Герцогиня: ветер судьбы
– В Ниххоне говорят, что дурные друзья сбивают с истинного пути даже сына самурая, – вспомнила я.
– Вы знаете ниххонский?
– Нет. Читала. Много читала в монастыре, – выкрутилась я.
– Это хорошо. Послушайте, одолжите вашего Макеши. Пусть проследит за ребятишками, а я ночевать с этим убогим буду. Счастье еще, что он не успел девчонку оприходовать, хотя явно собирался. Трактирщик разумно поступил, напоив дурачков до беспамятства. Надо ему премию выдать.
– А я? – жалобно пискнула я. – Мне страшно тут одной будет.
– Из наших вас никто не тронет. А чужие разбежались. Не бойтесь, я спать всю ночь не буду. Если что – приду на помощь.
Пришлось соглашаться – как будто у меня на самом деле был выбор. К тому же Макеши тоже меня заверил, что бояться мне нечего, в трактире оставалось только свита принца. Что ж, еще даже не стемнело – у меня было время закончить маску, принять ванну, плотно поужинать и даже прогуляться перед сном.
Волорье был суров. Если с принцем он обращался с подчеркнутой аккуратностью, то того же Фионелля он пару раз «случайно» уронил на лестнице, а Жерому Шатиньону попросту дал в морду, когда он начал сопротивляться и кричать, что спать еще рано. И вообще… сейчас я вдруг увидела в нем того самого капитана корабля, который командовал своими матросами. Стоял, расставив ноги, внимательно оглядывался – а потом хватал за грудки кого-то из бедокуров и волок в комнаты спать.
К чести королевских прихвостней, некоторые были вполне трезвы. Вставали из-за стола сами, кивали Арману и молча уходили в спальни. Он внимательно смотрел им в след и, кажется, делал выводы. Удивительный мужчина.
Меня восхищало в нем всё. И спокойствие это непоколебимое, и отношение к людям, и даже грубоватость манер. Нравилось, как он ходит, как стоит, как улыбается и как хмурится. Я в него была сокрушительно влюблена – врать себе было уже невозможно. Вот только Арман Волорье Иву Шантор совсем не любит. Но есть Виро и Ю-Вей, кажется, у этих двоих все просто. Между ними самый настоящий огонь. И это – только начало. Маска уже готова. В виде белого лица, с алым ртом и прорезями черных узких глаз. Конечно, в Ниххоне маски подобные изготавливают из дерева или фарфора, моя лишь – слабое подобие, но я и не для того ее сделала, чтобы кого-то пугать или скрываться в толпе. Ну, и откровенно говоря, совсем она не похожа на ниххонскую. Но что есть то есть, для моих целей она подходит.
Итак, наступает время второго акта. Перерыв окончен.
13. Акт второй, трагикомический
Принц забавный. Сущий мальчишка, но ужасно обаятельный. Наутро он был бледен, с красными глазами, пил много воды и разговаривал с трудом, но молодость быстро взяла свое: уже через час его высочество шутил, сам же хохотал над своими шутками и вовсю со мной флиртовал.
Болтун он был неимоверный, я и сама не поняла, как вышло, что еду рядом с ним верхом и слушаю повествование о его приключениях. Похож, наверное, на моих младших братьев, только они молчат больше, хотя тоже – те еще шутники. Невольно вспомнилось, как они жаб мне в постель подбрасывали и подсыпали васаби в чай. Я тоже в долгу не оставалась – натирала маслом их сандалии, наливала рыбного клея в ножны.
– Вы ведь не единственный ребенок в семье, ваше высочество? – спросила я Бенедикта.
– А! У меня еще две сестры и брат, – кивнул юноша. – Но они еще маленькие, с ними скучно. Леонису всего восемь, а девчонкам – десять. У нас в Ранолевсе приняты большие семьи, особенно в северных родах. Вон у Армана – целых четыре брата и сестра.
Я кивнула. Про семью Волорье я знала всё.
– К вечеру уже будем в Белом замке. Познакомитесь.
– Жду с нетерпением.
Чистая правда, между прочим. Я очень хочу взглянуть и на Белый замок, и на родителей Армана, и на его братьев и сестру. К тому же его величество распорядился, чтобы младшая Волорье была здесь, на Севере, моей компаньонкой. Знакомства не избежать, и я вся исполнена любопытства.
– Я не слишком люблю Север, – внезапно сообщает мне Бенедикт. – Тут всё какое-то… Настоящее, что ли.
– А на Юге – игрушечное? – удивляюсь я.
– Вроде того. На Севере леса – дикие. Зимы так зимы – суровые, снежные. И люди, кажется, более глубокие, более… люди.
Странно слышать подобное от шестнадцатилетнего мальчишки. Неужели в нем все же есть та самая королевская кровь, делающая простого человека на голову выше?
– На Севере не получается у меня жить весело и легко. Тут надо постоянно кому-то что-то доказывать. Тут недостаточно просто быть сыном короля, чтобы тебя уважали. Вот мой отец – он с Севера, понимаете, Ива? Он – настоящий. А я так… короленок. Не принц даже, а зародыш принца.
– Так за чем же дело встало? Доказывайте.
– А как? А кому? Времена не те. Драться мне невозможно, интриговать не против кого, подвиги совершать? Ну… Разве что вы, прекрасная дама, заблудитесь в лесу, а я вас найду и буду согревать поцелуями…
Я содрогнулась, покосилась на отставших наших спутников и в волнении шепнула:
– Боюсь, граф Волорье найдет меня первой. И согреет куда основательнее.
– Вам просто хочется так думать, – скривил губы принц. – Да, матушка дала мне строгие указания… Но между нами говоря, Волорье – не самая приятная партия для такой красавицы, как вы. Вы его не знаете, а я знаю. Он запрет вас в замке, заваленном снегом, а сам умчится покорять новые земли. Оно вам надо, Иветта? Вот это разве – жизнь для молодой и веселой женщины?
– Хотела бы я посмотреть на того мужчину, который сможет посадить меня в клетку, – отмахнулась я, подавляя в себе холодный страх. – Я же как птица – улечу, убегу…
– Воля ваша, – как-то серьезно, совершенно по-взрослому сказал мальчишка. – И выбор только ваш. Помните об этом, герцогиня, помните… Ой, белка! Смотрите, белка!
Налет взрослости улетел, как зонтик у красавицы в ветреный день. Принц снова начал вертеть головой, смеяться и шутить. А мне на миг стало страшно. Ведь Арман – племянник первого мужа моей приемной матери, Ральфа Волорье. А Ральф был очень хитрым и очень жестоким. Даже жена его не сразу поняла, что за обаянием красавца-графа скрывается жесткий расчет. А что, если и Арман – всё просчитал? Что, если он дергает меня за ниточки, как марионетку? Неужели все его слова, все жесты, все поступки и ставят целью получить мои земли и мой титул? Оттого я и не могу понять, что мне делать?
Казалось бы, всё так просто. Есть нужный мне мужчина, которого нужно просто завлечь. Меня ведь этому учили. Не вышло через вожделение? Не проблема. Есть и такие. Он как ниххонский воин, суровый и сдержанный. Нужно действовать осторожно, исподтишка. Позволить ему быть главным, восхищаться им. Слушаться. Задавать умные вопросы, вести красивые беседы. Всё это я умею. Вот только никто не предупредил меня, как быть, если рядом с ним я сама теряю голову и совершаю ошибка за ошибкой?
Нет, совсем не зря нас всех учили, что любовь – конец всего. Любить нельзя, иначе ты потеряешь себя.
***
Белый замок появился внезапно – словно бы из-за поворота. Вот перед нами была стена леса – еще голого, со снегом в оврагах. И вдруг Арман оказывается рядом со мной, хватает поводья моего коня и вполголоса сообщает:
– Слева.
Я оборачиваюсь и вижу белые башни за холмом.
– Это – мой дом.
В голосе Армана гордость, восхищение и тоска. Он смотрит на меня, явно ожидая каких-то слов, а я, как всегда в его присутствии, вдруг растерялась и только сказала:
– Удивительный.
Волорье кивнул.
– Остановимся на ночь там. Только… Ива, вы боитесь призраков?
– Призраков? – широко раскрыла глаза я. – Настоящих? У вас в замке есть призрак?
– О да. Дядюшка мой покойный, чтоб ему пусто было. Но, возможно, вас он не станет пугать. Из семьи его вижу только я и иногда отец, когда напьется. Женщины уж точно не видят. Правда, я отчего-то уверен, что именно для вас он сделает исключение.
Я покосилась на Армана с недоумением. Он это всерьез? Я – и должна испугаться какого-то бесплотного старикашку? Да я в Туманном лесу, полном ёкаев, один раз заблудилась! Отец чуть не поседел, пока меня нашел. Я с кланом Кио ходила на Большую Охоту! То, что Арман видит перед собой изнеженную аристократку, мягко говоря, не соответствует истине.