Весь Клайв Баркер в одном томе. Компиляция (СИ)
— Они шли к горам, — сказал Дэвидсон. — Прочь от городка.
— Как же сделать так, чтобы они не переменили своих проклятых планов? — спросила Элеонора. — Ну что?
Нет ответа. Кое-кто кивнул, кое-кто помотал головой.
— Джедедия, — сказала она, — ты выбран помощником шерифа. Что ты думаешь обо всем этом?
Юноша с шерифским значком и со жвачкой слегка покраснел и пощипал свои усики. Он явно не знал, что делать.
— Я ясно вижу, какая получается картина, — женщина отвернулась от него прежде, чем он придумал, что ответить. — Ясно как день. Вы все слишком наложили в штаны, чтобы выкурить их из своих нор, верно?
По комнате вновь прокатился виноватый шепот, многие вновь затрясли головой.
— Вы просто собираетесь сидеть тут, и пусть всех женщин пожрут.
Хорошее слово: пожрут. Производит гораздо большее впечатление, чем просто: съедят. Элеонора остановилась для пущего эффекта. Потом мрачно сказала:
— Или что похуже.
Хуже, чем пожрут? Бедняги, что может быть хуже?
— Да мы не дадим этим дьяволам прикоснуться к вам, — сказал Паккард, вставая со своего места с некоторым затруднением. Обращаясь к присутствующим, он слегка покачнулся.
— Мы поймаем этих дерьмоедов и линчуем их.
Этот призыв на битву не слишком воодушевил мужскую половину присутствующих: после своего приключения на Главной улице шериф явно терял доверие избирателей.
— Осторожность — лучшая доблесть, — прошептал Дэвидсон себе под нос.
— Сколько вокруг лошадиного дерьма, — сказала Элеонора. Дэвидсон пожал плечами и прикончил виски. Никто вновь не наполнил его стакан. Он вспомнил, что ему нужно благодарить небо за то, что он остался в живых. Но все его рабочее расписание полетело к черту. Ему нужно добраться до телефона и нанять автомобиль, если необходимо, заплатить кому-нибудь, чтобы его подбросили. Эти «дьяволы», кем бы они ни были, не его ума дело. Может, он с интересом прочитал бы о них колонку-другую в «Ньюсуик», когда вновь будет на востоке и расслабится с Барбарой, но теперь все, чего он хотел, это покончить со своими делами в Аризоне и вернуться домой как можно скорее.
У Паккарда, однако, были свои идеи.
— Ты — свидетель, — сказал он, указывая на Дэвидсона. — И как шериф этой общины я приказываю тебе остаться в Велкаме, пока я не буду удовлетворен твоими ответами на допросе, который я собираюсь тебе учинить.
Странно было слышать официальную речь из этого слюнявого рта.
— У меня дела… — начал было Дэвидсон.
— Так пошли им телеграмму и отложи все дела, мистер занятой Дэвидсон.
Парень подпортит ему репутацию, подумал Дэвидсон, мало ли что подумают на востоке, но все же Паккард представлял закон, и с этим ничего нельзя было поделать. Он кивнул, вложив в этот жест как можно больше покорности. Позже, когда он будет дома в тепле и безопасности, он сможет возбудить формальный процесс против этого местечкового Муссолини. А сейчас лучше послать телеграмму и пусть его деловая поездка рушится дальше.
— Так каков ваш план? — требовательно спросила Элеонора у Паккарда.
Шериф надул свои красные от виски щеки.
— Мы разделаемся с дьяволами, — сказал он. — Ружья, женщина.
— Вам понадобится нечто большее, чем ружья, если они такие, как он говорит.
— Именно такие, — сказал Дэвидсон. — Поверьте, такие.
Паккард фыркнул.
— Возьмем весь наш гребаный персонал, — сказал он, нацелив свой уцелевший палец в Джедедия. — Вытащи все наше тяжелое вооружение, парень. Противотанковое. Базуки.
Общее удивление.
— У вас есть базуки? — спросил Лу, каминный скептик.
Паккард выдавил снисходительную улыбку.
— Военный арсенал, — сказал он. — Остался после мировой войны.
Дэвидсон безнадежно вздохнул. Этот человек — псих с его маленьким устаревшим арсеналом, который, возможно, более опасен для стрелков, чем для потенциальных жертв. Они все умрут. Господи, помоги им, они же все умрут!
— Может, ты и потерял пальцы, — сказала Элеонора Кукер, потрясенная этой демонстрацией храбрости, — но ты единственный мужчина в этой комнате, Джош Паккард.
Паккард оскалился и рассеянно почесал промежность. Дэвидсон больше не мог выносить царившую в комнате атмосферу мужского превосходства.
— Послушайте, — встрял он, — я рассказал вам все, что знаю. Пусть дальше этим займутся ваши парни.
— Никуда ты не уедешь, — сказал Паккард, — если ты под это копаешь.
— Я только сказал…
— Сынок, мы слышали, что ты тут сказал. Но я тебя не слышал. Если я увижу, что ты собираешься нарезать, я притяну тебя за яйца. Если они у тебя есть.
Ублюдок, он это может, подумал Дэвидсон, несмотря на свою одну руку. Ладно, пусть все идет, сказал он себе, стараясь, чтобы губы у него не дрожали. Если Паккард выберется и отыщет этих чудовищ, а проклятая базука разорвется при стрельбе, то это — его личное дело. Пусть так.
— Там их целое племя, — спокойно указал Лу, — если верить этому человеку. Так что, как вы собираетесь справиться с таким количеством?
— Стратегия, — сказал Паккард.
— Да они нас просто затрахают, шериф, — заметил Джедедия, вынимая с усов взорвавшийся пузырь жвачки.
— Это наша территория, — сказала Элеонора. — Мы завоевали ее, мы ее и удержим.
Джедедия кивнул.
— Да, ма, — сказал он.
— Ну а если они просто исчезнут — и все? Предположим, мы их больше никогда не встретим, — возразил Лу. — Мы что, не можем просто дать им уйти под землю?
— Точно, — сказал Паккард. — А мы останемся и будем все время ждать, что они вернутся и пожрут все женское население.
— Может, они не хотят ничего плохого, — предположил Лу.
Паккард в ответ поднял свою перевязанную руку.
С этим спорить было трудно.
Паккард продолжал хриплым от избытка чувств голосом:
— Вот дерьмо, я так хочу с ними разделаться, что пойду туда, с помощью или без. Но нужно их как-то переиграть, перехитрить, мы же не хотим никого потерять.
Что-то в этом есть, подумал Дэвидсон. Да и вся комната тоже была под впечатлением. Отовсюду, даже от камина, раздался шепот одобрения.
Паккард вновь повернулся к своему помощнику.
— Так что подними свой зад, сынок. Я хочу, чтобы ты позвал этого ублюдка Крамба и его патрульных и притащил их всех сюда вместе со всем их оружием. А если он спросит, зачем, скажи ему, что шериф Паккард провозгласил особое положение, что я реквизирую любой ствол, который можно засунуть в задницу в радиусе пятидесяти миль отсюда, и любого человека, который болтается на другом конце этого оружия. Шевелись, сынок.
Теперь вся комната явно обмирала от восторга, и Паккард знал это.
— Мы разнесем этих ублюдков, — сказал он.
На какой-то момент его красноречие, казалось, оказало свое магическое воздействие и на Дэвидсона, и он почти поверил, что это возможно, но потом он вспомнил подробности процессии: хвосты, зубы и все остальное — и храбрость его исчезла без следа.
~~
Они подошли к дому очень тихо — не крадучись, но такой мягкой поступью, что никто их не услышал.
К этому времени гнев Юджина несколько угас. Он сидел, положив ноги на стол, перед ним стояла пустая бутылка виски, а молчание в комнате было таким тяжелым, что казалось удушающим.
Аарон, чье лицо распухло от отцовских ударов, сидел у окна. Ему не нужно было глядеть, чтобы увидеть тех, кто шел по песку в направлении к дому, ибо их приближение отзывалось эхом в его венах. Его лицо в кровоподтеках хотело осветиться приветственной улыбкой, но он подавил это желание и просто ждал, замкнувшись в молчании, пока они не подошли почти к самому порогу. Только когда их массивные тела заслонили свет в окне, только тогда он встал. Движение мальчика вывело Юджина из транса.
— Что там такое, парень?
Ребенок уже повернулся спиной к окну и теперь стоял посредине комнаты, спокойно улыбаясь. Его худенькие руки были раскинуты, как солнечные лучи, пальцы от возбуждения сжимались и разжимались.
— Что там такое с окном, парень?