. Злобно блеснув глазками, я, как кролик, сложила ладони на груди. Зря. Рановато расслабилась. Этот садист хмыкнул и резко опустил руку, которой поддерживал меня под спину.
— Ви-и! — взвыла я, двумя руками обхватывая парня за шею. — Придушу, поганец!
— Нет, не так, — покачал головой Алекс и заголосил мне в унисон: — Мозги! Я сожру твои мозги!
— А чего там жрать-то?! — обиженно рявкнула я. — Твоя черепушка не обезображена серым веществом! Девственно чиста, я бы сказала!
— Ну что ты, — ласково улыбнулся заклинатель. — Еще месяц назад у меня с мозгами все было о'кей. Хотя погоди! — Он сделал вид, что задумался. — Что у нас случилось месяц назад? Ах да… ты появилась!
— Я б тебе врезала, но маникюр жалко, — скривилась я.
Он наклонился совсем близко к моему лицу и мурлыкнул:
— А ты меня лучше поцелуй.
— Вообще-то я бацильная, — заявила безапелляционно и, наверное, покраснела бы, если бы щеки уже не пылали от температуры.
Алекс демонстративно закатил глаза:
— Да уж. До сих пор поверить не могу. Обычно зараза к заразе не липнет…
На этой веселенькой фразе мы вошли в комнату и меня аккуратно сгрузили на кровать. Сверху накрыли одеялом, еще и подоткнули его хорошенько. Видимо, чтобы на сей раз мне не удалось так просто удрать. Наивный! Да у меня сейчас только одна мечта и осталась: лечь и заснуть.