Последний ранг (СИ)

Но тут на лестницу выскочила Эсфирь.
— А-а-алекс!
Она кинулась по ступеням вниз и повисла на моей шее.
— Ты живой! Второй раз живой! Это невероятно! Осколки будущего ничего мне не сказали, как бы я ни спрашивала! Я чуть с ума не сошла! По всем каналам про тебя говорили! А на площадь нас не пустили даже близко! А ведь профессор так хотел…
Троекуров прокашлялся, перебивая откровения Эсфирь.
Потом он вдруг застонал и приложил ладонь к правой щеке.
— Ну что за напасть сегодня… зуб ноет, просто ужас…
— Вы едите слишком много мятного драже, дедушка, — тут же нашёл объяснение наш «доморощенный сыщик» Семён.
Профессор тяжко вздохнул и покосился на Эсфирь, а та схватила меня за руку и уже собралась отправиться со мной наверх, но ефрейтор попросил не общаться ни с кем наедине до официальных заявлений. Вообще ни с кем, даже с десятилетней сестрой.
Я еле отлепил от себя Эсфирь, но она всё же успела спросить шёпотом:
— Сбылось моё пророчество про послезавтра? Сбылось же?
— Никаких вопросов до официальных заявлений! — опять строго произнёс ефрейтор.
Эсфирь тут же надула губы.
— Даже про всякие пустяки, вроде пророчества, нельзя спрашивать?
— Никаких вопросов!
— Всё, иди, — с улыбкой сказал я девчонке. — И забери свою бусину, я её чуть не потерял.
Я сунул белую горошину в маленькую ладонь Эсфирь и накрыл своей ладонью. По моему движению она сразу поняла, что это что-то ценное.
Надо отдать должное, Эсфирь не растерялась и сделала вид, что это действительно её бусина.
— Ой, моя кругляшка! Ты нашёл её! — заулыбалась она. — Ты такой замечательный!
Я снова её обнял.
— Может, тебе поесть принести? — тут же предложила Эсфирь. — Сейчас всё будет! Нейзи такое рагу забабахала! Всё же вейги готовят, как боги, этого не отнять!
Счастливая и окрылённая, она сиганула по лестнице вниз так стремительно, что чуть ефрейтора с ног не сшибла.
Мне же наконец разрешили подняться наверх. Военный отправился за мной и, как только я вошёл в комнату, то он сразу же встал у двери. Хорошо, хоть снаружи, а не внутри.
Оставшись наконец без тотального сопровождения, я выдохнул и устало потёр лоб, замерев посреди комнаты.
Теперь предстояло самое главное — повернуть непростую ситуацию в свою пользу.
* * *
Через два часа к магазину Троекурова опять подлетели военные экипажи.
Сразу несколько, будто сопровождать им предстояло очень важное лицо.
Ещё бы.
Пока военные не выяснят, как я закрыл червоточину, меня будут сопровождать всегда и везде. И пока это был довольно вежливый конвой, несмотря на мой минусовой социальный рейтинг.
Интересно, какой рейтинг был у госпожи Ворониной?
Явно выше моего.
Зато она была из простолюдинов и к голубым кровям имперской аристократии, как Бринеры, отношения не имела.
Пока меня сопровождали к экипажу, я заметил толпы журналистов у магазина. Их оттеснили максимально далеко, но это не помешало особо пронырливым фотографам сделать снимки, как я выхожу из здания. Тем более все эти устройства теперь стали намного меньше размером, чем сто лет назад, и позволяли не таскать за собой треноги.
Хотя тут были не только журналисты, но и любопытные граждане. Толпа всё собиралась, даже несмотря на оцепление военных.
Наверняка, профессор Троекуров уже потирал руки, представляя, как такая популярность скажется на прибыли.
По пути к экипажу я внимательно оглядел толпу народа и ни разу не услышал фразу «Смерть Бринерам!», зато частенько доносилось слово «сенсация». Как же быстро меняется общественное мнение, буквально за пару часов просмотра новостей.
Выглядел я, кстати, вполне пригодно для такого ажиотажа.
Для встречи с генералом мне привезли костюм-тройку, из дорогой ткани и идеально сидящий по фигуре. Видимо, портные пошили его за эти часы специально для меня.
Да что там!
В магазин Троекурова приехал даже специальный парикмахер, который сделал мне стрижку и уложил мои непривычно белые, небрежно взъерошенные волосы в приличную причёску.
 
И вот, сидя в экипаже и пролетая над Изборском, я снова крутил в голове возможные вопросы генерала и собственные ответы.
Внезапно военный дилижанс набрал скорость и сменил направление на юг, за город. Сопровождающие экипажи полетели следом.
— Не волнуйтесь, господин Бринер, — обратился ко мне один из охраны, заметив, как я нахмурился. — Маршрут изменился. Встреча пройдёт не здесь.
— А где именно? — в лоб спросил я.
— Не волнуйтесь, — повторил ефрейтор. — Мы направляемся к пространственному коридору «Пятьдесят два», чтобы посетить один военный объект. Это займет не более получаса.
В ту же секунду все окна дилижанса, щёлкнув, закрылись ставнями. Теперь из салона нельзя было увидеть, куда именно полетел экипаж.
Я уже был готов к тому, что мне придется отбиваться, но этого не понадобилось.
Через несколько минут дилижанс приземлился — это я почувствовал по мягкому толчку. Но окна так и остались закрытыми, и куда именно мы прилетели, оставалось загадкой.
Я не стал спрашивать, что значит «пространственный коридор», хотя раньше никогда о таком не слышал. Похоже, это было что-то вроде портала. Точнее, сеть порталов.
Недурно.
В наше время о подобном передвижении даже не мечтали.
Когда я вышел из машины, то увидел вокруг себя лишь полумрак ангара для военных дилижансов.
Меня сопроводили к неприметным дверям, потом — по коридору и лестнице, затем опять по коридору. Провели через пару аскетичных залов без окон и почти без мебели.
Когда мы наконец остановились перед входом в ещё один зал, оттуда вышла уже другая группа охраны. Именно они и пропустили меня в зал. Уже одного.
Там, за большим рабочим столом, сидел тот самый генерал-лейтенант Чекалин. Его нашивки и погоны, да и весь вид — не дали в этом усомниться.
Это был мужчина невысокий, зато крепкий в плечах. Он курил внушительную трубку, выпуская сиреневый дымок из ноздрей и рта.
За соседним столом сидел его секретарь, с короткой бородкой, худой и бледный. Перед ним стояло устройство с экраном. Бородач активно тыкал в него пальцами, но стоило мне войти, как он поднял взгляд на меня и замер. В его глазах тоже читалось слово «сенсация», а ещё — вопрос: «Как этот малохольный Бринер вообще закрыл червоточину? Не водит ли он нас за нос?».
— Ваше превосходительство, — обратился я к Чекалину, — Алексей Бринер…
Он не дал мне договорить. Поднялся из-за стола и указал на кресло напротив.
— Прошу вас, Алексей Петрович. Не будем терять времени.
Надо же. «Алексей Петрович».
Вежливый напор военных продолжался. В зал тут же принесли поднос с кофейником и чашками.
По углам я заметил такие же устройства, какие видел у журналистов во время съёмок, только миниатюрные. Значит, велась запись всего, что тут происходило.
— Генерал-лейтенант Чекалин Иван Иванович, — представился генерал, пока помощник разливал кофе. — Спасибо, что прибыли, господин Бринер.
Когда дань этикету была отдана, Чекалин уселся на место и, не притронувшись к кофе, сразу приступил к вопросам.
— Расскажите, Алексей Петрович, как вам это удалось? Никому в мире не удавалось, а вам удалось. Как вы это сделали?
Он не стал ходить кругами и ничего добавлять, а просто ждал прямого ответа на прямой вопрос. Из его ноздрей порой вырывался сиреневый дымок от трубки, которую он держал в зубах и будто не замечал её.
Я прокашлялся, сделав вид, что робею перед высоким военным начальником. Как-никак теперь я был подростком, якобы не имевшим дело с высокопоставленными лицами государства.
— Мы не закрывали червоточину, Ваше превосходительство. Мы с Виринеей Антоновной просто пытались выжить. Когда мы провалились в яму, то не знали, что нас ждёт. Понимали только, что нам нужны силы, а у меня не было даже первого ранга гладиатора. Госпожа Воронина помогла мне повысить силы. По решению суда, мне нельзя покупать радонит, но в тот момент нам нужно было хоть что-то предпринять. У девушки нашёлся с собой радонит, и она отдала его мне. Весь. Три капсулы. Она не знала, что я нарушаю предписание суда…