От ненависти до любви (СИ)

   - Радость моя, ты такой выдумщик.
   - Ты не понимаешь, Ран. " грустно" - Ты не понимаешь, что значит имя.
   - "Что значит имя, роза пахнет розой, хоть розой назови её хоть, нет". Ири, человек не зависит от своего имени. Назовись ты Валентинусом, ты бы не перестал быть собой.
   - Феее.
   - Вот именно.
   - Но тогда ты бы слышал и звал именно это имя, моё, и оно было бы важно. Разве нет?
   - Радость моя, временами я тебя не понимаю. Если любишь кого - то, его имя всегда вызывает отклик.
   - А если не любишь, а ЛЮБИШЬ, то это гораздо глубже, больше чем обычное имя. Ты никогда не обернёшься в толпе на его звук, потому что оно ничего не будет значить. Это же другой Грандин Мистраль, но важно, когда ты, именно ты, именно твоё имя. Это больше чем просто отклик. Это знание, внутри. Особенное.
   Он смотрел, как оно рассыпалось. - особенное знание. Исчезали, стирались, смытые синий волной, буквы. Что - то внутри надежды, карабкалось, цеплялось за них, пытаясь удержать. Но они рассыпались, рассыпались, распадались на части уносимые рождающимся пониманием. "Смерть пришла и взяла неслышно".
   Душа напротив агонизировала и корчились в муках, а он смотрел, не двигаясь и молчал. Видел как на месте расходящихся трещин пустоты, начинает возникать тёмная страшная воронка ПОНИМАНИЯ...
    Вот так вот Ири. До тебя дошло наконец? Я чудовище. Чудовище. И ты всегда это знал. 
   ОМЕРЗЕНИЯ.
   А затем навстречу ему, поднялась и хлынула бушующая стылая метель, звёздная пурга. НЕНАВИСТИ.
   Он сам породил этого монстра. Он сам убил его. И себя. В эту секунду. Добровольно запечатав приговором, страшнее которого нет на свете.
   "Разум помогает нам отличаться от животных".
   Мистраль сделал свой выбор, не желая признавать слабости, боясь, что это признание разрушит его. Отдать Ири ключи от собственной души и подтвердить по факту.  Разделяй и властвуй, владей и на равных с полным правом жить на этой территории, и требовать отчёта за свои слова, действия и поступки, потому что ты имеешь на это право. Я сам дал его тебе. 
   В эту секунду запертый оковами отказавшего разума, он сам себе напоминал животное. Но он не мог сделать признание. Признание, за которое ему пришлось бы нести ответственность. Я люблю тебя.
   Это же так просто? Сказать. Я люблю тебя. Подтвердить это всего лишь тремя словами, они ничего не значат эти слова.
   Но Мистраль, мудрый, циничный, лукавый Грандин Мистраль, впервые в жизни не мог солгать. Не мог солгать ему, отдав слова, в которых заключалось слишком много, что бы согласиться, это произнести.
   Он не бросал слов на ветер. И всегда выполнял обещания. Но как пообещать то, что не способен выполнить.  Благо Артемии превыше всего. 
   Он не мог выбрать Ири. Он служил Артемии. И прекрасно понимал, что для него окажется важнее. И поэтому он не мог сказать. Солгать ему.
   Мистраль молчал. Молчал, даже тогда когда Ири оттолкнув, слез с его колен.
   - Вот и всё, - проговорил он, с какой - то опустошённой неизбежностью и даже лёгкостью, так не вяжущейся с тем, что секунду назад Ран, прочитал в его глазах.
   - Ответ получен. Спасибо, что оказался честен, хотя бы в этом, Мистраль.
   Я тоже не знаю, почему, я хочу тебя Грандин. Я мог бы снова сказать, что люблю тебя, да только, ты этих слов, не стоишь.
   Он включил воду и намочив платок почти механическими движениями привёл себя в порядок, не замечая как вспыхнуло и дёрнулось лицо Мистраля, словно ему со всего размаха залепили оплеуху, одновременно ударив под дых и лишив возможности дышать.
   - Но знаешь...Наверное это сентиментально и глупо. Я хочу, что бы меня любили. Или...
   Он выпрямился и почти презрительно посмотрел на сгорбившегося Мистраля.
   - Не боялись об этом сказать. Признаться самому себе. Наверное, ты прав. Это очень сложно. Вот я смог. А в ответ, узнал о том, что я всего лишь спор. Пари твоего тщеславия. Бутылка шампанского, вот что я такое для тебя, Мистраль. Я буду заниматься сексом с тобой, Грандин. Я не в силах сопротивляться тебе, и ты это знаешь. Мы оба это знаем. Но я сам буду назначать время и место. А взамен, ты больше никогда не приблизишься ко мне. Между нами нет, и никогда не будет никаких отношений. Ты никто для меня. И если ты ещё раз, попытаешься применить ко мне силу, я клянусь тебе...
   Кулаки его сжались, и он почти с ненавистью посмотрел на зажатый в пальцах платок. А затем брезгливо отбросил его прочь.
   - Это будет последним разом, когда ты до меня дотрагивался.
   Сказав это, Ири натянул рубашку и застегнул её на все оставшиеся пуговицы.
   - Не утруждайся! - Грандин поднялся и пройдя мимо Ири почти с точностью повторил его действия.
   - Если ты не желаешь иметь со мной ничего общего, я не собираюсь принуждать тебя.
   Он оделся практически мгновенно, разрешая Ири смотреть на себя, страдая от того, что Ири не смотрит.
   - С этой секунды, я не прикоснусь к тебе, до тех пор, пока ты сам не попросишь меня об этом.
   - Буду очень признателен, - язвительно отозвался Ири. - Остаток своей жизни, я проведу спокойно.
   - Оставь свою признательность, до того момента, когда будешь трахаться, со своим упрямством и жалеть о том, что ты только что сказал.
   - Взаимно!
   Они стояли друг на против друга, несколько секунд, а затем глаза Грандина покрылись коркой льда и перестали выражать абсолютно любые чувства.
   - Рад, что нам не придётся ни о чём сожалеть.
   Он коротко кивнул и вышел, оставив бледного, трясущегося Ири стоять в одиночестве.
   Как только за ним закрылась дверь, юноша медленно сполз на пол и закрыл глаза. Тело трясло, колотило крупной нервной дрожью, почти конвульсиями.
   С другой стороны прислонившись спиной к двери, стоял белый как мел Грандин.
   Глаза его были плотно зажмурены, а губы кривились и вздрагивали.
   Через мгновение по щеке проползла первая и последняя светлая капелька. Он яростно смахнул её манжетом и оттолкнувшись, заставил себя идти ровно и гордо, не останавливаясь и не оглядываясь назад, с каждый удаляющимся шагом, собирая самого себя по кускам, возвращая утраченное душевное равновесие.
   Благо Артемии превыше всего. Выбор сделан. Но
    Я ненавижу тебя, Ири Ар. Ненавижу так остро, что мечтаю, что бы ты сейчас сдох там за этой дверью. Рыдал и корчился от боли...Испытал всё то, что сейчас испытываю я. Сполна ощутил через что заставил пройти меня. Я заставлю тебя отплатить за всё, что ты разрушил и сломал. Бог, будь проклят тот день, когда мы впервые встретились. Будь проклята каждая секунда, которую я не смогу забыть. Будь ты проклят, Ири Ар. 
   - Бог, - прошептал Ири.
   По его лицу не переставая, текли слёзы, превратившись в неиссякаемый светлый поток, текли и текли, не желая униматься.
   - Я не знаю бог, зачем ты свёл меня с этим человеком. Но, ты знаешь, - юноша всхлипнул и затрясся скорчившись на коленях и закрывая лицо ладонями. Пальцами пытаясь разодрать щёки, как если бы это помогло выпустить скопившееся внутри напряжение.
   - Я прошу тебя БОГ. Пусть этот человек никогда не испытает той боли, что сейчас испытываю я. Потому что, ты знаешь, бог...Я ЛЮБЛЮ ЕГО. Даже если для него...Я никогда и ничего не значил. Бог, я прошу тебя.
   Пусть, он ненавидит меня. Потому что я не смогу ненавидеть. Пусть ненавидит за нас двоих. И за нас двоих презирает. Потому что если он, не сможет сделать этого, это придётся сделать мне. Ты знаешь, бог...Я не знаю...Наверное, это очень глупо. Но ведь у меня тоже есть гордость.
   -  Ири Ар, я ненавижу тебя  .
   - Грандин Мистраль, я люблю тебя.
    -  БОГ, ЗАЧЕМ ТЫ СДЕЛАЛ ТАК, ЧТО БЫ МЫ ВСТРЕТИЛИСЬ?!!!!