Трэвис

— Ты не можешь извиняться за кого-то другого.
Наши взгляды встретились на несколько мгновений, и что-то произошло между нами. Что-то, что я понятия не имел, как интерпретировать. Сочувствие? Понимание?
— Нет, — наконец сказала она. — Я знаю. Знаю это. Хотя иногда чувствую ответственность за его поведение. Я практически вырастила его. Так долго были только он и я. Он... ну... Я даже не знаю, что сказать.
Хейвен отвернулась, и я мгновение изучал ее профиль, разглядывая эти непослушные кудри, которые определенно жили собственной жизнью. Мне было интересно, как будут выглядеть ее распущенные волосы... вся эта дикость, танцующая вокруг ее лица.
— Что вы двое здесь делаете? — наконец спросил я.
Ее взгляд снова встретился с моим, и она одарила меня очень легкой улыбкой.
— Мы покинули Калифорнию — откуда, как ты знаешь, мы родом — два года назад. — Она пожала плечами. — Мы вместе исследовали страну, останавливались на пару месяцев здесь, несколько месяцев там, когда у нас не хватало наличных.
Я присвистнул.
— Кочевники. Как вы выбрали Пелион в качестве места, где можно насладиться летом?
Она улыбнулась и склонила голову набок.
— Честно говоря, я не уверена. Мы увидели озеро сквозь деревья, когда наткнулись на указатель Пелиона, и остановились, чтобы размять ноги. Стоя там и проникаясь крышами зданий в пределах видимости, звуком озера, плещущегося о берег, и запахом сосны вокруг... просто было так спокойно, понимаешь? — Она взглянула на меня и улыбнулась. — Ну, конечно, ты понимаешь. — Она пожала плечами. — В любом случае, мы зарегистрировались здесь, а затем нашли работу в клубе на следующий день. Это просто сработало.
Я был загипнотизирован ее описанием Пелиона, тем, как она произнесла это так спокойно и живописно. Видел ли я это так же, как и она? В некотором смысле, да, но в других отношениях было так много мест, которые хранили болезненные воспоминания. Почему я никогда не прыгал в свой грузовик и не уезжал из города? Не искал что-то, чего Пелион не мог дать? Я любил свою работу и людей Пелиона, но я мог бы стать полицейским где угодно. Я никогда не думал об уходе, и это внезапно показалось мне интересным выбором, о котором я даже не задумывался.
 Что удерживало меня здесь? 
Был целый мир других мест, где я не был бы «одним из тех парней Хейлов», или «этим придурком Трэвисом», или «парнем, который потерял город», или «тем, у кого сумасшедшая сука мать», или даже «вторым лучшим».
— Когда вы планируете остановиться навсегда? — наконец спросил я. — И как вы узнаете, что оказались в нужном месте?
Она пожала плечами.
— В какой-то момент, я полагаю, мы вернемся на запад. Но сейчас мы полностью наслаждаемся моментом.
— Это определенно верно в отношении твоего брата. Я видел, насколько он наслаждается моментом своими собственными глазами.
Хейвен снова поморщилась.
Я поднял руки вверх.
— Но ты, ты здесь, в нашем городе, делаешь добрую работу по спасению растений со свалок.
Она склонила голову набок.
— У каждого есть своя роль. — Она улыбнулась, лениво поигрывая бахромой на подушке. В ее глазах были секреты, и я задался вопросом, что она не рассказала мне об этой поездке, в которую они отправились. Я вспомнил, что жена Арчера, Бри, оказалась в Пелионе, потому что сбежала, и задался вопросом, не оставила ли Хейвен что-то конкретное позади. — А как насчет тебя? Какие роли, кроме шерифа, ты играешь? — спросила она, переводя тему ко мне.
— Дядя, например. У меня есть два шестилетних чертенка в качестве племянников и шестимесячная племянница, которая все еще относится ко мне с подозрением.
Хейвен рассмеялась.
— Семья, — сказала она, и я уловил задумчивую нотку в ее тоне. — Похоже, у тебя есть близкие люди.
— О, я бы так не сказал. Я мог бы рассказать тебе несколько семейных историй, от которых у тебя могут сжаться пальцы на ногах, — сказал я, пытаясь придать легкость судьбоносным событиям, которые, на самом деле, будут преследовать меня и моего брата тоже, черт возьми, большую часть населения Пелиона, до конца моих дней. Но эта семейная драма, по крайней мере, закончится с моим поколением. Может быть, мы с моим сводным братом и не были самыми близкими братьями на Земле, но наши отношения с годами окрепли, так как его доверие ко мне восстановилось, и я точно знал, что Чарли и Коннор всегда будут прикрывать друг друга. Бри и Арчер не потерпели бы ничего меньшего.
 
Хейвен печально улыбнулась мне.
— Я полагаю, что у всех семей есть свои проблемы.
— А как насчет твоей? Что они думают об этом двухлетнем приключении, в котором вы участвуете?
— О, ну, есть только Истон и я, и, знаешь, именно поэтому мы особенно близки, несмотря на то, что иногда мне хочется ударить его в живот. На самом деле, чаще, чем иногда.
— Совсем никого?
Она откашлялась и на мгновение отвела взгляд.
— Нет, как я уже сказала, только мы. — Она прикрыла рот рукой и широко зевнула. — Я не понимала, как поздно уже, — сказала она, начиная вставать.
Я тоже встал. Не было причин, по которым я должен был хотеть от нее большего, но я чувствовал почти фундаментальную потребность получить ответы. Кем была твоя семья? Как у тебя может не быть корней? Но я бы не стал настаивать. Тем не менее, в основном, я был разочарован тем, что она заканчивала наш разговор, потому что мне нравилось с ней говорить.
— Я тоже собираюсь лечь спать.
— Мне понравилось болтать с тобой. — Она наклонила голову, прикусив губу. — Я действительно сожалею о том, что сделал мой брат, и о последствиях. И ты знаешь, просто для протокола, я не против того, чтобы вселить в него немного страха. — Она сделала паузу. — Если тебе понадобится какая-либо помощь в этом начинании, дай мне знать.
Я приподнял бровь.
— Что заставляет тебя думать, что я не хочу большего, чем вселить немного страха в твоего брата?
Она улыбнулась, и это было мягко.
— У меня просто такое чувство, что на самом деле это не ты, шериф Хейл.
Я засмеялся, наклонился и тихо заговорил.
— Может быть, ты не так хорошо меня знаешь, Хейвен Торрес.
На несколько мгновений наши взгляды встретились, дыхание смешалось, и спираль тепла закружилась во мне.
— Может быть, — согласилась она, делая паузу. — Но, может быть, и нет. — Она отстранилась и протянула руку. — В любом случае, могу я считать тебя другом?
Вращающаяся спираль тепла остыла и затихла.
Я сжал ее руку. Не то чтобы она меня сильно привлекала. Она была хорошенькой, теперь я это видел. Но она была далеко не в моем вкусе.
Я встречался с королевами выпускного бала.
Эта девушка была цветочницей.
Цветочница со склонностью навязывать мне ужасные вещи, называемые зародышами пшеницы, неконтролируемое буйство беспорядочных кудрей, которые иногда напоминали Медузу, и член семьи моего заклятого врага, который соблазнил мою девушку и, по-видимому, был лучшим.
— Друзья, — согласился я.
Мы пожелали спокойной ночи всей комнате, хор прощальных приветствий поднялся, когда мы уходили, некоторые трезвые, некоторые не очень, расставаясь наверху лестницы — я повернул налево, Хейвен повернула направо.
Я лег в постель, и на этот раз, то ли из-за моего сумасшедшего дня, то ли из-за едва приемлемого самогона, я действительно заснул.
 Глава 7 
 Хейвен 
Небо было испещрено волнами розового и янтарного цвета, солнце поднялось над озером и усеяло его алмазными осколками.
 Великолепно. Спокойно. 
Я была городской девушкой, родилась и выросла в Восточном Лос-Анджелесе, и все же каким-то странным образом мне казалось, что мое сердце всегда знало это место.
Не буду слишком много думать об этом, потому что это казалось опасным. Но буду наслаждаться этим, пока это длится.
Все дело в воде. Вода успокаивает каждую человеческую душу.
Возможно, но, что достаточно интересно, я жила в нескольких километрах от океана, и, хотя его созерцание приносило некоторое умиротворение, я никогда не чувствовала себя так, как сейчас.