Цена её любви – 2
– Выходи! Не заставляй нас пускаться в охоту! – Он показал Изабелле, вставившей болт в арбалет, один палец, констатируя, что враг в единственном числе. – Ты один, а нас много, и двое обладают силой не меньшей твоей!
Гулкое эхо отнесло в скалы и вернуло назад отрывок фразы: «Ты силой… силой…» – наполняя уверенностью, заставляя расправить плечи и выпрямить спины мужчин.
Они последовали за Блер, зная, что путь может быть коротким и лишь в одну сторону, а значит, нужно помочь дорогому для них человеку. Постараться забрать с собой на тот свет как можно больше врагов.
Тёмное движущееся пятно возникло впереди. Вампиры подняли оружие, готовые отразить любой выпад противника.
Невысокая человеческая фигура сделала шаг вперёд. Марево густого облака расступилось – и на свет Божий показалась молодая девушка в чёрном плаще, накинутом поверх зелёного платья.
Изабель с Дериком переглянулись; запах юной особы отличался от того, что почувствовали они в порту, хотя некоторые оттенки казались очень похожими.
– Кто вы? – поинтересовался рыцарь, зная ответ.
Он не опускал меч, краем глаза наблюдая за обочиной. Там, за скалами, с подветренной стороны могли находиться другие вампиры.
Девушка скинула капюшон на плечи. Она обвела взглядом спутников говорившего, надменно произнеся:
– Кто вы такие? Что вам нужно в землях Бискайи?
Дерик усмехнулся. По осанке и гордой посадке головы было понятно, что перед ним не простолюдинка, а по дерзости и смелости – что незнакомке есть кого защищать на этих землях.
– Негоже благородной даме отвечать вопросом на вопрос. – Усмехнулся Дерик, определив, что вампиром та стала не так давно. – Очевидно, вы успели подзабыть привитые с детства манеры.
Сеньорита вперила в рыцаря кроваво-красный взгляд.
– Это так заметно?
– Да! – сделала шаг вперёд Изабель. – Белинда де Клер, баронесса Гламорган с сопровождением. А теперь прошу ответить, кто вы и почему нас преследуете?
Нежить в плаще повела носом, пытаясь понять, не обманывает ли её обоняние. И, убедившись, что нет, с удивлением принялась рассматривать облаченную в одежду воина девушку. Вампир с янтарного цвета глазами встречался ей впервые.
– Я Джейн де Аро…
***
Тильда враз распахнула веки, будто и не было нескольких часов сна. Она почувствовала, что Жаклин нуждается в её совете.
Колдунья, наспех сполоснув лицо и накинув толстое шерстяное платье поверх сорочки, вышла из узкой, как келья, спальни в коридор. Ей не нужен был свет. Она отлично ориентировалась в темноте коридоров, изучив за много лет каждый камешек, выложенный на нескольких метрах, отделяющих комнатку от господских покоев.
Ведьма прошмыгнула мимо дремлющего стражника и толкнула дубовую дверь спальни дочери.
Жаклин не спала. Она сидела за столом, расположенным рядом с огромным камином, и что-то писала. Гусиное перо поскрипывало, перекликаясь с треском дров в камине, оставляя на бумаге ровные строчки крупных букв, выведенных твёрдой рукой чернилами из сажи.
Леди оторвала взор от письма и, окинув кормилицу взглядом, задала вопрос:
– Почему не спишь в столь ранний час, отчего так легко одета?
– То же самое можно спросить у тебя. – Тильда, присев на кресло, протянула руки к живительному теплу огня. – Что-то случилось?
Графиня отложила перо и поднялась из-за стола.
– Неужели ты думала, что я смогу уснуть после твоего рассказа? Моим детям угрожает опасность, будущее нашего рода под угрозой, а я должна спать?
– Что ты можешь сделать сейчас?
– Написать Эдуарду Третьему или попросить помощи и заступничества у королевы Филиппы!
– А чем объяснишь свою просьбу?
– Как «чем»? Вероломным предательством короля Арагона!
Тильда покачала головой. Вспыльчивость Жаклин иногда пугала её, порой смешила иль раздражала, но сейчас ставила под сомнение вменяемость воспитанницы.
– А что ответишь на вопрос, каким образом тебе стало известно, что произошло в землях Испании? Хочешь, чтоб тебя обвинили в ереси и отправили вместе со мной на костёр?
– Какой «костёр»? И при чём тут ты?
– Как ты могла узнать обо всём, если гонец с требованием Педро Пятого с приказом наложить арест на убийцу брата, только отправился в порт? – Тильда смотрела во встревоженные глаза любимой девочки. – Меня ненавидит вся округа, считая причиной многих творимых тобой злодейств, и называют за глаза ведьмой. Как думаешь, что они скажут на опросах инквизиторам, если те явятся в замок по твою душу?
Леди Бедфорд выдула ноздри, произнеся полным ярости голосом:
– Кто посмеет тронуть меня?
Кормилица прикоснулась к платью воспитанницы.
– Милая моя девочка, ты полагаешь, при дворе Эдуарда Третьего не найдутся священники, желающие обвинить тебя в колдовстве, а заодно и всю семью? Думаешь, никто не захочет прибрать ваши земли к рукам? Будь жив Ричард-старший, я была бы спокойна, но защита графа от кучи «голодных собак» может стать непосильной для королевы.
Жаклин мерила шагами просторную комнату. Наконец, приняв решение, вернулась за стол, и, схватив перо, принялась за новое письмо, не отвечая на вопросительные взгляды Тильды.
Лишь выведя последние буквы, она подняла взор, ответив на немой вопрос верной служанки:
– Я предложила Винсу сопровождать меня в Лондон. Уж кому-кому, а графу Пембрук не посмеет отказать никто, а уж тем более в вопросе защиты жизни и чести будущего зятя! Это будет не просьба об аудиенции, а приглашение присутствовать на свадьбе наших детей венценосных персон и их окружения.
Леди положила перед собой чистый лист и добавила без всякого перехода:
– Ненавижу покойного мужа за многое, но сейчас больше всего за то, что не хотел иметь много детей. Он умер, а я должна отдуваться за всех, беспокоясь о сохранности рода…
Тильда тяжело вздохнула. Как всегда интересы графства выходят на первое место, и даже любовь к детям уступает место расчётливости. В какой момент дочь начала черстветь душой? Что стало причиной? Жестокость Ричарда? Или стремление сберечь род любой ценой идёт от далеких предков, чья кровь течёт в жилах девочки? И что станет с ней, когда произойдёт неизбежное?..
– Ты хочешь ускорить свадьбу?
– Да! Винс – сила, жизненно необходимая сейчас Ричарду. Чем раньше Гвен взойдёт на его ложе, тем скорее увидят свет новые Бедфорды. – Графиня, заметив смятение в глазах колдуньи, произнесла: – И никто не сможет убедить меня в обратном!
Тон её голоса не терпел возражений, но всё же кормилица попыталась сделать это.
– Не только Ричард способен дать жизнь новым отпрыскам. Ты, как всегда, забываешь о Кевине.
Жаклин усмехнулась, прервав кормилицу:
– Я говорю об истинной крови Бедфордов, пусть даже этот брак был для меня ненавистным.
– Послушай себя: кровь, род. В твоих словах нет места любви…
– Так было и будет всегда, и не мне давать благословление на изменение традиций. Титул передаётся с кровью отца. Сыну простого рыцаря не место на графском троне! Но это не значит, что я его не люблю.
Тильда вспомнила вещий сон и, склонив голову, тихонько пробормотала себе под нос:
– Надеюсь, что так и есть, иначе тебе не пережить этого…
Жаклин не слышала последних слов. Она обмакнула кончик пера в глиняную чашку и принялась выводить на желтоватом листе ровные буквы.
Старуха же, щурясь подслеповатыми глазами на ярко полыхающий в камине огонь, погрузилась в воспоминания…
Глава 4.3
Лишь спустя три месяца после брачной ночи, Жаклин решилась снова лечь в постель мужа, чтобы исполнить супружеский долг и зачать наследника. В ту ночь, как стало известно позже, когда королева Изабель, прозванная Французской волчицей, родила свою вторую дочь, Джоан.
Тильду насторожило такое совпадение. И она провела обряд, целью которого было заручение, что младенец, поселившийся в лоне матери, будет мужского пола, а в качестве извинения перед судьбой дала обещание, что следующего ребёнка леди Бедфорд нарекут именем, начальной буквой которого станет «Д».