Во всем виновата текила (ЛП)

Я крепко сжала его руку и зажмурилась.
― Прости, Нова.
Ему не нужно было объяснять, за что он извиняется. Мы оба знали. Поэтому я сделала то, что у нас получается лучше всего.
Отмахнулась от всего и не обсуждала.
Зачем забивать себе голову?
То, что в эту ночь мы поддались слабости, не изменит того факта, что Паркер Каллахан был моим сводным братом.
Это не изменит даже то, что я влюбляюсь в него.
ТРИНАДЦАТЬ
ПАРКЕР
В течение четырех дней я только и делал, что думал о том, чтобы позвонить Нове. Я изо всех сил старался уважать ее желание и подождать с разговором до сегодняшней встречи, и мне не раз приходилось заставлять себя отложить телефон. В какой-то момент я даже попросил Орена забрать его. Он, конечно, продолжал посылать ей селфи, на которые она, по крайней мере, реагировала, но не отвечала.
Парни не поднимали эту тему, но смотрели на меня так, словно я бомба, которая может рвануть в любую минуту. Не так уж далеко от истины. С ночи до рассвета мысль о том, что Нова будет с нами в туре после долгих лет молчания и месяцев, когда она отказывалась встречаться со мной, будоражила все сильнее и сильнее, я был уверен, что в скором времени сорвусь. Меня одолевали волнение и разочарование, эти два чувства смешались воедино, словно какой-то дьявольский коктейль.
Поэтому, когда я поехал за ней и стоял около двери, сжимая потные ладони в кулаки, меньше всего я ожидал, что по ту сторону двери окажется миниатюрная брюнетка с пылающими карими глазами.
― Привет, кобелина, ― поприветствовала Рэй.
― Черт, ― пробормотал я.
― О, боже, Рэй. Отстань, ― послышался позади нее голос Новы.
Когда она обогнула небольшой угол перед входом, фланелевая рубашка, словно плащ, развивалась за ее спиной, под ней была надета выцветшая футболка нашей группы, и это лишило меня кислорода.
Не пялься на неё, словно пускающий слюни дурак. У тебя будет как минимум месяц, чтобы насладиться её видом.
Предугадав движение Рэй, она схватилась за дверь и открыла ее. Прежде чем я смог протиснуться мимо, Рэй преградила мне путь, заключив Нову в объятия.
― Звони, если тебе что-нибудь понадобится.
― Спасибо, что помогла собраться.
Рэй поцеловала Нову в щеку и уставилась на меня, направившись к выходу, она врезалась прямиком в мою грудь, заставив отступить на несколько шагов. Её взгляд был настолько испепеляющим, что я должен был воспламениться на месте.
― Если ты причинишь ей вред, я использую все имеющиеся связи и превращу твою жизнь в ад. И не надейся, что я пойду по легкому пути и просто убью тебя, ― смеясь, пригрозила она, до чёртиков напугав меня этим. ― Нет, я заставлю тебя терпеть каждое мгновение того, что смогу придумать. А придумать я могу многое, уж поверь.
― Рэй, ради всего святого, ― пожурила Нова.
С наигранной улыбкой Рэй слегка подтолкнула Нову обратно в квартиру и медленно закрыла дверь, в предупреждающем жесте подняв палец. Когда Нова попыталась открыть дверь, Рэй схватилась за ручку и повернулась ко мне, выглядя словно дьяволица, которой она на самом деле и являлась.
― Ты нравишься ей, и я понятия не имею, какого хрена у тебя происходит со суккубом (прим. пер.: Суккуб, cуккубус (от лат. succuba — любовница, наложница, от subcub(āre) — лежать под от sub― — под, ниже + cubāre — лежать, покоиться) — в средневековых легендах — демон похоти и разврата, посещающий ночью молодых мужчин и вызывающий у них сладострастные сны), с которой ты лобызался в новогоднюю ночь, но тебе лучше прояснить это, прежде чем пялиться на мою подругу дольше десяти секунд, иначе я вырву тебе глаза голыми руками и заставлю тебя их сожрать.
Интенсивностью своего прищуренного взгляда она пригвоздила меня к месту, и я застыл словно статуя... разинув рот. Я пытался сопоставить слова, сказанные ею с образом миниатюрной брюнетки, стоящей передо мной.
― Еб*ть, ты такая кровожадная.
― Это дар.
И с этим она отпустила ручку и ушла как ни в чем не бывало.
 
Нова отступила, дав мне возможность пройти внутрь.
― Прости.
― Все в порядке. Я рад, что у тебя есть подруга, присматривающая за тобой... даже несмотря на то, что она напугала меня до чертиков.
Засмеявшись, она кивнула, а затем затихла. Прикусила нижнюю губу ― верный признак нервозности, я испытал удовольствие от того, что смог вызвать хоть какие-то чувства.
― Я не ожидала, что ты придешь.
― Мы подписали контракт, ― напомнил я ей.
― Имею в виду, я не ожидала, что именно ты заберешь меня. Думала, что за мной пришлют машину.
― Так и есть, но я сказал, что поеду за тобой вместе с водителем.
― О.
И снова тишина, я засунул руки в карманы, чтобы скрыть нервозность. Отсутствие шума причиняло дискомфорт. Между нами, с Новой никогда не было неловкой тишины. У нас всегда играла музыка, мы пели или спорили. Я ненавидел напряжение возникшее между нами, делавшее маленькую квартиру еще теснее.
― Ты готова? ― спросил я, желая поскорее свалить из крошечного коридора.
― Да. Только возьму свои вещи.
Она повернулась и направилась к открытому пространству, оставив меня позади себя. Как только я переступил порог, то почувствовал изменение энергетики в квартире. Стены были огромные, белые и открытые. Она скрылась за углом, думаю, там находилась ее спальня, а я решил осмотреться вокруг в поисках подсказок, указывающих на то, что это дом Новы.
Зона отдыха в углу с разноцветными подушками рядом с книжными полками и телевизором, небольшая, но современная кухня, затем, вероятно, столовая, а остальная часть гостиной завалена ее работами. Высокие окна, в которые проникает свет снаружи.
Я изучал фотографии, стоящие на полках, вбирая то, что пропустил за эти годы.
Через пару шагов замираю, наткнувшись на укромный уголок за картинами.
― Твою мать.
― Да, ― сказала она, появившись как раз вовремя, чтобы оценить мой трепет. ― Мне нравятся пазлы.
― Думаю, это преуменьшение.
Открытая низкая полка занимала нижнюю часть стены, но все остальное пространство, до самого потолка, было завешено собранными пазлами. Словно в галереи, они занимали каждый сантиметр свободного пространства. Все должно было выглядеть беспорядочным и бардачным, но каким-то образом Нове удалось этого избежать.
Мне вроде как понравилось.
Я имею в виду, что мне нравятся комиксы, но я не обклеиваю ими стены.
Ну, может быть, и стоит.
Я повернулся и увидел, что она рассматривает меня, изучающего стену, рядом с ней два чемодана и рюкзак.
― Могу я помочь?
― Конечно. И ты не мог бы захватить то одеяло?
Она жестом указала на покрывало, накинутое на спинку стула. Как только мои руки коснулись материала, меня передернуло, и я отбросил одеяло в сторону.
― Какая мерзость, ― пробурчал я, сжимая и разжимая кулаки.
Она смотрела на меня так, словно у меня выросла вторая голова, мгновение спустя ее нахмуренные брови распрямились, во взгляде появилось понимание, и она засмеялась.
― Все еще ненавидишь искусственный мех?
― Да. Самые отвратительные ощущения. Он цепляется за мои мозоли и... ― Я вздрагиваю, пытаясь подобрать правильную аналогию. ― Очень похоже на скрежет ногтей по меловой доске. Очень неприятно.
Она фыркнула, а я, глумливо посмотрев на нее, прошел мимо и забрал оба чемодана. Выйдя за дверь, я обернулся, и в этот момент она бросила одеяло мне в лицо. Инстинктивно дернувшись, я попытался скинуть его, но только усугубил свое положение, когда мои руки соприкоснулись с материалом.
Когда мне, наконец, удалось свернуть его в клубок и засунуть в чемодан, я обнаружил, что за мной, пытаясь скрыть улыбку, наблюдает Нова. Ладонями она прикрывает рот, в глазах блестят непролитые слезы. Ее плечи тряслись, и я поджал губы.
― Ох, ну, конечно. Смейся.
Она вытерла слезу и хлопнула себя по груди.