ЧВК "Пересвет" (СИ)

— С таким составом нам не дадут приличной работы. Да и не особо приличной тоже не дадут. Даже свои.
— Херовые свои. Могу пошептаться, может и найду дельце для такой маленькой банды.
Маленькая банда — какое подходящее название для нашей ЧВК.
— Пошепчись, — согласился я. — Хуже всё равно не будет.
— Как прикажет ваше вашество, — кивнул Шеф и залпом осушил стакан. — Пойду, займусь делами.
Я остался в гордом одиночестве.
Некоторое время просто покачивался в удобном кресле, стараясь ни о чём не думать, но получалось плохо. Затем взгляд упал на шкатулку, переданную графом в поместье Басмановых-Астафьевых.
В шкатулочке лежал носитель информации, вроде привычной флешки из моего мира. Чтобы извлечь из неё файлы, необходимо приложить к считывающему голографическому устройству. Само собой, в моё кабинете оно было.
Разумеется, я уже изучил содержимое этой «флешки». Ничего интересного: финансовые отчёты «Пересвета», архив приказов, сведения об операциях и прочие хозяйственные документы.
Я пролистал почти всё. Оставался ещё один файл, защищённый ключом из моей ДНК. И я очень опасался узнать содержимое этого файла под названием «Проект Кукушка», постоянно откладывал изучение на потом.
И вот — время пришло.
Я позвонил в небольшой серебряный колокольчик. Спустя минуту Василий бесшумно отворил двери кабинета.
— Чего желает ваша светлость?
— Моя светлость желает ответов на вопросы, — ответил я шутливо. — Скажи-ка, Василий, а наши чудесные голографические проекторы подключены к сети?
— Само собой. Защищённый канал связи со импернетом.
Импернетом тут обзывали аналог родного рунета, только куда более изолированный от всемирной сети. При всей технологической продвинутости, свободным доступом импернет обладали только представители дворянского сословия и военные, для обычных верноподданых Империи доступ к информации был довольно лимитированным — библиотеки, учебные заведения, НИИ и прочие госучереждения. С одной стороны получался практически полный контроль над сетью, с другой — Импернет носил прикладное значение, упрощая обмен именно полезной информацией. Может оно и было к лучшему, особенно учитывая, что за трафик был в интеренте. Но с запросами при такой конфигурации нужно было быть поаккуратней.
Ещё одним любопытным явлением оказалось наличие в городах больших книжных магазинов, похожих на дворцы, красивых зданий театров и кинотеатров с толпами посетителей — я видел их собственными глазами, проезжая по улицам Ялты. Вот что бывает, когда сеть не пытается заместить культуру!
— А если я хочу воспользоваться им локально? Или совсем изолированно?
— Но для чего? — удивился Василий.
— Скажем, для просмотра материалов приватного содержания.
— Приватного содержания? — Лакей удивленно приподнял бровь.
— Самого что ни на есть приватнейшего, — улыбнулся я.
— Можно активировать бессетевой режим, либо физически отключить устройство от сети… Если позволите, я могу посоветовать одно заведение… Так называемый дом терпимости. Это не совсем легально, но…
— Ни слова больше! Нелегальные развлечения меня не интересуют, — наигранно возмутился я.
— Простите меня покорно…
— Ты прощён! А теперь оставь меня и не беспокой без особой надобности!
Василий поклонился и бесшумно затворил за собой дверь.
Я остался наедине с мыслями о зашифрованном файле.
Голографический проектор был вмонтирован прямо в столешницу из красного дерева и имел ровно одну кнопку — включения. Хайтек и только.
— Погнали наши городских, — хрустнул я пальцам и полез под стол. — Кто бы и что мне ни говорил: выдернуть проводок — завсегда надежней!
Намеков на провода или кабели, я не нашел, но когда я уже хотел плюнуть на всё, заметил крохотный зазор в ножке стола.
Ага… Кажись, нашёл!
Инструмента под рукой не было, поэтому я вооружился ножом для вскрытия конвертов и начал ковырять дорогое красное дерево, чтобы поддеть злосчастную панель.
С трудом, но зацепился пальцами за край.
Й-е-с!
Немного усилий и дерево поддалось с хрустом.
 
Я ощутил лёгкое разочарование: передо мной был самый обыкновенный оптоволоконный кабель с коннектором у самой столешницы.
— Вот тебе и хайтек!
Я раскрутил разъем, устроился на кресле, включил голографический интерфейс (он сразу стал «ругаться» на отсутствие соединения с сетью), и положил рядом носитель информации.
— И что же я такого натворил, что всё так засекретили? Блин, самому интересно!
Я выбрал нужный файл.
Высветилась надпись «Требуется ДНК ключ. Приложите палец к клавише включения устройства».
— Кровь не водица, — проговорил я, касаясь пальцем устройства. — Даже под лежачий камень затечёт.
В архиве хранилось несколько документов. В одном упоминался проект «Кукушка», говорилось о его «высочайшей степени секретности», что для его реализации потребуются «специальное военизированное подразделение с расширенными полномочиями».
Ни хрена непонятно, но оч-чень интересно. И кто бы мне сказал, что подразумевается под расширенными полномочиями?
Я перешел ко второму документу.
Что тут у нас? Хм… Да сегодня просто день открытий!
Это был учредительный документ ЧВК «Затмение». Среди учредителей сразу три высокородных лица: Максим Басманов-Астафьев, Андрей Басманов-Астафьев и Екатерина Марьясова.
— Вот это поворот! — присвистнул я.
Если своему имени в этом списке я удивлен не был, причем совсем — от предыдущего владельца моего тела можно ожидать что угодно, то остальные два имени меня порядком изумили.
Андрей Басманов-Астафьев был моим «старшим братом», первым наследником князя.
Марьясова… Марьясова… Где же я слышал эту фамилию!
Вспомнил: её носила моя вспыльчивая телохранительница — София.
Вот где собака порылась! Теперь интерес Софии к проекту «Кукушка» стал понятен.
Третий документ меня немного озадачил. В нём говорилось об упразднении ЧВК «Затмение». Причем через месяц после основания…
Что можно сделать за один месяц? Странная история…
Последним файлом оказался даже не документ, а фотография старой газетной вырезки, в которой говорилось о прорывной технологии на стыке квантовой биологии и космологии. Только Дом Басмановых-Астафьевых не имел к этому открытию никакого отношения. В вырезке упоминалась лаборатория дворянского рода Лазаревых.
Я перечитал документы несколько раз, затем в задумчивости откинулся на спинку кожаного кресла.
История с проектом «Кукушка» получалась совсем уж загадочная. При этом я помнил, что дал Софии слово рассказывать о всем, что узнаю, но…
Буду реалистом — на потенциальный вагон вопросов девушки у меня бы не нашлось ни одного внятного ответа.
Придётся врать и выдумывать отговорки, а этого мне ну никак не хочется! Так что пока повременю с этой информацией.
В двери кабинета постучал Василий — его интеллигентный, но настойчивый стук я уже научился отличать от стука горничных и других дворцовых слуг.
— Заходи уже!
Василий чинно вошел, держа перед собой начищенный до блеска поднос, на котором на первый взгляд ничего не было, но, когда его поставили на стол, оказалось, что на зеркальной поверхности лежит конверт, скрепленный сургучовой печатью.
— Приглашение на приём! — торжественно объявил Василий.
— Приём? — Я взял конверт будничным жестом, словно мне такие приглашения притаскивали по пять раз на дню.
На лицевой стороне конверта из плотной, шелковистой бумаги, было выведено каллиграфическим почерком: «Его Светлости княжичу Максиму Басманову-Астафьеву от графа Еросимова».
Тыльную сторону украшала печать из тёмного сургуча с оттиском крадущейся лисицы.
Я вскрыл конверт и обнаружил внутри приглашение на званный приём с указанием времени и адреса. От бумаги исходил едва уловимый запах черемухи.
— Василий, ты из местных? — поинтересовался я, крутя карточку в руках.
— Родился и вырос тут, ваша светлость. На службу вашему благородному дому поступил в пятнадцать.