Кровавая луна

– Да, спасибо.
– Тебе спасибо. Прикрой, пожалуйста, за собой дверь, холод зверский… – КП шмыгнула носом. – И кстати!
Йеппе остановился в дверях.
– Если куда-то поедешь, возьми с собой Вернер. Иначе она меня достанет. У дамочки синдром дефицита внимания. Хорошей охоты!
* * *
Яркие взрывы цвета на стенах, которыми Пер Киркеб украсил лестничный пролет в Геологическом музее, сопровождали тяжелый подъем Торбена Хансена на верхний этаж. Вокруг валялось полным-полно бутылок, пластиковых стаканчиков, соломинок для напитков, от луж исходил запах мочи. Вот что им позволялось! Проклятые представители индустрии моды, якобы интересующиеся искусством и архитектурой! А на самом деле им бы только наклюкаться до потери разума, и плевать они хотели на культурное наследие. В прямом смысле.
Обычно рабочий день в январе строился вокруг рутинных занятий: чистка снега, небольшая уборка, мелкий ремонт. Однако в эти дни надо было прибраться после вечеринки и привести в порядок обсерваторию, подготовить ее для наблюдения за лунным затмением, которое ожидалось во вторник вечером. Вообще-то обсерватория была закрыта для публики и не функционировала уже более шестидесяти лет, но руководство музея в предвкушении предстоящих событий приступило к продаже билетов на Ночь культуры и всякие астрономические явления. Людям нравилось сюда приходить. Когда обсерваторию открывали, перед входом всегда выстраивалась длинная очередь.
У нового куратора состояния зданий и сооружений музея появилось множество идей насчет того, как сделать Ботанический сад более привлекательным и рентабельным. От этих планов исследователи из научных институтов, в том числе из Института Нильса Бора, чуть не рвали на себе волосы и ужасно нервничали. Однако все понимали, откуда ветер дует: ведь надо зарабатывать деньги. Юбки задираются для всех, кто платит.
Изрыгая проклятия, он выпрямился и, оторвав взгляд от этого свинарника, выглянул в окно. Вид на крыши города стал в свое время решающим для него. После долгих лет в провинции именно этот вид заставил его в прошлом году сменить работу, ради этого вида он просыпался каждое утро.
С холма, на котором располагалась обсерватория, высшей городской точки, Копенгаген выглядел прекраснее всего. В любую погоду золотые шары на башне Кристиансборга затмевали своим сиянием крест на церкви Богоматери, а с другой стороны наблюдателя приветствовала сказочная башня замка Росенборг. Даже зимой, когда городские башни невозможно было разглядеть в утреннем мраке, они неизменно присутствовали на карте города, существующей в его памяти.
Торбен взял в руки два мешка с пустыми бутылками и, следя за тем, чтобы остатки вина не капали на ступеньки, потащил их в подвал в комнату с мусором. Свет включился в «пистолетном коридоре» автоматически, и Торбен, как всегда, когда оказывался здесь, с упоением подумал об участниках Сопротивления, которые во время войны учились здесь стрелять. Эти мужественные люди имели перед собой цель и действовали решительно – вот настоящая жизнь!
Мусорные контейнеры снова завоняли, нужно будет связаться с коммунальными службами и попросить поставить замки на помещение для отходов. Торбен перевел дух, опустив мешки с бутылками на пол, а затем один за другим швырнул их в контейнер для стекла. Бутылки зазвенели, заглушив хруст в коленках, – прозвучало некое подобие древней заезженной мелодии. Он отыскал в подсобном шкафу ведро со шваброй. Выдавил немного коричневого мыла и налил до краев теплой воды, после чего, покачиваясь, поднялся по каменной лестнице на этаж с липким полом. Все провоняло выпивкой и деградацией.
Когда-то он и сам выпивал, но это было совсем не весело. Теперь зловоние вчерашнего праздника вызывало у него лишь отвращение. Словно в липком налете, покрывавшем пол, застряли небрежно брошенные слова и гадкие поступки.
Он поставил ведро, обмакнул швабру в мыльную воду и принялся мыть пол.
* * *
Войдя в кабинет с двумя кружками кофе, Йеппе обнаружил, что Анетта снова полезла под стол, чтобы постучать по радиатору.
 
– Анетта, брось, это же центральное отопление. Сколько ни бей по батарее, тепла все равно не добьешься.
Анетта перестала стучать и высунула голову.
– Что хотела КП? Вы говорили про того бездомного?
– Который оказался вовсе не бездомным, а известным представителем мира моды.
– И который на самом деле умер не от мороза?
Она поднялась на ноги и взяла кружку с черным сладким кофе.
– Возможно. В данный момент Нюбо проводит вскрытие, мы едем к нему. – Затем он поспешил предупредить коллегу: – И не смей жаловаться на плохую организацию рабочего процесса – прими как данность. По крайней мере мы выйдем из кабинета. – Йеппе проигнорировал разинутый рот напарницы и поспешил сесть за стол. – Что ж, приступим. Присаживайся, Анетта Вернер, а не то придется ткнуть тебя в коленки, прямо в место старой хоккейной травмы.
Шутка заставила ее рассмеяться. Она села напротив, прилежно сложив руки на столе.
– Хорошо, с чего начнем?
Йеппе улыбнулся.
– КП созывает рабочую команду. Участвуем мы с тобой, Сайдани и Ларсен.
– Негусто.
– Это только начало.
– Что нам о нем известно? – Анетта надела очки для чтения и вытащила из сумки айпад.
– На данный момент лишь то, что выудила КП у его матери и из Википедии. Погибшего зовут Альфа Бартольди, коренной датчанин сорока восьми лет, проживает на Вэрнедамсвай в Старом городе. Работает стилистом и экспертом по вопросам моды, владелец консалтинговой компании «Фэшн Форум», в которой имеются ассистент и неоплачиваемый стажер.
– Слышала про Бартольди. Что известно о смерти?
– Вчера он был на вечеринке в Геологическом музее. Она началась в 21:00. В 1:54 патруль отдела Сити обнаружил тело в парке Эрстеда. О том, что произошло в этом временном интервале, ничего не известно. На данный момент нет ни одного свидетеля происходящих с ним событий после того, как он покинул вечеринку. – Йеппе отпил кофе – по мере остывания напитка все отчетливее ощущался привкус сухого молока. Он отодвинул кружку. – Нам предстоит выяснить, что произошло за эти пять часов, и опросить как можно больше людей, присутствовавших на вечеринке. Во сколько он ушел? Находился ли он под действием каких-либо веществ в момент ухода? Видел ли его кто-нибудь между местом проведения вечеринки и местом обнаружения тела? И так далее.
– Кто его ближайшие родственники? Он женат? – Анетта бесшумно заносила информацию в айпад.
– Одинок, проживает один. Насколько матери известно, возлюбленной у него не имеется.
– Домашнего животного тоже нет? – Она подняла взгляд.
– Нет. Родители живут в Северной Ютландии, братьев и сестер нет. Зато есть пропасть коллег и знакомых, которых нам предстоит допросить. Ну и гости с вечеринки, естественно.
Анетта сняла очки.
– Вообще, рановато, наверное, пока размышлять о взаимоотношениях преступника и жертвы? Что за мотив? – Она задрожала. – Как здесь холодно, черт возьми!
– До тех пор, пока нам не известны результаты вскрытия, бесполезно размышлять таким побытом.
– Каким копытом?
– Таким побытом. Подобным образом то есть.
– Почему бы так сразу и не сказать? Нет уж, с меня хватит!
Она нервно отпихнула стул назад, забралась под стол и вновь принялась стучать по радиатору.
Йеппе вздохнул про себя. Самым никчемным из всех никчемных дел было объяснять своей напарнице значение бессмысленного действия.
– Кто за что возьмется? – донеслось из-под стола.
– Сайдани проверит социальную среду Альфы Бартольди и все, что связано с вечеринкой. Раздобудет список гостей и свяжется с потенциальными свидетелями. Ларсен займется исследованием его личной жизни и материального положения, допросит родителей, хозяина, у которого он снимает жилье, соседей, осмотрит квартиру и так далее. КП сейчас нагрузит их работой.
– А мы что должны делать? – Выкрикнув свой вопрос, она застучала дальше, так громко, что едва ли смогла бы услышать его ответ. Иногда вести диалог с Анеттой Вернер было все равно что пукать в сырной лавке. Только зря напрягаться.