Эскапада

Он смотрел на меня улыбаясь.
— И вы, конечно, все это понимаете. Вы знаете этого человека. Вы с ним путешествовали. И наверняка видели, как он дематериализуется.
— Дематериализуется?
— Завидую вам, должен признаться. Естественно, я читал об этом все, что можно. Внимательнейшим образом. Случаи, описанные в Библии. Истории о Дэниеле Дангласе Хьюме. [10] И о госпоже Гаппи — знаете, она действительно телепортировалась из Хайбери в Блумсбери. Как бы мне хотелось на это поглядеть! — Он хлопнул в ладоши, затем сунул руки в карманы брюк и качнул несколько раз большой головой. Потом снова взглянул на меня. — Но жить практически рядом, как вы, с таким чудом… Завидую вам, господин Бомон.
Он посмотрел вниз на гравий и вздохнул.
— Сэр Артур, — сказал я.
— Гм-м?
— Гарри не дематериализуется.
Он оглядел меня и сдвинул брови. И через мгновение улыбнулся мне, как улыбнулся бы отец, глядя на сына, который уверяет его, что пропавшее печенье стащили цыгане.
— Да будет вам, — сказал он.
— Он иллюзионист, сэр Артур. На сцене у него одни фокусы. Отменные фокусы. Но все же фокусы.
Он еще какое-то время смотрел на меня. Затем снова улыбнулся. Покровительственно кивнул.
— Отлично вас понимаю. Больше ни слова.
У меня больше и не было слов. Так мы и промолчали до самого дома.
— Ну вот, — сказал он, — мы снова здесь. — Он задумчиво посмотрел на меня. — Очень надеюсь, что происки Цинь Су не помешают сегодняшнему сеансу. Мадам Созострис, знаете ли, необыкновенно чувствительна. На ее способности вполне может подействовать злая воля, если она здесь присутствует.
Он оглянулся вокруг и поднял глаза к небу, как будто боялся, что злая воля собралась там в виде тучи. Повернулся ко мне.
— Вот увидите, что она женщина необыкновенная. Мы ждем ее к чаю. А пока я немного отдохну. Путь из Лондона был неблизким. Очень рад, что мы с вами так славно поговорили.
Он протянул мне руку. Я отдал ему свою и позволил немного ее помять.
 
Глава пятнадцатая
Когда я вернулся в наши апартаменты, Великого человека в его комнате не оказалось. Я взглянул на часы. Половина четвертого. Чай в четыре. Я разделся и быстренько принял душ. Надел чистое белье и чистую рубашку.
Мой костюм весь день собирал урожай в лесу — веточки, листья, разные колючки. Я смахнул их и снова влез в него. «Кольт» калибра 32 все еще лежал в кармане пиджака. Там он и останется до моего отъезда из Мейплуайта.
Я вышел из комнаты. И оказался как раз напротив двери, ведущей в апартаменты госпожи Аллардайс и мисс Тернер, когда из-за угла впереди выплыла Сесилия Фицуильям. Она шла ко мне, правда, сегодня на ней была кое-какая одежда — красное платье с длинными рукавами. Я остановился.
— Господин Бомон! — улыбнулась она. — Какое прекрасное совпадение. Я как раз шла к вам. — Она остановилась и слегка передернула плечами, затем сложила руки чуть ниже живота, положив левую ладонь на правую. — Как поживаете? — Она мило взглянула на меня, будто ждала, что я поцелую ее в надутые губки. Я попытался припомнить пресыщенную девицу, которая накануне говорила со мной, растягивая слова.
— Принесли ключ от наручников? — спросил я.
Она удивленно нахмурилась.
— Но разве… У вас есть ключ. Я его положила… — Она быстро огляделась и понизила голос. — Я положила его на вашу кровать.
Я покачал головой.
Она почти топнула ногой.
— Но я положила, — сказала она. — Когда вы ушли, я нашла его под кроватью и положила на середину матраса. Где бы вы его непременно нашли.
— Но я не нашел.
— Не может быть. Вы смотрели?
— Посмотрел. Как вы умудрились добраться до своей комнаты, не попавшись никому на глаза?
— По парадной лестнице. — Кивком головы она показала в конец коридора за моей спиной. — Господин Бомон, клянусь, я оставила ключ на кровати. Я бы никогда не бросила вас… — Она пожала плечами и улыбнулась. — Ну… сами понимаете… связанным.
— Пусть так, — сказал я, — вы положили ключ на кровать.
 
Улыбка исчезла с ее лица, зато губки надулись.
— Положила.
— Ладно, — снова сказал я. Она не спросила, каким образом я избавился от наручников. Возможно, ее голова была слишком занята тем, что привело ее сюда.
Она снова оглянулась и слегка прислонилась ко мне. Несколько раз похлопала ресницами и улыбнулась. Довольно кокетливо.
— Вы ведь никому не рассказывали о прошлой ночи, правда? — спросила она. Вот зачем она пришла — узнать, не проболтался ли я.
— Я рассказал господину Гудини, — сказал я.
Она выпрямилась, лицо покраснело и напряглось.
— Как вы могли? — возмутилась она.
— Надо же было снять наручники.
Ее брови поднялись, рот приоткрылся.
— Но я оставила вам ключ. — Еще немного, и она заплачет.
— Я его не нашел, — сказал я. — Слушайте. Не беспокойтесь. Я сказал, что вы хотели с ним поговорить. И принесли наручники, решив, что ему захочется на них взглянуть.
— Но вы сказали ему, что я была у вас!
— Он никому не скажет.
По ее лицу я понял, что она начала кое-что соображать.
— Так он поэтому меня избегает? — сказала она. — Вот и сейчас. Стоит мне приблизиться, как он начинает моргать глазами, как сумасшедший. И поспешно уходит. — Ее глаза расширились от ужаса. — Он считает меня нимфоманкой!
Я улыбнулся.
— Он вовсе не думает…
— Я не нимфоманка!
В это мгновение открылась дверь слева. В дверях стояла мисс Тернер. Уголки ее губ с укором опустились. Волосы снова забраны в пучок. На ней было новое бесформенное платье. На этот раз коричневое.
Секунду или две она стояла на пороге, молча уставившись на нас широко расставленными синими глазами. Затем поморщилась и резко подалась вперед, как будто ее толкнули в спину. Раздался визгливый голос госпожи Аллардайс:
— Очнись, Джейн, да пошевеливайся. — Тут они обе оказались в коридоре, и госпожа Аллардайс обошла мисс Тернер, напомнив мне голодного краба, обнюхивающего раковину-жемчужницу. К животу она прижимала сумку, как будто это был щит. Ее круглое, пухлое лицо расплылось в заискивающей улыбке. — Сесилия! Как замечательно ты выглядишь. — Улыбка почти исчезла, когда она повернулась ко мне. — Еще раз доброе утро, господин Бомон.
Я кивнул. Вежливо.
— Вы не собираетесь пить чай, дорогая? — спросила госпожа Аллардайс Сесилию и положила ладонь ей на руку. Сесилия чуть отшатнулась, но госпожа Аллардайс не заметила или не обратила внимания на ее реакцию. — Передать не могу, как мне не терпится познакомиться с сэром Артуром, — продолжала она. — Я обожаю его рассказы и романы, просто обожаю. Я видела господина Джиллета в той прекрасной пьесе про Шерлока Холмса в «Лицее», так он был просто великолепен! Он невероятно красив, правда? До того блистателен! — Она переместила свое массивное тело поближе к Сесилии. — Скажите мне, дорогая. Сэр Артур привез этого своего медиума?
— Да, — сказала Сесилия. — Все уже в гостиной. — К ней вернулась ее аристократическая протяжность, но теперь на фоне напряженности в голосе она сама казалась лишь первым слоем краски, тонким и прозрачным. — Господин Бомон попросил меня показать ему Мейплуайт. — Она была слишком молода, чтобы знать, что не следует врать, когда тебя не спрашивают. Или была слишком расстроена, чтобы помнить об этом.
Но госпожа Аллардайс снова ничего не заметила.
— Как ему повезло с провожатой, — сказала она. И похлопала Сесилию по руке. — Что же, дорогая, не буду мешать вашей прогулке. Увидимся позже. С вами тоже, господин Бомон. Пошли, Джейн.
— Господин Бомон? — Мисс Тернер сделала шаг ко мне.
Я повернулся. Госпожа Аллардайс в изумлении замерла у нас за спиной.
Потрясающие глаза мисс Тернер заглянули в мои. Взгляд открытый и решительный. Она держалась прямо, спина напряжена.
— Я плохо помню, что случилось, — сказала она. И сжала губы. — Мой сегодняшний обморок. Но госпожа Корнель сказала, что, если бы вы не поспешили мне на помощь, я могла бы разбиться. Мне бы хотелось вас поблагодарить.