Родственнички (СИ)

- Я сейчас сварганю что-нибудь. А пока возьми мороженое, в морозилке лежит.
Алена подошла к холодильнику, открыла дверцу морозилки и, встав на цыпочки, безуспешно попыталась туда заглянуть.
- Господи, когда же ты подрастешь-то... - усмехнулся Иван.
- Теперь уже никогда, - пробурчала она. - Что выросло, то выросло.
Отодвинув в сторону сестренку, не достающую ему до плеча, Иван запустил руку в глубину полупустой морозилки и вынул эскимо в блестящей упаковке.
Алена присела на один из двух табуретов и принялась за мороженое.
- И зачем тебе такой большой холодильник? Нормальному человеку в него даже не заглянуть... - задумчиво произнесла она.
- Это кто нормальный человек? Это ты нормальный человек? - засмеялся Иван. - Ты пол-человека...
Алена ничего не ответила, только недовольно хмыкнула.
Брат достал из морозилки здоровенный кусок великолепной свиной вырезки и занялся стряпней.
Алена прекрасно знала: Иван ненавидел эти проклятые кастрюли и необходимость снова и снова брать их в руки. Не то чтобы брат считал домашнюю кулинарию немужским занятием, вовсе нет. Просто процесс приготовления обеда мог занимать часы, а сама трапеза умещалась в десять минут. А Ивану всегда было до слез жаль времени. Даже теперь, когда с подъема до отбоя делать ему было практически нечего, и времени оставалось с лихвой, он по привычке старался оттянуть, отложить, забросить совсем ненавистное занятие. Полкило мясокомбинатовского студня и полбуханки хлеба внутрь, а потом мордой в подушку - и никаких проблем.
На самом деле проблемы были. Иван не любил жаловаться, бесился, когда его жалели. Но Алена и без жалоб видела, что брат чувствует себя все хуже и хуже. Лекарства, которые должны были излечить его после травмы, перестали помогать совсем. Если бы придя сегодня домой, Иван не обнаружил непрошенную гостью, сейчас он скорее всего не стоял бы у стола с кухонным ножом, а лежал бы на диване в обнимку с подушкой...
- Ваня, давай я тебе помогу... - предложила Алена.
- А? Что? - встрепенулся Иван, осознав, что замер над разделочной доской, надрезав с краешка мерзлый кусок мяса.
- Давай я приготовлю что-нибудь, а ты просто посидишь.
- Нет уж, я сам, - Иван снова принялся за дело.
- Ты себе пальцы отрежешь, - с беспокойством заметила Алена. - У тебя руки дрожат...
- Я немного устал сегодня. Но дисциплина предписывает делать все самому. Хорош же я буду, если заставлю гостью готовить себе угощение.
- Все хохмишь... - вздохнула Алена. - Какая я тебе гостья? Сестра тебе помочь хочет, а ты упираешься...
- Аленка, надо мной и так уже нависла угроза запустить квартиру и погрязнуть в своем беспросветном холостяцком одиночестве. Если я буду себя жалеть и поддаваться, в один прекрасный день я не смогу взяться за хозяйство. И что тогда?
- Тогда ты перестанешь себя уважать.
- Правильно понимаешь, - вздохнул Иван. - Тебе не жалеть меня надо, а подхлестывать, чтобы не расслаблялся.
- Я попробую. А что хоть это такое будет? - Алена кивнула на прозрачные замороженные ломтики.
- Мясная стружка, запеченная с картофельным пюре.
- У-у-у, это долго... Давай, я хоть картошку чистить начну.
- Учись, пока я живой! - усмехнулся Иван и достал из шкафчика большую коробку с картофельными хлопьями. - Через полчаса максимум все будет готово... Или вы, мадемуазель, не приучены к вкусной и здоровой пище из концентратов?
Она неопределенно пожала плечами:
- Концентраты - это для богатых лентяев.
- Нахалка... - обиделся Иван. То, что выходило у него в результате мучительных кулинарных усилий, он считал превосходным.
- Шучу. Не дуйся. Мне нравится твоя еда. Особенно, если ты за столом не задаешь нудных вопросов.
- Кстати о вопросах, - спохватился Иван. - А почему ты здесь вместо того, чтобы сидеть дома и учить уроки?
- Иди на фиг, - скривилась сестра. - Забодал со своей учебой...
- Слушай, детка, во-первых, не моей, а твоей учебой! - рассердился Иван. - А во-вторых, как это ты разговариваешь?
- А что я такого сказала? Ничего нецензурного...
- Все равно, уши режет. Я люблю разговаривать с людьми нормальным человеческим языком...
- Да ну тебя, - фыркнула Алена, надулась и прицельным броском закинула палочку от эскимо в ведро. - Мне иногда кажется, что ты с другой планеты. Моралист собачий...
Иван только укоризненно покачал головой.
- А если серьезно? Как дела? - как ни в чем не бывало, продолжил он свой допрос. - Что в гимназии?
- Не в гимназии, а в лицее, - буркнула девчонка. - А дела как всегда.
- А как всегда?
- Аттестат как-нибудь получу, если тебя это интересует... - пояснила Алена.
- Аттестаты бывают разные, - назидательно сказал Иван. - Мой, например, был настолько далек от совершенства, что абсолютно мне не пригодился. А жаль.
- Да какая разница?.. - пожала плечами Алена. - Другой не только без аттестата, но и без мозгов вовсе так устраивается, что будьте-нате... На черта тебе вообще аттестат, если ты и без него прекрасно устроился...
- Это с какой стороны посмотреть... - помрачнел Иван. - Ты, Аленка, мой опыт в полном объеме воспринимай. Чтобы не вляпаться подобным образом. Очень, знаешь ли, неинтересно теперь таблетки горстями глотать.
* * *
Иван ловил себя на мысли, что хочет порой, чтобы кто-нибудь посочувствовал ему, избавил его от хлопот, просто дал отдохнуть, когда бывали дни особенно невыносимые. Но ни одного сочувствующего под рукой не оказывалось. И он мало-помалу привык к состоянию одинокой развалины. И если случалось вызвать чье-то искреннее сочувствие, ему становилось неловко и стыдно.
Мясо, наконец, обрело вид, пригодный к дальнейшей обработке.
Иван отложил нож, постоял, борясь с желанием выдвинуть из-под стола табурет и сесть. Желание сесть победило. Он опустился на табурет и взял маленький противень. Мясная стружка, масло, приправа, немного воды из остывшего чайника...
Все так же не поднимаясь с табурета, Иван поместил противень в духовку и вздохнул с облегчением:
- Ну вот, почти все. Через некоторое время засыпать на противень хлопья, и можно будет накрывать на стол.
Шум в ушах то наплывал, то откатывался, как ленивый морской прилив.
Иван оперся лбом на ладонь и с наслаждением прикрыл глаза...
- Иди, полежи, Ваня, - тревожно произнесла Алена над самым его ухом.
- Я в порядке, - встрепенулся Иван.
- Ну, как хочешь! - злобно прокричала вдруг Алена. - Давай, умри на своем боевом посту! Что ты хочешь мне доказать? Герой...
- Алена, ты что на меня кричишь? - возмутился Иван. - Похоже, не с той ноги встала?
- С той!
- Что, опять с родителями поцапалась?
- Нет!
Иван развернулся к сестре.
Она стояла, прислонившись плечом к холодильнику и сложив руки на груди. Невысокая хрупкая девчонка с лохматой копной подкрашенных хной волос. Злобно сжатые губы и почему-то несчастные обиженные глазенки, наполненные слезами.
- Вот такие визитеры мне не нужны, детка, - усмехнулся Иван. - Мне и так тошно, чтобы еще ломать голову и разгадывать загадки твоего плохого настроения. Давай, выкладывай, отчего злая.
Она тяжело вздохнула, выпрямилась и оторвалась от холодильника.
Только теперь Иван заметил круги под ее глазами, чуть припухшие губы, неимоверно усталый взгляд.
- Да что-о-о такое? - тревожно протянул Иван.
- Я могу попросить тебя?.. - серьезно проговорила Алена.
- Можешь, - согласился он.
- Мне нужны деньги, Ваня.
- М-да.. - озадаченно крякнул Иван. - Вот я и дожил до знаменательного дня, когда просьбы сестренки перешли во вполне практическую плоскость...
- Мне много надо.
- А "много" - это по-твоему сколько?
- Тысяча долларов.
Иван невольно рот раскрыл.
- Неплохо для начала. А почему не две? - уточнил он.
Она протестующе взмахнула рукой, но только поджала губы и отвернулась.