Собрание сочинений. Том 3

 Бельтран 
 
 
Готов дать слово,
 
Что во всем вам помогу.
 
Вы же траур свой унылый
 
Сбросьте — быть ханжой не след
 
Той, кому не столько лет,
 
Чтобы в жилах кровь застыла.
 
Если склоните вы братца
 
Стать папашей благосклонным
 
Нашим голубкам влюбленным,
 
Я клянусь вам постараться,
 
Чтобы и у вас был тоже
 
Друг столь знатный и красивый,
 
Нежный, верный и учтивый,
 
Как Рисело.
 
 
 Теодора 
 
 
Дай-то боже!
 
 
 Белиса 
 
 
Скоро я начну, наверно,
 
В свой черед бранить вас, тетя.
 
Предаетесь вы заботе
 
О самой себе чрезмерно.
 
Кое-что хочу и я
 
Нашему врачу шепнуть.
 
 
 Теодора 
 
 
Ты права. Не обессудь —
 
Мне ведь внове хворь моя.
 
 
 Белиса 
 (Бельтрану) 
 
 
Передай Лисардо…
 
 
 Теодора 
 
 
Тихо!
 
Твой отец идет. Вот горе!
 
 
  
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
 
 Те же, Пруденсьо и Октавьо. 
 Пруденсьо 
 (к Октавьо) 
 
 
Неужель и к Теодоре
 
Привязалось это лихо?
 
 
 Октавьо 
 
 
Так сказал мне врач, клянусь!
 
 
 Бельтран 
 (Теодоре) 
 
 
Дайте мне ваш пульс.
 
 
 Пруденсьо 
 
 
Что с нею?
 
 
 Бельтран 
 
 
Та же хворость, но сильнее.
 
 
 Пруденсьо 
 
 
Я и сам уже боюсь
 
Заболеть.
 
 
 Бельтран 
 
 
Излишний страх!
 
Все пройдет. Не унывайте
 
И лаванду ей давайте.
 
Но меня в других местах
 
Ждут давно. Мое почтенье!
 
 
 (Уходит.) 
  
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
 
 Теодора, Белиса, Пруденсьо, Октавьо, потом Леонора. 
 Пруденсьо 
 (Теодоре) 
 
 
Ты от дочери моей
 
Заразилась?
 
 
 Теодора 
 
 
Раз мы с ней
 
Одного происхожденья,
 
Не могла я, с ней гуляя,
 
Хворь ее не подцепить.
 
 
 Входит Леонора. 
 Леонора 
 
 
Музыканты к вам. Впустить?
 
 
 Теодора 
 
 
Брат, дозволишь?
 
 
 Пруденсьо 
 
 
Дозволяю.
 
 
  
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
  
 Те же, певцы и музыканты. 
 Первый певец 
 
 
Мы развлечь, как врач велит,
 
Жаждем юную сеньору.
 
 
 Пруденсьо 
 
 
Развлекайте Теодору.
 
 
 Первый певец 
 
 
Как!..
 
 
 Пруденсьо 
 
 
Теперь она хандрит.
 
 
 (В сторону.) 
 
 
Я не сомневаюсь в том,
 
Что сестра хитрит со мною —
 
Не с чего ей быть больною.
 
Как я зол!
 
 
 Певцы 
 
 
Мы вам споем.
 
 
 (Поют.) 
 
 
Девушка! Ты иль влюбилась,
 
Или просто глины съела,
 
Раз твое лицо так бледно
 
В час, когда заря алеет
 
И, воздушная, ты мнешь
 
Ножкой белой зелень Прадо.
 
Да, так утверждают все,
 
Думая, что ты влюбилась
 
Или просто глины съела.
 
Я же, видя с удивленьем,
 
Как грустишь ты на рассвете,
 
Твердо говорю себе:
 
«Тут в любви — не в глине дело,
 
Ибо раз ты майским утром
 
Спать не можешь, ты влюбилась,
 
А не просто глины съела».
 
 
 Пруденсьо 
 (в сторону) 
 
 
Как много ценных мыслей и уроков
 
Находим мы в поэзии певучей,
 
Изобретенной в назиданье нам!
 
Недаром же комедия впервые
 
Еще у древних греков появилась.
 
Как в зеркале, в ней жизнь отражена,
 
И учит нас быть мудрыми она.
 
Быть может, дочь моя недомогает
 
Из-за неутоленности желаний —
 
Ведь девушки теперь не то, что раньше,
 
И нам, отцам, блюдущим честь семьи,
 
Приходится смотреть за ними в оба.
 
В те дни, когда я молод был, считали
 
Девчонками тридцатилетних женщин,
 
И не стыдились те играть с детьми.
 
Теперь девчонка в десять лет — невеста,
 
В тринадцать — мать и бабка — в двадцать пять,
 
Чтó навести б уже должно нас, грешных,
 
На мысль о близком светопреставленье.
 
Да, музыканты правы: надо мужа
 
Белисе приискать — ведь от хандры
 
Нет лучше средства. Коль она по нраву
 
Октавио, ему не откажу я.
 
 
 Октавьо 
 
 
О чем вы рассуждали про себя?
 
 
 Пруденсьо 
 (к Октавьо, тихо) 
 
 
О том, что иногда поэты могут
 
Нас мудрости житейской научить.
 
Внимая рассудительным словам
 
Исполненной сейчас прелестной песни,
 
Пришел я к убежденью, что пора
 
Мне дочь мою Белису выдать замуж.