Маленькая птичка (ЛП)
Он показывает ей на дверь, и мы следуем за ним. Райкер уже где-то здесь, а Гриффин должен прибыть чуть больше чем через час.
Мы идем через нижнюю часть клуба, лавируя между номинальными лицами, выпускающими пар, где ни один бдительный глаз не может оценить их действия.
— Этот город действительно коррумпирован, — комментирует Рен, когда мы заходим в лифт, который доставит нас на балкон. После нападения его отремонтировали, теперь стекла укреплены на случай, если подобный инцидент повторится. Похоже, Синдикат не заботился о том, была ли эта война тайной или нет, они не связаны напрямую и, следовательно, не могут быть причастны. Они сидят в своих удобных креслах в своих офисах и наблюдают за тем беспорядком, который они создали.
Они считают себя богами.
Мы докажем, насколько они ошибаются.
— В каждом есть немного тьмы, — говорю я, когда двери закрываются.
— Ты не чувствуешь за это вины? — Спрашивает она, нахмурившись.
— Если это не я, то это будет кто-то другой, — говорю я ей честно, — Мы контролировали этот город и подполье сотни лет, задолго до того, как кто-либо из нас даже родился.
Сильверы поддерживают чистоту на улицах.
Она смеется без юмора.
— Едва ли ты святой, Лекс, ты торгуешь наркотиками, оружием, деньгами.
— Да, — подтверждаю я, — Но лично я этого не делаю, просто контролирую тех, кто это делает. Если бы не я, наркотики на наших улицах были бы хуже и грязнее, а насилие с применением огнестрельного оружия в десять раз больше, чем сейчас. Здесь будут править банды, сутенеры и дилеры, мы же гарантируем, что этого не произойдет.
— Лично ты так не делаешь, но убиваешь.
— Тех, кто этого заслуживает, да.
— А Валентайн?
— Валентайн — паразит, Маленькая птичка, рыбешка, плавающая с акулами. Он верит, что способен захватить этот город.
— Значит, это просто демонстрация власти?
— Нет, он убил мою мать. Ты была моей местью, пока…
— Я стала твоей пешкой. — Она заканчивает.
— Теперь ты больше, чем это.
Она тяжело вздыхает:
— Ты убьешь его?
— Со временем, но прямо сейчас у меня есть более серьезные проблемы, с которыми мне нужно разобраться.
— Например?
— Синдикат.
Она качает головой:
— Политика.
Я смеюсь:
— Да.
— А что произойдет, если я не захочу в этом участвовать? — После недолгого молчания она добавляет: — Ты меня отпустишь?
— Нет, — мой ответ быстрый и резкий. — Ты моя, Маленькая птичка, скоро это поймешь.
Она больше ничего не говорит по этому поводу, пока мы выходим на балкон. В динамиках звучит музыка, и танцпол заполнен телами, кружащимися и пульсирующими в такт музыке. Инцидент, произошедший несколько недель назад, забыт.
Воздух вокруг нас пропитан запахом алкоголя, но чувствуется привкус чего-то еще. Что-то металлическое и удушающее, хотя я не могу это определить.
Райкер развалился на диване, держа в пальцах виски в маленьком стакане и положив его на колено. Он зажимает переносицу, зажмуривает глаза.
Мы не слышали ни слова от Эйнсли с тех пор, как она скрылась. Райкер в ярости, но он отодвигает ярость на задний план из-за Синдиката. Нам нужна эта информация. С ней все будет в порядке, и она будет держаться подальше от неприятностей, пока мы не разберемся с этим дерьмом.
— Графф, — Рен плюхается рядом с моей правой рукой и крадет его виски, выпивая его прежде, чем Райкер успевает ее остановить. — Это хорошее дерьмо.
— Да, это так, — рычит Райкер, — и ты только что все выпила.
Я машу пальцем официанту и жестом требую принести напитки, усаживаюсь на диван напротив и подзываю Рен к себе.
Она смотрит на меня, выражение ее лица говорит мне все, что хочет ее рот. В общем, пошел ты на хуй.
— Птичка, — тяну я, — о чем мы говорили в машине?
Она рычит, но встает, пересекает узкое пространство и садится рядом со мной. Я обхватываю ее за талию и притягиваю к себе, прижимая к своему телу.
— Новости? — спрашиваю я Райкера.
Он качает головой:
— Гриффина заметили примерно в двадцати минутах отсюда. Его пропустят вниз.
— Хорошо.
Теперь ждем.
Глава 32
РЕН
Лекс рядом со мной напряжен, он ведет себя хладнокровно и собранно, но его тело натянуто как струна, словно змея, готовая атаковать, его мышцы тверды, пальцы сжимают стеклянный стакан так сильно, что я боюсь, он может лопнуть.
Он ненавидит это.
Отсутствие контроля.
Угрозы.
Это человек, у которого было все и которого никогда не допрашивали, теперь все по-другому. Узлы распутываются, и он судорожно пытается их затянуть, не понимая всей картины.
Я ничего не понимала, как устроен этот мир, как происходит обмен бизнесом, но я знала, что так не должно быть. Он был самопровозглашенным королем, и кто-то другой угрожал забрать его корону.
Его пальцы рассеянно рисуют круги на моем обнаженном бедре, пока он пьет скотч.
— Он здесь, — говорит кто-то кроме нас, и Райкер, и Лекс выпрямляются, устремив взгляд на двери лифта.
Гриффин.
Когда через несколько минут металлические двери открываются, и я вижу своего старого друга, я сначала чувствую облегчение, а затем все это исчезает, когда я по-настоящему вижу его лицо. Он выглядит усталым, больным, как будто не спал несколько недель. Его плечи опускаются, кожа бледная, и он не похож на старого друга, которого я знала.
На его плечах лежит невидимый груз.
— Обыщите его. — Лекс приказывает.
Двое мужчин нападают на Гриффина, широко разводя его руки и раздвигая ноги, тянут и тыкают его тело в поисках оружия. Они достают из его кармана телефон и блокнот с ручкой, но это все, что они находят.
— Ты действительно думаешь, что я принесу оружие в логово дьявола, — рычит Грифф, — может быть, глупо находиться здесь, но я не гребаный идиот.
— Сядь, — требует Лекс, игнорируя его заявление.
Я пытаюсь ободряюще улыбнуться ему, но он быстро отводит взгляд, не в силах поддерживать зрительный контакт. Когда он садится, он наконец смотрит на меня, а затем на руку, все еще лежащую на моем бедре:
— Ты теперь с ним?
— Грифф…
— Не разговаривай с ней, — шипит Лекс, — это между нами. Скажи, что хочешь, а потом убирайся из моего клуба.
— Я здесь, чтобы помочь, — рычит в ответ Грифф.
Мышцы Лекса становятся все более напряженными, словно давление под крышкой, все растет т растет, и он взорвется.
— Тогда помоги, — пальцы Лекса впиваются в мою кожу, — прежде чем я передумаю.
— Это твоя чертова вина, — огрызается Гриффин, — Если бы ты, черт возьми, не пошел за Рен, ничего бы этого не произошло. Ты разозлил не того человека!
Лекс смеется, хотя это скорее маниакально, чем юмористически:
— Думаешь, Валентайн меня пугает? — Он говорит таким тихим голосом, что я не уверена, слышит ли его Гриффин: — Валентайн — ничто. У него нет власти, нет контроля. Никакой лояльности, — выплевывается последняя часть его предложения.
— Тебе следует беспокоиться не о Валентайне.
— Синдикат — забавно, все продолжают упоминать эту организацию, как будто они какая-то страшилка, но сами не могут выполнить всю работу.
— Маркус связался с Синдикатом чуть больше года назад. Они связались с ним, когда он впервые обстрелял город, и сказали, что могут помочь. Что у них были ресурсы и рабочая сила там, где не было у него. Он сразу же расписался на пунктирной линии. Хотя Рен никогда не должна была быть частью этого. Через некоторое время Маркус понял, что Синдикат всегда будет контролировать ситуацию. У них были он и его люди. Они действительно умны.
— И что? Синдикату нужен город?
— Да, они хотят, чтобы вы и ваши люди находились под их контролем, независимо от того, убьют они вас или нет. Маркус был для них способом войти, но это больше не сработает для них.
— Валентайн идиот.
— Не стоит его недооценивать, — предупреждает Грифф, — сейчас он стал чем-то большим. Он жаждет власти и готов на все, чтобы ее получить, в том числе использовать свою дочь в качестве разменной монеты. Синдикату не нравится, как он руководит делами, это привлекает слишком много внимания, но более того, он отвлекается, отклоняется от плана, и они готовы уничтожить все и вся, что стоит у них на пути. Включая Рен. Без нее у Маркуса не будет козыря.