Борден (ЛП)

Я просто кивнула.
— Хорошо, бабуля. Я его поищу.
— Умница, — она всматривалась в меня пристальным взглядом. — Ты, кстати, говорила, что ходила куда-то с Ларой. Я не забыла об этом. Как все прошло?
Я пожала плечами.
— Не думаю, что увижусь с ней в ближайшее время.
— Это плохо.
Я кивнула и больше ничего не сказала. Я не могла. Она знала меня, как облупленную. Если бы я рассказала ей о той ночи, она бы поняла, что я что-то скрываю.
— Куда вы ходили? — спросила она как бы невзначай, но я хорошо знала этот тон. Она выуживала информацию.
— Хм, в «Совы».
— Это клуб?
— Да.
Она поджала губы, переваривая информацию.
— Я много слышала об этом месте. Знаю, что там ошивается много сомнительных личностей. Он принадлежит Маркусу Бордену, не так ли?
Одно его имя напомнило мне о сегодняшних событиях.
О его губах, лице.
О том, как ошеломляюще он меня завел.
Я напряглась и откашлялась, пожав плечами.
— Принадлежит ему? Я не удивлена. Ему принадлежит все, правильно?
Она нахмурилась.
— Я тоже так думаю. Но мне хотелось бы, чтобы ты избегала мест, которыми он владеет или хотя бы посещает. Этот человек — опасный преступник.
Бля, я не скажу ей о том поцелуе никогда, никогда, никогда.
— Хорошо, — вяло ответила я.
— Убийца, — добавила она серьезно.
— Подозреваемый, — поправила я к ее ужасу. — Разве не ты говорила, что нельзя судить о книге по ее обложке?
Она скептически вздернула бровь.
— К Бордену это не относится. Он дьявол.
Я ничего не ответила.
Почему, черт возьми, я, так или иначе, защищаю этого мудака? Он приходил ко мне на работу, запугивал меня, вынуждая молчать, что я уже и так с удовольствием делала. Потом он целует меня после того, как я ударила его, возбудив, и резко уходит.
И почему я постоянно думаю об этом?
— Та несчастная интеллигентная девочка погибла, — размышляла она, качая головой. — Наши сердца разбились, когда ее нашли в реке. Во всем виноват Борден. Если бы он не вернулся, она по-прежнему спокойно работала бы учителем. Она была такая красивая, такая милая. Ужас. Настоящий дьявольский ужас. Это всегда заставляет меня думать о тебе.
Я вздохнула, добирая крошки своего пирога.
— Да, я знаю. Ты много раз разыскивала меня и возвращала домой.
— Ну, ты всегда сбегала.
— Знаю. Я была испорченным подростком, мне жаль.
Нет слов, чтобы описать то чувство вины, которое я испытывала по отношению к ней. Это были темные годы моей жизни. Я была на грани депрессии, когда моя мать покончила с собой в тюрьме. Я много раз сбегала из дома, ища… что-то на улице и не находя.
— Это было трудное время для всех нас, — сказала бабушка, потянувшись, чтобы погладить меня по руке. — Но мы прошли через это. Я просто счастлива, что с тобой ничего не случилось.
Я избегала ее милого лица. Ей не нужно было знать, в скольких опасных ситуациях я побывала. Тупая дура, я думала, что смогла бы побороть мир своей ненавистью.
Слава Богу, тяжелые воспоминания вскоре отхлынули. Она устала. Я уложила ее спать, а она уговаривала меня остаться в гостевой комнате.
— Слишком поздно. Автобусы уже не ходят, — переживала она.
— Автобусы ходят до одиннадцати, бабушка. У меня полно времени. Не волнуйся.
— Но это опасно.
— Нет.
Да, опасно, но я могла постоять за себя.
Я оставила ее засыпающей и стала упаковывать в сумку еду, которую она отложила для меня. Один только запах сделал меня снова голодной. Она приготовила все самое вкусное. Все, что ей осталось — это в точности исполнять роль бабушки. Это стыд, что ее дочь не пошла по ее стопам, но я не хотела думать о своей матери или о том, что готовка и выпечка — это все, что есть сейчас в жизни бабушки. Потом я быстро прибралась в доме. Вымыла посуду и привела в порядок каждую комнату, надеясь на то, что завтра она проведет приятный день без домашних дел.
Я боялась идти на это свидание вслепую, которое она организовала. У меня не было отношений больше года, а даже и те, что были, длились недолго и быстро забывались. Вначале одиночество вызывало у меня депрессию, но потом я научилась не зависеть от мужчин и чувствовать себя при этом комфортно. Не хватало мне еще тратить время на беспокойство о счастье какого-то парня, когда я не могла позволить себе недельный запас продуктов.
Пока убиралась, я заметила древний ноутбук, купленный несколько лет назад, и включила его. Я не могла ждать возвращения домой, чтобы засесть за свой, так что села за кухонный стол и решила взглянуть на доктора. На сайте клиники он выскочил сразу, и я увидела его лицо на странице профиля. Он действительно выглядел молодым, с густыми темными волосами и вытянутым лицом. Привлекательный мужчина. Признаюсь, я стала меньше опасаться встречи с ним.
Я собиралась закрыть ноутбук, но на полпути остановилась. Любопытство взяло верх. Несмотря на все попытки похоронить эти мысли, я решила их немножко подкормить.
Чувствуя вину, я вбила имя Маркуса Бордена. Не потребовалось даже писать Нью-Рэйвен в поисковике, чтобы обнаружить его в первых результатах поиска. Там было много его фотографий. Он выглядел так же, как при сегодняшней встрече: суровый, отталкивающий, бесчувственный. Даже задолго до того, как нажить свое состояние, он был похож на уличного головореза. Там были и фотографии, где ему немного за двадцать. На некоторых он без рубашки. Замысловатые татуировки покрывали его когда-то худощавый торс, сползая вниз по рукам. Он был почти не узнаваем, если бы не эти пронзительные глаза. Мерзавец неплохо скрывал их, хотя татуировки не выглядели отталкивающе.
На всех социально значимых событиях Нью-Рэйвена — вечеринках или благотворительных балах — рядом с ним никогда не было женщины, хотя выглядел он впечатляюще, одетый в стильные серые или голубые костюмы. Я прикусила губу, мысленно объединив эти и прошлые фотографии, представляя, что под этими костюмами скрываются татуировки. И хищник.
Там были также тонны статей о нем. О судебных исках и обвинениях против него — все вскоре после того, как он вернулся в Нью-Рэйвен, загадочным образом разбогатев. В это время он купил свой первый клуб и начал свои рискованные дела. Злые языки обсуждали, откуда на него свалилось столько денег. До меня доходили подобные слухи. Люди говорили, что он был трудным подростком, сидел в тюрьме, был замешан в торговле тяжелыми наркотиками и связан долговыми обязательствами с наркобаронами в нашей части города, и что какое-то время он жил в криминальном районе.
Основное внимание статей было сосредоточено на его давней любви, которая была убита и найдена в реке Нью-Рэйвен. Это было интересно, потому что никто не обвинил Бордена в совершении этого ужасного преступления, что породило длинную цепь криминальной активности впоследствии. Говорили, что это была месть. Два главных подозреваемых (оказалось, они были братьями) были найдены мертвыми недалеко от реки. Их тела были обгоревшими. Никто не смог доказать причастность Бордена к этому преступлению. У него было алиби всякий раз, когда требовалось. Он был хорошо подкован, к его услугам была мощная лига адвокатов. Он был, как говорили, неприкосновенен.
Я провела долгое время, подвергая сомнению мою сегодняшнюю смелость.
И поцелуи с таким ужасным человеком.
И возбуждение от этого.
 Ухххххххх. 
Чувство вины скрутило мой живот. Если бы бабуля узнала, она бы убила меня.
Закончив, я очистила веб-историю на тот случай, если бабуля окажется достаточно технически подкованной, чтобы проверить, какие страницы я просматривала; эта женщина не переставала удивлять меня. Затем я вышла за дверь и прошла три квартала до ближайшей автобусной остановки, крепко сжимая в кармане свой нож.
Вернувшись домой, я просмотрела все о нем снова.
И снова.
 И… (вздох) снова. 
  Глава 12