Родственнички (СИ)

Артем готов был заняться этим не столько ради Владимира, которому теперь было уже все равно, сколько ради Сергея.
Сергей был старше Владимира на двенадцать лет. А учитывая, что отца своего Володя никогда не видел, все мужское воспитание было им получено от старшего брата. Сергей был мужик суровый, грубый, с младшими не нежничал и особенно не церемонился, но никогда не выпускал их из-под своего надзора. К Гошке Сергей относился, как к недоразумению, которого, увы, не избежать и от которого, к сожалению, не избавиться. Но с Володей Сергей всегда возился с явным удовольствием, потому что любил, когда его старания имеют успех.
Володя был одним из успехов Сергея. Именно Сергей заставил Володю поступить в институт. Он склонил братишку выбрать экономический факультет. Приглядывал, все ли ладно. Брал на себя все денежные вопросы, пока тот учился. Наконец, Сергей купил для матери дом в деревне недалеко от Алексашина и уговорил ее переселиться туда с Гошкой. Квартира осталась в распоряжении повзрослевшего Владимира. Словом, Володя всегда был для Сергея скорее старшим сыном, чем младшим братом. Горе Сергея, его нетерпение и отчаяние можно было понять.
Артем покосился на часы. Если он не хотел застрять в Володиной квартире до вечера, следовало подняться, позавтракать остатками закуски из холодильника и вымыть посуду.
Он не спеша принял вертикальное положение, спустил ноги с кровати, надел ботинки и принялся за шнурки, как вдруг с кухни послышался звон бьющейся посуды.
Артем замер, прислушиваясь. Крыса? Никогда в этой квартире они не водились.
Торопливо разобравшись со шнурками, Артем вскочил на ноги, подошел к двери и приоткрыл ее.
В кухне из крана лилась вода, и слышалось приглушенное позвякивание, словно кто-то ворошил осколки.
Артем постоял и послушал, как некто неизвестный смел осколки в совок, а затем стряхнул их в ведро.
Артем осторожно прошел по коридору и остановился в дверях кухни.
У мойки стояла стройная женщина в бордовом свитере и узких светло-бежевых джинсах. Ее каштановые волосы были острижены коротеньким ежиком. То ли льющаяся вода заглушала для нее все звуки, то ли женщина была слишком поглощена своими мыслями, но шагов Артема она не услышала.
Он не знал эту женщину. Не было среди его родни и знакомых стриженой особы с такой соблазнительной попкой. А если учесть, что она проникла в квартиру без проблем, воспользовавшись своим ключом, то Артем мог сделать только один-единственный верный вывод: фигуристая дама в джинсах была последней любовью покойного Володи.
Не слыша ничего вокруг, женщина продолжала медленно и методично обрабатывать под струей тарелку за тарелкой.
- Так вот кто скрипел половицами... - негромко произнес Артем.
Женщина вздрогнула, выпустила из рук тарелку и резко обернулась.
В ее темных глазах Артем прочел неподдельный ужас.
- Я прошу прощения... - развел руками Артем. - Кажется, я вас напугал. Извините.
Она молчала и все смотрела на Артема, не отрываясь. Глаза ее вдруг широко раскрылись, и ужас в них почти мгновенно сменился изумлением:
- Это ты?..
- Это я, - подтвердил Артем. - С кем имею честь?..
Она смотрела на него как-то странно, строго и с досадой, словно присутствие Артема напрочь разрушило ее планы.
Артем вдруг понял, что знает ее. Вернее, знал. Но его словно заклинило, и он никак не мог понять, кто же она.
Что же не так? Волосы? Мальчишеская стрижка несомненно делала ее моложе.
Но не только это мешало мыслям Артема обрести ясность. Глядя на аккуратную фигурку, он не мог отделаться от мысли, что его кто-то морочит. Раньше эта женщина была другой.
Да, несомненно. Он знал ее другой.
- Чтоб мне провалиться... Марина? - пробормотал Артем.
Все встало на свои места. Все намеки и недомолвки, все обрывки информации, все воспоминания.
Конечно, раньше она была другой. В самом прямом смысле. Неловкая, смешная пышнотелая девица, с туго заплетенной косой и толстыми румяными щечками, которые со спины видать было. Словом, не добыча. Так, очаровательное в своем роде недоразумение. Обычно мужчины таких замечают лишь тогда, когда появляется серьезная опасность остаться на всю жизнь бобылем... Артему такая опасность и сейчас еще не грозила, а уж тогда, десять лет назад, тем более. И он до сих пор не мог понять, почему он тогда клюнул на толстушку Марину Казакову.
Теперь Артем вряд ли прошел бы мимо, не заметив ее. Но это была уже совсем другая женщина.
- Я не ожидала, что здесь кто-то окажется, - произнесла она и, отвернувшись, отключила воду.
- Так... Я тоже не ожидал, что сюда кто-нибудь заявится... - Артем все еще не мог прийти в себя. - Почему... Почему тебя не было вчера? Мне сказали, что на кладбище ты была.
- Тебе сказали? - брови Марины удивленно взлетели. Она сложила руки на груди и сухо уточнила. - А почему вдруг кому-то вздумалось доложить тебе об этом? Какое отношение ты имеешь к Володе?
- Мы с ним двоюродные братья.
- Боже ты мой... - вырвалось у нее. Ее губы задрожали, и она поспешно склонила голову.
- Так почему ты не пришла сюда вчера? - снова повторил Артем. Ему почему-то очень хотелось услышать недвусмысленный ответ.
- Мне нечего было делать с чужими людьми, - она легонько пожала плечами и немного отвернулась. Теперь Артем видел ее профиль. Она нервничала, хотя довольно умело скрывала это.
- С чужими людьми? Но здесь было много твоих коллег.
- Коллеги тоже могут быть чужими, - отозвалась она.
- Ах да, конечно... - скорее машинально согласился Артем. - Ты пришла сюда посуду помыть?
- А почему это тебя интересует? - холодно проговорила она, совсем отворачиваясь.
- Потому что я здесь оставлен именно для этого.
- Тогда я не буду отбирать твой хлеб, - она пожала плечами, помолчала немного, потом решительно тряхнула головой: - Всего хорошего. Я пойду.
Она прошла мимо Артема в коридор.
- Марина, погоди! - растерянно крикнул он ей вслед.
Она остановилась и оглянулась через плечо:
- Что?
- Тебе не обязательно уходить. Я понимаю: ты ведь к Володе пришла...
Она снова отвернулась, пряча лицо.
- Ты мне не помешаешь, - добавил он.
- Спасибо, - резко отозвалась Марина. - Только вот незадача: ты мне помешаешь. Уже помешал.
- Тогда я сожалею, что испортил тебе настроение! - раздраженно бросил Артем.
- Настроение? - удивленно протянула она.
Артем встретил ее странный строгий и презрительный взгляд.
- Настроение? - повторила Марина. Ее губы снова предательски дрогнули, но она крепко сжала их и отвернулась.
- Господи, я совсем сошел с ума! - ужаснулся Артем. - Прости меня, пожалуйста! Марина, мне правда неловко!.. Понимаешь, родственники попросили меня прибраться. А то заняться этим сейчас совсем некому... Ну то есть, никто, конечно же, не мог знать, что ты здесь появишься...
Он подошел и осторожно положил руки ей на плечи:
- Я несу какую-то чушь собачью, но обидеть тебя я не хотел. Извини. Что-то я сначала говорю, а потом думаю...
Марина отстранилась.
- О, в этом ты нисколько не изменился, - обронила она.
В ее голосе чувствовалось снисхождение. И он с изумлением понял, что рад этому снисхождению.
Марина помолчала, потом глянула на чужую мебель в комнате и жестко распорядилась:
- Я вернусь на кухню, а ты обзвони соседей по площадке, пусть сами опознают свои табуретки. И проветри спальню, даже сюда тянет табаком.
Она отправилась на кухню, а Артем молча уставился ей вслед.
Да, теперь она точно была другая.
* * *
У Марины Казаковой было тяжелое детство.
Ей достался груз, который не каждый в силах пронести на своих плечах через юные годы.
Начать нужно с того, что она никогда не ходила в детский садик. Родители тщательно оберегали малышку от тлетворного влияния нездорового детского коллектива.
В четыре года Мариночку научили читать и вычислять в пределах десяти. В пять лет она уже писала под диктовку и складывала двухзначные числа в уме. На вступительном собеседовании в первый класс английской спецшколы толстенькая девочка с косичками повергла комиссию в изумление, бегло и без запинки прочитав газетный текст и перемножив числа столбиком.