Он пресытил меня горечью, или Так тоже можно жить (СИ)

— Дай попить, — попросил он.
Таня налила ему воды. «А что если попросить его подождать на улице», — мелькнула мысль, но она не решилась ее озвучить. Проха выпил воду и опять ушел в комнату. Таня уронила голову на руки, сложенные на столе.
Она встрепенулась, чутким ухом услышав звук ключа, вставляемого в замок. Сердце отчаянно забилось. Как она обрадовалась, — впервые за все время! — что он пришел. Она так боялась появления корешей Прохи, что была до безумия рада, услышав лязг замка. Она вышла в прихожую, там уже стоял Проха.
— Пойдем на кухню, — сказал ему Максим, — там расскажешь.
Вдвоем они прошли на кухню и закрыли за собой дверь. Таня легла на диван лицом к стене. Радость, связанная с приходом Максима, быстро испарилась. Оказывается, она привыкла быть несчастной и униженной, но, в действительности, все может быть еще хуже. Вдруг он сейчас уйдет, напоследок бросив Прохе: «Она твоя». Когда-нибудь это должно случиться, еще удивительно, что Максим столько времени с ней, насколько она поняла, девочки никогда надолго у него не задерживались. Значит, пришла пора. Надо было еще тогда перерезать вены. Нет, она бы не смогла. Таня беззвучно глотала слезы. Дверь на кухне открылась.
— Передай, что к шести я точно буду, — услышала она голос Максима.
— Ага, — в коридоре хлопнула дверь.
— Татьяна, — Максим вошел в комнату, — мне надо уходить.
Она продолжала неподвижно лежать, уткнувшись лицом в спинку дивана. Максим подошел поближе.
— Ты спишь? — осторожно спросил он.
Она не ответила, затаив дыхание, пусть думает, что она спит.
— Я приду попозже вечером, — неуверенно продолжал Максим.
Она не могла больше терпеть и осторожно шмыгнула носом. Вышло неожиданно громко.
— Ты плачешь? — Максим склонился над ней.
Она отчаянно замотала головой — пусть он поскорее уходит.
— Танюша, ну что случилось? — он мягко положил руку ей на плечо и попытался развернуть ее к себе лицом. Она сопротивлялась.
— Что он тебе сделал? — с подозрением спросил Максим, отпустив ее плечо.
— Ничего.
— Да что с тобой? — не мог понять Максим. — На работе что-то случилось?
— Нет, ты иди, — сквозь слезы ответила Таня.
— Но ты же плачешь. Из-за чего? — настаивал Максим.
— Из-за него, Прохи, я боюсь его, — наконец-то призналась Таня, ведь все равно не отстанет.
— Таня, ну что ты ревешь, как маленькая. Ты же знаешь, пока я с тобой, никто тебя пальцем не тронет, слова против не скажет, — действительно, как с маленькой заговорил Максим.
— Вот, именно, пока! Пока! — Таня вскочила на колени и закричала. — А что потом? Когда ты меня бросишь? Пользуйтесь кто хочет!
— Ты что совсем кретинка?
— Ты больно умный.
— В общем мне сейчас некогда с тобой разговаривать, нужно убегать, я опаздываю, а вечером приду, — и он убежал.
Но вечером Максим не пришел. Объявился он только через неделю, после майских праздников, мрачный и неразговорчивый. В таком же мрачном настроении Максим пребывал и в остальные дни. Он словно потерял что-то важное и безуспешно пытался себя убедить, что не больно-то ему это и нужно. Тане, конечно, было плевать на его настроение, но мог бы свои переживания переживать в другом месте, а не распространять свои пасмурные флюиды в ее квартире. На земле весна превращалась в лето, а с его приходом дома наступала осень.
Максим все-таки сделал усилие над собой, попытался стряхнуть с себя уныние и повел Таню в ресторан. Это был рабочий день, в заведении было малолюдно, работал только небольшой зал на втором этаже. Идея развлечься в ресторане оказалась неудачной, меланхолия не проходила, они ели молча, Максим рассеяно ковырял салат.
— Ну, расскажи что-нибудь, — наконец промолвил Максим.
— Что рассказать?
— Например, как дела в школе.
— Нормально.
— Как Димка?
— Вроде учится.
— Что ещё нового?
Она пожала плечами — развлекать его она не собиралась.
Максим ушёл курить. Таня доела салат и пошла в дамскую комнату на первом этаже.
Спустившись вниз, она чуть не столкнулась с невысоким полным мужчиной, выскочившим из небольшого холла, в котором не было ничего, кроме двух дверей с женскими и мужским силуэтами на табличках, и зеркала в центре. Посреди холла с озадаченным видом стоял Максим. Поравнявшись с Максимом, она насмешливо спросила:
— Что стоишь как буриданов осел? Мальчики — налево.
Максим словно обрадовался возможности поделиться с ней своими затруднениями, заговорщицки улыбнувшись, спросил:
— Видела мужика?
Тане пришлось задержаться, она кивнула. Максим продолжал:
— Когда я вошел сюда, он открыл дверь и зашел в туалет, но тут же выскочил, как ошпаренный, захлопнул дверь и замер. Увидев меня, произнес: «Лучше вам этого не видеть» и убежал. Я вот теперь думаю, рискнуть или нет.
— Наш «храбрый портняжка» испугался? — Таня не скрывала иронии.
— Я просто вспомнил сцену из фильма «Джентльмены удачи». Помнишь, там очередь выстроилась в мужской туалет в театре, когда они переоделись в теток и зашли покурить.
— Ага, помню. И ты первый в очереди?
Макс не успел ответить, потому что дверь мужского туалета открылась, из него вышла девушка и, даже не взглянув на них, нырнула в женский туалет.
— Что я говорил? Это — переодетый мужик, — сказал Максим.
— Ему идет женское платье, — ответила Таня.
Они засмеялись одновременно, разом, не сдерживаясь. Смех связал их, словно родных — заливаясь, она откинула корпус назад, выгнув спину и запрокинув голову, и схватила Максима за рукав, чтобы не потерять равновесия. Ей словно «смешинка в рот попала», Максим тоже не мог остановиться, они смеялись до тех пор, пока дверь мужского туалета снова не открылась, и оттуда не вышел мужчина. При его появлении Таня сконфуженно замолчала и ретировалась в дамскую комнату, где перед зеркалом девушка красила губы. Таня, все еще в смущении, быстро шмыгнула в кабинку и оставалась там, пока девица не ушла.
Когда Таня вернулась за стол, там уже стояли тарелки с горячим. Они молча ели, но молчание уже не было таким тягостным. Мимо столика прошли мужчина и девушка, столь оригинальным образом вызвавшие замешательство возле туалетных комнат. Таня проводила их взглядом. Пара, обнявшись, стала медленно танцевать. А вдруг Максим тоже захочет потащить её в туалет? Это отвратительно. Он тоже наблюдает за ними? Таня отвернулась от парочки и взглянула на Максима, тот пристально смотрел на неё. Она напряглась, ожидая от него приглашения спуститься вниз. Он брезгливо сморщился и сказал:
— Даже не уговаривай. Секс в антисанитарных условиях меня не прельщает. Нет, и не проси.
Он как будто читает её мысли. Что, у неё на лице всё написано?
К ним за стол подсел развязный молодой человек и обратился к Максиму:
— Здорово, старик.
— Привет, старина, — холодно ответил Максим.
— Что, не ожидал? Ты, я вижу, не рад.
Таня хорошо рассмотрела незнакомца — чуть постарше Максима, сухощав, с ранними залысинами, с тонким лицом, которое можно было бы назвать приятным, если бы не озлобленность, которая временами искажала его черты.
— Отчего же, очень даже рад твоему возвращению, Николай.
— Ну, а если рад, познакомишь меня с нужными людьми.
— Извини, дорогой друг, я уже не при делах.
Таня вздрогнула — это значит, что он порвал с уголовниками?
— И как же теперь ты собираешься отрабатывать свой должок? — спросил Николай.
— Что-что? — удивился Максим.
— Да, паря, за тобой должок.
— Вот это для меня новость. Долги я отдаю сразу.
— А я тебе напомню.
Николай взял свободную вилку и нахально подцепил мясо с тарелки Максима. Положив мясо в рот, Николай стал демонстративно медленно жевать. Максим взял зубочистку и стал ковыряться в зубах.
— Ах, как вкусно, какой сочный кусочек, — приговаривал Николай, жуя мясо.
Проглотив мясо, он выпил водки из стопки Максима.
— Водка хороша, мягко пошла.