Лицо суфизма

походах? Чтобы вы знали, что пока Петр проводил дни и ночи в подготовке проповедей и
сочинении писем, побуждающих жителей Европы завоевывать земли мусульман, «Довод
Ислама» аль-Газали был погружен в свое уединение и занят своими вирдами
(новоизобретенными, конечно же), не догадываясь о том, что ему следовало бы призвать
людей к Джихаду.
Достаточно упомянуть о том, что в день завоевания Бейту-ль-Макдис европейцы схватили
Абу-ль-Касима ар-Рамли аль-Хафиза и предложили людям заплатить за него выкуп, но его
никто не выкупил. И они убили его и убили вместе с ним такое количество ученых, о
котором знает лишь Аллах, как упоминает ас-Сибки в своей книге «Ат-табакат» («Слои»).
И мы упомянули об этой трагедии только для того, чтобы подготовить читателя к
пониманию жизни аль-Газали».
Это – три свидетельства от трех докторов-исследователей, одинаково повествующих об
аль-Газали и его позиции относительно Джихада и крестовых войн. И ни один из них не
возводил лжи на аль-Газали, Ибн аль-Фарида и Ибн ‘Араби, и не наговаривал на них того, чего не было на самом деле. Как же иначе, когда сам аль-Газали свидетельствует о своих
действиях во время крестовых войн? Он упоминает в своей книге «Аль-мункыз фи-д-
даляль» («Спаситель в заблуждении»), в рассказе о суфийском тарикате, о том, что во
время крестовых войн он был занят в своем уединении – порой в одном из мест в Дамаске, а порой в Куббату-с-Сахра в аль-Кудсе. Двери их закрывались за ним на период более
двух лет.
Да, такова позиция аль-Газали («Довода Ислама» у суфиев) по отношению к Джихаду,
сражению с кяфирами и войнам с крестоносцами. Более того, он считал, что Джихад не
имеет отношения к религии. Поэтому он ни словом не упомянул в своей книге «Ихйа
‘улюми-д-дин» («Воскрешение религиозных наук») о Джихаде – ни главы, ни раздела, ни
вопроса, посвященного ему. Не удивляет ли вас, дорогой читатель, эта книга, с помощью
которой он хотел воскресить религиозные науки – как же он пренебрег важнейшим из
того, чем живет религия, то есть Джихадом? Забыл ли он? Нет, и еще раз нет, но он
оставил Джихад, и отвращение людей от Джихада – часть религии у суфиев и одна из
важнейших частей их ‘акыды. Они говорят: «Для чего сражение? И с кем ты сражаешься?
Сражаешься ли ты с самим собой, если каждая вещь есть, в сущности, Аллах?». Поэтому
«Довод Ислама» вообще не упомянул в своей книге «Ихйа ‘улюми-д-дин» о Джихаде. В
этой книге, о которой сказали некоторые их ученые: «Аль-ихйа» - почти Коран».
СубханаЛлах!
Говорит ‘Абду-р-Рахман аль-Вакиль в своей книге «Хазихи хийа-с-суфиййа», с. 171:
«Далее, почитайте, что пишет лидер Мустафа Камиль в своей книге «Аль-мас’аляту-ш-
шаркыййа» («Восточный вопрос»): «Известный факт об оккупации Кайравана Францией:
один француз принял Ислам и назвал себя господин Ахмад аль-Хади. Он усердно изучал
шариат, достиг высокой степени и был назначен имамом большой мечети в Кайраване. И
когда французские войска подошли к городу, его жители приготовились защищать его.
Они пришли к этому человеку, чтобы он спросил совета в склепе шейха в мечети, в
чудесную силу которого они верили. Господин Ахмад вошел в склеп, затем вышел из
него, устрашая их грядущими бедами, и сказал: «Шейх советует вам сдаться, поскольку
захват страны неизбежен». И простой народ последовал его словам и не стал защищать
город Кайраван, и французы спокойно вошли в него 26 октября 1881 года. Поэтому не
стоит удивляться тому, что империалисты осыпают суфиев деньгами и представляют им
влияние».
Да и чего нам далеко ходить, чтобы подтвердить отвращение суфиев к Джихаду, когда у
нас, в наших странах и в наше время, а также в недалеком прошлом, множество примеров
этого.
Ни для кого не секрет, что имам Гази-Магомед, а после него имам Шамиль (да помилует
их Аллах Свой безграничной милостью) поднялись на Джихад на Пути Аллаха для
устранения традиций и обычного права и замены их на Шариат Аллаха и освобождения
стран Ислама от господства Царской России. Они посвятили этому тридцать три года. В
 
этот период тут и там в Дагестане и Чечне появлялись суфийские шейхи, отвращающие
людей от Джихада и говорившие: «Прежде чем начать Джихад с внешним врагом-
кяфиром, мы должны вести Джихад со своими внутренними врагами - душой (нафс),
страстями, этим Миром (дунья), богатством и Шайтаном. И пока мы не победим врагов
внутренних, мы не будем готовы к Джихаду с врагом внешним – кяфиром. Когда же
закончится этот этап, начнется следующий за ним – это этап Джихада с внешним врагом.
Если мы вступим в Джихад с внешним врагом до завершения предыдущего этапа, мы
поторопим события, а этого делать нельзя. Это подобно плоду – если ты сорвешь его до
того, как он созреет, ты не получишь от него пользы, а если сорвешь его после созревания, добьешься желаемого».
Среди этих шейхов – Кунта-Хаджи, который проник в ряды мусульман во времена имама
Шамиля со стороны Царской России для удержания мусульман от сражения с кяфирами
вместе с имамом Шамилем. Враги, увидев, что имама Шамиля невозможно победить, и
что он не теряет своей стойкости, вмешались в дело коварным методом и воздействовали
на мусульман и бойцов из его окружения мерзким способом… Когда он сыграл свою роль
и исполнил свою задачу, сумев подавить пыл муджахидов, они убрали его – до того, как
его раскроют. Они забрали его под видом пленного и скрыли его дальнейшую судьбу,
чтобы вселить в его последователей убеждение о его бессмертии. И вот, последователи
Кунта-Хаджи и до сегодняшнего дня убеждены, что ему дарована вечная жизнь, и он не
умер, и ожидают его прибытия к чеченцам вновь, считая, что он находится за горой Каф.
Существует также множество других небылиц, сложившихся о нем.
Чечня была избрана местом деятельности Кунта-Хаджи, потому что чеченцы обладали
меньшими знаниями по сравнению с дагестанцами, да и как люди они были проще и
наивнее, и на принятие его там было больше надежды. И, к сожалению, они добились,
чего хотели. Что же касается Кунта-Хаджи, то его происхождение, место рождения и
национальность неизвестны. Достоверно известно лишь то, что он не был чеченцем.
Относительно него существуют расхожие версии. Говорят, что он из села Гумджа в
области Анди в Дагестане. Говорят также, что он из Башкирии. А некоторые утверждают, что он из Молдавии. Говорят также, что он из гагаузов. Последнее наиболее вероятно.
Возможно, что его отец пришел сперва в село Гумджа, а оттуда попал в Чечню, в село
Иласхан-Юрт. Однако чеченцы утверждают, что он родился в Иласхан-Юрте. А Аллах
знает обо всем лучше.
В любом случае, он отвратил муджахидов от участия в Джихаде вместе с имамом
Шамилем. Он являл чудеса и делал сверхъестественные вещи, и среди его высказываний
есть примерно такие слова: «Не будет беды, если вы повесите на шею крест, ибо он –
кусок железа, и не будет беды, если вы зайдете в церковь, ибо она – лишь стены из
камня».
И среди примеров и доказательств того, что Джихад отвергаем суфиями – враждебная
позиция суфийского шейха-лениниста Хасана-эфенди Кохибского(?) по отношению к
аварцу имаму Наджмуддину Хаззийскому, выдающемуся имаму Дагестана, который был
назначен имамом Дагестана и Чечни во время Джихада против Царской России в начале
двадцатого века. Упомянутый Хасан-эфенди поддержал русских, перешел на их сторону, враждовал с Наджмуддином, боролся с Джихадом и отвратил людей от сражения с
кяфирами вместе с Наджмуддином. Он стал агентом большевистской ленинской России,
которая использовала его против Наджмуддина и посылала его для исполнения любой
миссии в Дагестане. И он переписывался с Лениным, выражал ему свою любовь, почтение