Роковой зов (СИ)
— Присаживайтесь.
Я указал на одно из гостевых кресел, сам сел в другое, почему-то не захотел отделиться от Строговой широким письменным столом. Вокруг девушки вибрировало слабое силовое поле, оно как магнит притягивало и заставляло держаться ближе. Пришлось очередной раз одернуть себя и внимательнее присмотреться к студентке — что-то в ней не давало мне покоя.
— А теперь давайте начнем с самого начала, Янина. Вы позволите так себя называть?
Получив сдержанный кивок, я продолжил.
— Вы намерены сообщить о каких-то догадках профессора Риверс?
— Верно, сэр.
— Это связано со взрывом?
Девушка нахмурилась, сомнение проступило на лице, а потом она подобралась и вновь взглянула прямо в глаза. Это начинало мне нравится, редко кто из моих знакомых и подчиненных мог выдержать общение со мной, тем более при прямом зрительном контакте.
Вероятно они интуитивно чувствовали исходящую от меня опасность, не понимая даже в чем она состоит. Но слухами земля полнится, как говорят в народе, а люди любят наблюдать, проявлять любопытство, сплетничать. Вот и заметили, что после разговора со мной многие дворяне спешно покидали столицу, теряли свои должности или попадали в немилость. Меня считали главной королевской ищейкой, презирали и боялись. В целом, меня это мало волновало, если речь не заходила о слабом поле.
Родовитые мамочки жаждали помочь мне продолжить род Ревенфордов и не гнушались никакими средствами. И я бы даже пошел им навстречу, если бы не два весомых препятствия: тупая покорность и овечий страх многих юных дев перед страшным лордом-карающим, что вряд ли способствовало моему романтическому настрою, и магия рода, способная свести с ума большинство женщин нашего государства.
И хотя я всегда мог воспользоваться услугами леди особого сорта, даже они часто сменяли друг друга, не могли долго находиться в моем обществе, пусть и за высокую плату. У всего есть своя обратная сторона, она была и у моего ментального дара.
Янина Строгова была другой.
Находясь с ней в одном помещении, я чувствовал себя непривычно свободно и легко. Это было странно и неожиданно приятно.
— Я вас внимательно слушаю, Янина.
Какое необычное имя, я поймал себя на том, что мне приятно его повторять, оно мягко перекатывается на языке и так мелодично звучит. Янина.
Девушка справилась за несколько минут, скупо, четко и по существу обрисовала ситуацию: про их обсуждение с профессором предстоящего эксперимента студентки, про ее последний разговор с леди Риверс. Когда она затронула меалит, я напрягся. Это была запретная территория, не для меня, конечно, и не для особого отряда карающих Его Величества.
Основная масса людей верили только в силу науки и артефакторики, магия была для них лишь доброй сказкой из далекого прошлого материка Орос, заезженной темой для обсуждения на очередном собрании научного сообщества.
Тем подозрительнее становились участившиеся в последнее время случаи применения тайных магических знаний в столице, а теперь и за ее пределами. Магия в неумелых руках опасна сама по себе, а уж в руках темных она становится грозным оружием. И, видимо, шпага уже обнажена, враг готовится к контрольному удару. А я даже не знаю, с какой стороны его ждать.
Впрочем, есть одна зацепка — я нащупал в кармане темный артефакт, недавно извлеченный из тела мистера Брандиса, покатал его на ладони. Мог ли внутри него тоже быть пресловутый меалит?
Значит, по мнению герцогини Оршанской, именно меалиту мы обязаны катастрофическими потерями в среде артефакторов короля. Плохо. Если выводы подтвердятся, мы окажемся практически безоружны перед лицом хитрого врага.
Но можно попытаться определить его местонахождение, а в идеале — расшифровать действие артефакта и обратить его против темного хозяина. Мистер Брандис может быть такой не один, кто знает, сколько таких «брандисов» свободно перемещается по дворцу прямо сейчас.
Закончив рассказ, девушка незаметно перевела дух, как будто справилась со сложным заданием, а не передала сообщение. Я заметил, что руки ее дрожат и вся она сильно напряжена. Я дотянулся до артефакта связи и попросил Фредрика принести чай и легкие закуски. Видимо, леди Риверс что-то значит для студентки, если она так расстроилась из-за взрыва.
Впрочем, явно была еще одна причина почему Строгова занервничала. Возможно, я переоценил ее, перепутал желаемое с действительным?
Девушка резко побледнела, а губы, наоборот, посинели, она плотно сжала их, отвела глаза в сторону, на висках я увидел капельки пота.
Вошел Стаборн, как всегда неуклюже водрузил поднос с едой на круглый столик перед нами, едва не разлив чай, фарфоровые чашки зазвенели, возмущаясь такому обращению. Поблагодарив подчиненного, я жестом отправил его на рабочее место и принялся играть роль доброго хозяина — протянул чашку Строговой. Она взглянула недоуменно и как-то изучающе.
— Угощайтесь, Янина. Вы явно перенервничали за этот день.
Она подавила нервный смешок и осторожно взяла чашку, стараясь не касаться моих пальцев руками. Я обратил внимание на ее тонкие длинные пальцы и в голове вспышкой пронеслась картинка.
Янина нежно касается этими музыкальными пальцами моего лица, очерчивает линию бровей, носа, рта. А затем горячие губы сменяют руки и я ощущаю дразнящие мимолетные поцелуи на скулах, висках, на закрытых глазах. И вот я слышу ее теплое дыхание на своих губах. Но девушка медлит и я нетерпеливо подаюсь вперед и беру ее манящие губы в жаркий плен.
Грохот чашки возвращает меня в реальность, я вижу как по дорогому ковру растекается темное пятно, а девушка яростно трет левое запястье, старательно пряча от меня глаза.
Что за наваждение? Острое желание витало в воздухе, тело пылало и плавилось. Придется встретиться с Малышкой Жизель раньше, чем я планировал, она ловко и горячо удовлетворит мои потребности.
Сила разума быстро охладила мой пыл, привела мысли в чувства. И тут же в голову закралось закономерное подозрение и я вновь пригляделся к девушке.
Она же сначала замерла как мышь перед удавом, но быстро справилась с оцепенением, глубоко вдохнула и выдохнула, расправила плечи и медленно подняла на меня глаза.
И, кажется, только сейчас я обратил внимание, что они удивительного ярко-зеленого цвета, что волосы ее густые, глубокого каштанового оттенка — оттенка потемневшей благородной меди, что фигура ее ладно скроена, а студенческая форма — очень идет, подчеркивает строгость хозяйки и какую-то внутреннюю сдержанность и собранность.
Кто же ты, Янина Строгова? Из-за тебя я забыл о своих прямых обязанностях, растерял привычную холодность, потерялся в сильных чувствах, объяснения которым не могу найти, логике они не поддаются.
Мы стояли напротив друг друга, замерев и не решаясь сделать шаг. Знакомые незнакомцы.
Я услышал возмущенный голос Стаборна, дверь кабинета отлетела в сторону и внутрь влетел еще более взъерошенный герцог Оршанский. Манеры явно не его конек.
— Ревенфорд, сестра очнулась и требует срочно доставить…
Тут он запнулся, потому что Строгова, стоявшая к нему спиной, повернулась и тихо поздоровалась.
— Вы здесь, Янина, как? Вы должно быть ясновидящая!
Герцог подскочил к недоумевающей студентке, бесцеремонно схватил ее за плечи и довольно грубо потряс в каком-то восторженном порыве. Потом взял девушку за руку и стал тянуть к выходу.
— Янина, сестра ждет вас, она хочет поговорить. Как только открыла глаза тут же попросила найти свою лучшую студентку. Идемте скорее…
Строгова успела обернуться, на ее лице я прочел немой вопрос и позволил себе подбадривающе кивнуть, и они скрылись из виду. Я лишь вздохнул и молча последовал за ними, мимоходом отметив, что лекарка терпеливо сидит на прежнем месте.
Манеры? А Риверс вообще знает, что это такое?
Я нагнал беглецов при входе в приемный покой лекарского крыла. Строгова только и успела поприветствовать кронпринца, как беспардонный герцог силой утащил ее в палату старшей сестры.