Собрание сочинений. Том 3

Часть 126 из 173 Информация о книге
 Марин 
 (в сторону) 
  Да и тебя мы, дурня, околпачим!
 
 
 Марин, Рисело, Херардо и Лусиндо уходят. 
  ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
  Фульхенсья, Гарсеран. 
 Гарсеран 
  Но как же ты, меня любя,
 Могла ей выдать нашу тайну?
 
 
 Фульхенсья 
  Да, выдала — и не случайно:
 Я ненавидела тебя,
 Я думала — с тобой другая…
 
 
 Гарсеран 
  О как могла подумать ты…
 
 
 Фульхенсья 
  Ты обманул мои мечты,
 Ты не писал…
 
 
 Гарсеран 
  Ах, дорогая!
 
 
 Фульхенсья 
  Недели шли, и, наконец,
 Я отомстить была готова:
 Хотела полюбить другого,
 Пойти с Хуаном под венец.
 Мне дон Хуан остался верен,
 И, эту преданность храня,
 Как прежде, любит он меня
 И до конца любить намерен.
 Но ты вернулся, милый друг,
 И все, что было здесь, померкло,
 Хуана я опять отвергла,
 Ты — мой возлюбленный супруг.
 
 
 Гарсеран 
  Фульхенсия! И ты жила бы
 С тем, с нелюбимым?
 
 
 Фульхенсья 
  Может быть,
 Пришлось бы мужа полюбить.
 Ведь женщины, ты знаешь, слабы.
 К тому ж Октавио, мой брат,
 Дал обещание Хуану,
 Что я ему женою стану,
 Но он теперь и сам не рад:
 Мой неудачный покоритель
 Совсем разгневался, видать,
 И завтра Селию отдать
 Грозится в женскую обитель,
 Коль брат нарушит свой обет.
 Недаром страх мне душу гложет!
 Ведь брат меня заставить может
 За дон Хуана выйти.
 
 
 Гарсеран 
  Нет!
 Ужель приехал я к невесте,
 Чтоб отобрал ее Хуан?
 Чтоб унизительный обман
 Лишил меня, идальго, чести?
 Чтоб я до старости шутом
 Остался в университете?
 О, вспомни о другом обете,
 Ненарушимом и святом!
 Коварный город Саламанка!
 В Валенсии такого нет
 Лукавства. Там казалось мне,
 Что ты в душе валенсианка.
 Как! Выйти замуж за глупца,
 Тупому подчинись насилью?
 Мне говорили про Кастилью,
 Что здесь холодные сердца.
 Я, простодушный человек,
 Не верил этим разговорам.
 Проклятый снежный край, в котором
 Ты стала холодна, как снег!
 Что ж, в этом шутовском кафтане
 Я здесь останусь навсегда.
 Пусть он краснеет от стыда
 На благородном Гарсеране.
 Я стал и впрямь шутом для всех,
 Посмешищем для деревенщин.
 Так, унижаясь ради женщин,
 Шуты имеют здесь успех.
 Какие принял я мученья,
 Тебя, неверная, любя!
 Ведь я, Фульхенсия, тебя
 Любил до умопомраченья!
 Я верил, что и я любим,
 А по ночам, тоской томимый,
 Я голос вспоминал любимый
 И страстно наслаждался им.
 Был для студентов скоморохом,
 Ослов, мужланов развлекал
 И бессловесно потакал
 Их глупым шуткам и подвохам.
 Два месяца я день за днем
 Сносил насмешки и побои.
 Но я был здесь, я был с тобою,
 И мне казалось: мы — вдвоем.
 Теперь спокойно и сурово
 Ты говоришь мне, что родня
 Тебя отнимет у меня
 И выдаст замуж за другого.
 Фульхенсия, поверь мне: впредь
 Тебе я докучать не стану.
 Валенсианцу Гарсерану
 Одно осталось — умереть.
 Нет, я тебя не потревожу,
 Пусть будет рад твой старший брат.
 Тебе ж оставлю мой наряд,—
 Так змеи сбрасывают кожу.
 Я скоморох поддельный, мнимый!
 Эй, люди, Селия, Хуан,
 Октавио! Я — Гарсеран!
 Эй, слушайте…
 
 
 Фульхенсья 
   Ты одержимый!
 
 
 Гарсеран 
  Я — Гарсеран!
 
 
 Фульхенсья 
  Ты — Паблос.
 
 
 Гарсеран 
  Нет!
 Довольно глупых представлений!
 
 
 Фульхенсья 
  Молчи! Я стану на колени!
 
 
 Гарсеран 
  Нет! Нет!
 
 
 Фульхенсья 
  Идут, а ты раздет!
 Оденься! Я тебя хотела
 Лишь испытать. Молчи, молю!
 Ведь я же… я тебя люблю!
 
 
 Гарсеран 
  Я снова счастлив без предела
 И вновь одет.
 
 
  ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ
  Те же и Октавьо. 
 Октавьо 
  Шумят, кричат!
 Кто здесь вопил про Гарсерана?
 
 
 Фульхенсья 
  Как бдительна моя охрана!
 Тобой я недовольна, брат,
 И говорю об этом прямо.
 
 
 Октавьо 
  Ты?
Перейти к странице:
Предыдущая страница
Следующая страница