Любовь по обмену. Разрешите влюбиться

Понимаю, что нужно сказать ей что-нибудь, но слова застревают в горле и упрямо не хотят выходить наружу. Недосказанность туманом оседает в воздухе, но этого никто не замечает, кроме нас двоих. Ничего не поделаешь, нам приходится разойтись в разные стороны.
Но проходит несколько минут, и мы уже мчимся вместе к следующим этапам. Взбираемся всей группой по сетке, проходим по качающимся брусьям, соревнуемся на лодках, проходим дистанции с препятствиями на велосипедах, одолеваем какое-то мутное болотце с помощью самодельной переправы из постоянно переставляемых с бревна на бревно досок.
Вконец измотанные, грязные, но жутко довольные лежим позже все вместе на берегу, недалеко от волейбольной площадки. Нам нужно немного прийти в себя перед перетягиванием каната. Солнце слепит глаза, трава щекочет кожу, ладони горят после веревок, но мне так хорошо, как никогда в жизни не было.
Дядя Миша сказал мне перед нашим отъездом: «В России две беды: дураки и дороги. От их смешения и получились туристы». Кажется, начинаю понимать, что он имел ввиду. Но к долгим походам в лес я еще не готов. Одно дело готовить на плитке и умываться из этих странных пластиковых штук, которые подвешены в лесу возле домиков, и совершенно другое – уйти в поход и спать ночью в палатке. Это, знаете ли, только для отмороженных русских. Ну, или чудаков с канала «Дискавери».
– Идем! – Зовет нас Никита.
И мы все лениво поднимаемся с травы. Я снимаю кепку и бросаю ее в кучу одежды, сваленной на пне. Перед нами небольшая яма: устроители выкопали ее, очевидно, для того, чтобы нам было веселее проигрывать в перетягивании каната. Победители стягивают команду противников в этот мини-кратер и довольно потирают натертые до мозолей руки. Умно.
С досадой смотрю на свои кроссовки – какая теперь разница. Хуже им точно не будет. Да и сдаваться я не намерен. Собираем десять человек: пять крепких парней (что будут в центре) и пять девушек помощнее (встанут позади нас). Канат ровно посередине перевязан красной ленточкой, становлюсь ближе к ней – почти к самому краю ямы. Вокруг нас собирается целая толпа. Вижу Зою, она справа от меня, сцепила пальцы в замок и ждет начала.
Первая команда, которая нам попадается, оказывается достаточно слабой: мы быстро стаскиваем их в яму. Вторая, после небольшого перерыва, сопротивляется намного дольше. Мы упираемся в землю ногами, тянем, кряхтим, но не сдаемся. Победа дается нелегко – мы в поту, наши ладони горят, их обожгло веревкой. Я после такой тренировки чувствую каждую мышцу своего тела и необыкновенную волю к победе.
На финальнуюбитву мы идем с высоко поднятой головой. Со мной суровые русские парни, которые никогда не сдаются, и отчаянные русские девушки, которые ничего не боятся. И группа поддержки у нас самая красивая и громкая. Но лучше всех – охрипшая от крика Зоя. Теперь я отчетливо вижу ее хрупкую фигурку в толпе. Она стоит скромно, с краю, на ее лице застыло выражение тревоги. Девчонка хлопает огромными глазищами и прикусывает собственные пальцы от напряжения.
 
21
 
Зоя
Раздается сигнал, участники обеих команд вцепляются в канат изо всех сил и начинают тянуть, каждый в свою сторону. Вика кричит какие-то тупые речевки, и мне все сильнее хочется садануть ей по голове. Сейчас не время для всей это лабуды, сейчас к месту пришлись бы отчаянные вскрики, сгрызенные до мяса заусенцы, сорванный голос, вопли отчаяния, слезы, а не эти её «наши парни лучше всех».
У меня чуть сердце не останавливается от накала борьбы, а она все красуется. И почему эта девица вдруг стала раздражать меня все сильней?
– Дава-а-ай! – Задыхаюсь. Мне хочется броситься туда, к ним. Схватить край каната и тащить на себя, пока не сдохну. – Джас-тин! Ди-ма! Никит! А-а-а-а!!!
Маша падает на колени от волнения. Никто из нас больше не в силах выдерживать напряжения. Последняя из наших участвующих девочек вдруг поскальзывается, ее ноги перекрещиваются, и она валится под ноги предпоследней участнице. Толпа вскрикивает и застывает в немом в изумлении.
 
Естественно, наша команда теперь в большой опасности. Пока они барахтаются, мы теряем вес, и поэтому группа филфака начинает постепенно одерживать верх.
Вижу, как кроссовки Джастина, взрывая носками толщу земли, медленно приближаются к краю пропасти. Близко. Опасно близко. Все мои внутренности под грудной клеткой сплетаются в нервный узел.
Девчонки поднимаются и вновь хватаются за канат. Теперь парням уже легче, но ноги Джастина все еще в нескольких сантиметрах от ямы.
– Еще! Еще! – Кричит толпа позади меня.
Вижу изгибы его бицепсов под короткими рукавами футболки, они чудовищно напряжены. Так же как и его лицо со стиснутыми до скрипа зубами. Американец почти лежит, пытаясь перекинуть вес своего тела назад. Упирается отчаянно, тянет на себя канат побелевшими пальцами.
– Рывки! – Рычит Никита. – На счет!
Наш капитан самый умный – я всегда это знала. Но как его должен понять Джастин? Никита совсем забыл, что он не понимает по-русски. Беспокойство налетает на меня ураганом и начинает душить. Что? Что делать? Ох…
– Рывки! – Кричу по-английски, делая отчаянный шаг вперед. – Рывки!
– И Ррраз! – Задает ритм Никита.
Вся команда из последних сил резко дергает канат на себя. И Джастин с ними. Из меня вырывается вздох облегчения. Только вот радоваться рано.
– Ррраз! – Повторяет Медведев, вцепляясь в веревку с таким видом, будто они дьявола из преисподней собираются вытащить. – Раз!
И на каждый его крик приходится новый рывок. Соперники не ожидали такого, поэтому немного растеряны и не могут собраться. На каждый толчок они послушно делают шаг к яме. А у наших снова словно прибавляется сил.
– Раз! Раз! Ррраз!
Еще рывок… И, наконец, ребята как подкошенные падают на спину. Они еще не понимают, что произошло, но я уже вижу: несколько соперников друг за другом проваливаются в яму.
– А-а-а!!! – Громко визжат девчонки за моей спиной.
Машка вскакивает на ноги и бросается обнимать меня. Мы прыгаем, как заведенные, и чуть ли не ревем от счастья. Казалось бы, что такого – ну, перетянули канат. Но ощущение такое, что мы небо сдвинули! Просто сумасшествие!
Сурикова отпускает меня и летит к ребятам, которые начинают подниматься на ноги под рев толпы. Она обнимает Диму, и тот кружит ее вокруг себя.
У меня столько эмоций! Клянусь, во мне воздушные шарики, которые поднимут меня сейчас к облакам. Какая-то доля секунды. Всего. Но я вижу раскрасневшееся лицо Джастина, поднявшегося на ноги, делаю несколько смелых шагов и всем телом бросаюсь ему в объятия.
Его сильные руки сразу принимают меня. Они так крепко обхватывают мои бедра, что приподнимают на весу. Черт, да он прижимает меня к себе так сильно, что мне тут же приходится напомнить самой себе, как нужно дышать! Зарываюсь носом в его мокрую, пыльную шею и жадно вдыхаю терпкий аромат мужчины с примесью едва слышимого парфюма.
Боже… Мои пальцы неосознанно проходятся по его спине и переплетаются на затылке. Я чувствую движение. Он кружит! Кружит меня! А перед глазами проплывают едва начинающий разгораться оранжево-акварельный закат, острые макушки сосен и бесконечная водная гладь реки.
Закрываю глаза. Кровь громко грохочет в ушах. Голоса ребят едва различимы, все сливается в общий гул. Мне так тепло, так горячо от его тела…
– Зайка! – Говорит Джастин, прижимая меня к себе еще крепче. И его густой, низкий голос разливается по моему телу горячим сладким сиропом.
Понимаю вдруг, что мои ноги лежат у него на талии. Бесстыдно, остро, слишком опасно, но… так прекрасно я еще себя никогда не чувствовала. Тону в любимом запахе и представляю, что я птица. Моя душа летит в небеса, расправив крылья.
Да ведь, если вдуматься, мы с ним оба – птицы. Которые несутся на огромной скорости к солнцу и не боятся обжечься.
– Поздравляю, – с трудом выдыхаю я, проводя носом по его шее.