Последний ранг (СИ)

Менталист так и не увидел, что на него напал сидарх.
Завалив его на спину, я начал колотить его по лицу прямо через пиджак. Если бы я был в состоянии призрака, то менталист вырубился бы с первого или второго удара, но сейчас мне приходилось махать кулаком раз десять подряд, чтобы лишить сознания сильного мага.
Но даже стольких ударов не хватило.
Он, конечно, сразу догадался, что имеет дело с необычным магом, поэтому через боль рванул на меня, насаживая ногу на кинжал ещё больше, вскинул ладонь и ударил Импульсом Тяжести мне прямо в грудь.
Твою мать…
Меня оттащило на несколько метров, и я отчётливо услышал, как в рёбрах протрещало. Моё новое тело было не настолько сильным, как бы мне хотелось. Без силы сидарха был риск с менталистом не справиться. К тому же, мой кинжал так и остался в его ноге.
— Абу, — негромко позвал я.
Сам же схватил с пола полотенце, которое обронила некромантка, когда только вошла в свой подвал.
Из стены вылетел Абубакар, готовый исполнить любой мой приказ. Я швырнул ему полотенце, и он сразу понял, что надо делать.
Зацепил тряпку железным когтем и метнулся к менталисту.
Тот как раз стягивал мой пиджак с головы. И как только это случилось, кот накрыл его лицо полотенцем, а сам вцепился железными когтями ему в голову.
Отчаянной хваткой фантом не давал врагу открыть лицо, и это обеспечило мне несколько секунд на новую атаку. Хотя Абубакару было опасно вступать в бой с подобными противниками. Менталист даже третьего ранга — это не воробей-мутант, он вполне мог уничтожить фантома.
Я быстро подключил состояние призрака.
Пока кот закрывал голову менталиста, тот рывком выдернул кинжал, торчащий из его бедра. Кровь из раны хлестанула с новой силой, но его это не волновало. Казалось, он не замечает боли. Теперь у него стояла задача быстрее уйти отсюда и доложить о том, что тут произошло. И эта схватка должна была решить всё.
Не только для него, но и для меня.
Он попытался всадить в Абу кинжал, но клинок прошёл сквозь фантома, не причинив ему вреда. Вот если бы это был деревянный кинжал, тогда моему коту бы не поздоровилось.
Однако Абу всё равно сильно рисковал.
— В сторону! — приказал я.
Кот оставил полотенце на голове менталиста и рванул вверх, под самый потолок.
Ну а мне пришлось импровизировать.
Всё было бы намного проще, если бы я собирался убить менталиста. Он был бы уже мёртв ещё тогда, когда я оказался у него за спиной. Но этот урод нужен был мне живым. Правда, даже со скоростью сидарха я не успел бы уйти от воздействия его глаз, если он всё-таки успеет убрать полотенце.
Счёт пошёл на доли мгновения, и у меня уже созрела идея.
Не знаю, зачем некромантке нужны были большие иглы в розовом плюшевом медведе на стене, но это единственное, что имелось в ближайшем радиусе.
Я выхватил самую большую иглу и пустил в неё эктоплазму. Причем, столько эктоплазмы, что меня пошатнуло от выброса эфира.
Игла удлинилась уже в полёте.
В ту же секунду менталист начал стягивать с головы полотенце…
  
Эпизод 14
 
Менталист ничего не успел сделать.
Игла, ставшая эктоплазменным копьём, пришпилила его правую руку к стене. Целился я именно в неё — туда и попал.
Он завыл, выронил мой кинжал и рванув из ловушки, как бешеный. Вскинул левую руку и прошиб пространство Импульсом Тяжести. Я успел увернуться и тут же схватил вторую иглу из плюшевого медведя. Ну а затем метнул в менталиста.
В полёте игла обросла эктоплазмой и приколотила вторую его руку к стене.
Он весь затрясся от ярости и боли. Полотенце так и осталось на его лице.
— Кто ты-ы??? Кто?
Я молча взял ещё одну иглу и направился к нему.
По пути забрал с пола оброненный кинжал и сунул в ножны на голени. А вот иглу, наоборот, приготовил к работе:
— А теперь поговорим, урод.
Он шумно выдохнул:
— Бринер… это ты?..
Из его бедра продолжала хлестать кровь, заливала земляной пол подвала, больше похожего на склеп, но мне не было жаль этого ублюдка. Я бы ему все кости наживую вывернул.
 
— Эй! Виринея! — окликнул я девушку. — Можешь просыпаться!
Никакой реакции. Виринея спала в гробу, как мертвец.
Тогда я снова посмотрел на менталиста, оглядывая его голову, покрытую полотенцем вместе с лицом.
— Кто такой?
Он промолчал. Донёсся лишь тяжёлый хрип.
Ну что ж, попробуем иначе.
Одной рукой я ухватил его за седоватые волосы вместе с полотенцем, а второй рукой поднёс иглу к его лицу. К тому месту, где должен быть правый глаз. Ну а потом пустил через иглу эктоплазму, удлиняя остриё до соприкосновения.
Игла легко прошла сквозь ткань, затем, судя по короткому хрусту, пробила стекло линзы от очков менталиста и остановилась.
Мне даже показалось, что я услышал, как гулко заколотилось сердце в груди этого ублюдка. Менталист замер, в его глотке заклокотало.
— Бри… Бринер… — заговорил он, прерываясь на жуткий хрип.
— Да, это я. А ты кто такой? Какое имеешь отношение к червоточинам? Кто тебя послал? Стрелецкий?
— Ты ничего… ни… нич-чего от меня не узнаеж-жь…
Он умолк, не собираясь больше говорить. Давал понять, что менталисты не колятся. Лучше сдохнут, чем что-то расскажут. А если учесть, что они интересуются червоточинами, то дела у них серьёзные, но я был уверен, что его послал Радислав Стрелецкий.
Далеко ходить не надо: именно он хотел бы меня уничтожить и унизить, опустить мою репутацию. Но почему-то я был уверен, что фраза насчёт «разрушить планы» принадлежала именно его папаше вице-губернатору. Сам Радислав, как дуболом-друид, до такого бы не додумался.
Но лучше бы, конечно, допросить незваного гостя, выяснить точно.
И здесь нужна была магия более подходящая для получения ответов, чем магия сидарха первого ранга и пытки, которые ничего не дадут. Ну выколю я ему глаз — и что дальше? Только шум подниму.
Оставив менталиста, я убрал с иглы эктоплазму и сунул в карман, затем выставил руку вперёд, призывая кота домой. Тот влетел в мою ладонь моментально.
Вот теперь можно было будить и Виринею.
Я глянул на спящую девушку, а после покосился на розу, которую она обронила. Подошёл и поднял цветок с пола. Лепестки отливали зелёным светом Эреба — некромантка, видимо, собиралась что-то делать с этим цветком, раз влила в него немного магии. Не только в лепестки, но и в стебель.
Подойдя к девушке в гробу, я присел и взял её за ледяную руку, после чего вложил розу ей в ладонь. Этого оказалось недостаточно, и тогда я заставил её сжать колкий стебель пальцами.
Сработало.
Шипы пронзили кожу, и Виринея, вздрогнув, тут же распахнула глаза.
Увидев меня, она испугалась даже больше, чем когда обнаружила менталиста в своём подвале.
— Бринер?.. — Вид у неё был такой, будто она сатану увидела.
— А ты кого ждала? — мрачно отреагировал я. — Пришёл тебя проведать, а ты тут без меня развлекаешься. В гробу дрыхнешь.
Девушка поморгала, справляясь с шоком.
Ну а потом она вспомнила то, что внушил ей менталист. В её взгляде отразился такой ужас, что она отшатнулась от меня, как от чудовища.
— Не подходи ко мне, мразь!
Я поднял руки и чуть отодвинулся.
— Не трогал я тебя. Посмотри вокруг, потом выводы делай. Вспомни, как ты зашла в подвал, и как на тебя напал вот этот менталист.
Я указал большим пальцем себе за спину.
Переведя дыхание, Виринея посмотрела туда же. Окинула взглядом обстановку, увидела истекающего кровью и прибитого к стене человека с полотенцем на лице.
Кажется, что-то вспомнила, прикрыла глаза и с облегчением выдохнула.
— Значит, это было внушение… о Воля Мёртвых… Алекс, это было так… так…
Она не договорила. Пристально посмотрела на меня, и уже после — на розу в своей руке. А потом вдруг спросила с тревогой:
— Надеюсь, ты не укололся?
Она могла спросить всё, что угодно. Про менталиста или про то, как я сюда попал и какого хрена вообще явился на ночь глядя. Про свою нерадивую охрану, на худой конец.