Аванпост (ЛП)

Поначалу мне нравился расслабленный и сонный темп. Я погрузилась в несколько потрясающих любовных романов, и время пролетело незаметно, но потом я начала нервничать. Эта девушка не была создана для того, чтобы сидеть сложа руки. Мои пальцы постоянно двигались, и каждый раз, когда я садилась, мои ноги начинали непроизвольно дрыгаться.
Я скучала по своей работе. Я скучала по своему городу. Я скучала по своей квартире.
Я скучала по своему телефону.
Фантомные боли от его ампутации были не шуткой. Я постоянно тянулся к нему. Социальные сети никогда по-настоящему не были моим увлечением, но у меня вошло в привычку периодически проверять их в течение дня. Я использовала их, чтобы следить за жизнью моих братьев во Флориде. Чтобы узнать, какие слухи распространяют светские хроники о моих любимых знаменитостях. Выслеживать вражеских репортеров в конкурирующих газетах.
Теперь я была полностью отключена.
Никаких сообщений. Никакого Гугла. Никаких покупок в Интернете.
Поскольку моя лодыжка почти зажила, я принялась расхаживать взад-вперед, чтобы скоротать время.
Именно этим я сейчас и занималась. Расхаживалась. Восемь шагов до одной стены. Восемь шагов назад. Если я шла от ванной до входной двери, это занимало пятнадцать шагов.
И где был Бо, мой так называемый компаньон, во время всех этих нервных шагов?
Избегаел меня.
Он исчезал первым делом с утра и возвращался прямо перед обедом. Наши вечера проходили в основном в тишине. Я читала — или притворялась, что читаю, наблюдая за ним краем глаза, — а он возился вокруг аванпоста, пока не приходило время раскладывать свою кровать на полу и засыпать.
С тех пор как он заявил, что не заинтересован в изучении нашей химии, отношения между нами стали ужасно неловкими. Всякий раз, когда он был рядом, я была настолько сосредоточена на том, чтобы избегать его личного пространства, что едва могла поддерживать нормальный разговор. Бо, должно быть, тоже почувствовал мой дискомфорт, потому что за последние несколько дней он даже не пытался завязать светскую беседу.
Я должна была нарушить это молчание.
Может быть, сегодня вечером мне стоит прояснить ситуацию. Сказать ему, что он меня привлекал, но у меня не было желания вступать в романтические отношения. Сказать ему, что все, чего я хотела, — это неуловимая мужская/женская дружба. Конечно, к четырнадцатому дню мое влечение к нему угаснет, и я вернусь к нормальной жизни. Тогда дружба будет легкой. Верно?
Верно.
— Привет. — Низкий рокот Бо напугал меня. Я развернулась к входной двери, прижимая руки к бешено колотящемуся сердцу. — Прости. — Он шагнул внутрь. — Я думал, ты слышала, как я подошел.
Я покачала головой.
— Я задумалась. В чем дело? — Я засунула руки в карманы-кенгуру своей зеленой толстовки, чтобы они не двигались.
— Я только что закончил с проектом. И хотел спросить, не хочешь ли ты выйти и посмотреть, над чем я работаю.
— Э-э, уверен?
Его брови поползли вверх.
— Это вопрос или ответ?
— Ответ? Я имею в виду, конечно. Я выйду, — я сглотнула, — туда.
Последние семь дней я провела внутри. Я не была любительницей природы, и без Бо рядом мне не хотелось отправляться на разведку в одиночку. Единственный раз, когда я отважилась выйти за дверь, был для того, чтобы отнести мешок с мусором в мусоросжигательный бак. Позже Бо сказал мне, чтобы я плотно закрывала крышку, чтобы не привлекать енотов или медведей. Это так напугало меня, что я сделала своей личной миссией в жизни избегать создания мусора.
— Выходи, когда будешь готова. Я наколю еще несколько поленьев.
Я кивнула и пошла доставать свои теннисные туфли. Звук топора Бо, рубящего дерево, эхом отразился от стен, когда я наклонилась, чтобы завязать шнурки на ботинках, дыша сквозь боль в моих все еще ноющих ребрах.
— Готова, — крикнула я, выходя наружу и прикрывая глаза, пока они привыкали к яркому послеполуденному свету.
Он нанес последний мощный удар, и я изо всех сил постаралась не обращать внимания на трепет в животе. Я шла рядом с ним, когда мы удалялись от дороги и аванпоста, его длинные шаги были медленнее, чем обычно, а мне приходилось идти в два раза быстрее, чтобы не отставать.
 
— Итак, ты закончила вести себя странно? — спросил Бо.
Мой подбородок опустился, и я уставилась на него огромными глазами.
— Что?
— Я спросил, закончила ли ты вести себя странно.
Я прищурилась, увидев ухмылку на его лице. Как он мог свалить все это на меня? Он тоже вел себя странно. Что ж, возможно, его поведение было скорее реакцией на мое. Не важно. Это была последняя тема, которую я хотела обсуждать.
— Я даже не собираюсь признавать это замечание. — Я высоко подняла подбородок и ускорила шаг. Его смешок вызвал закатывание глаз.
Мы прошли мимо кучки деревьев и оказались на длинной, широкой поляне, поросшей сочной зеленой травой. Я вздернула подбородок, солнечный свет ослепил мое лицо. Мое настроение мгновенно воспряло. Мне нужно было заставить себя чаще выходить на улицу и повысить уровень витамина D.
Сейчас я чувствовала себя лучше, чем за всю неделю.
Опустив подбородок, я огляделась по сторонам. Аванпост располагался в горной долине. Луг, по которому мы шли, был окружен вечнозелеными холмами, которые, поднимаясь в небо, превращались в голубые горы. Примерно на полпути вверх по их крутым склонам деревья все еще были припорошены снегом. Стоя на открытом месте, я чувствовала себя такой маленькой по сравнению с их величием.
— Прекрасно. — Трава была яркой, неоново-зеленой по-весеннему, и ее чистый запах был приятной переменой по сравнению с древесным ароматом в аванпосте. Воздух все еще был прохладным, но не резким. Ветерок шелестел в вечнозеленых растениях, наполняя воздух нежным шепотом.
— Хочешь верь, хочешь нет, но это взлетно-посадочная полоса, — сказал Бо. — Я работал над расчисткой деревьев, которые начали расти слишком далеко на лугу. — Он указал на несколько больших куч поваленных деревьев по краям поля.
— Почему у черта на куличках есть взлетно-посадочная полоса?
— На случай, если маленькому самолету потребуется совершить экстренную посадку. По всем горам разбросано множество таких маленьких полос. Обычно они расположены рядом с аванпостом, так что там есть укрытие. Часть моей работы в лесной службе состоит в том, чтобы следить за тем, чтобы поля были чистыми, а линия деревьев не слишком зарастала.
— Похоже, это большая работа.
— Я не все делаю сам. У меня есть команда, которая ездит по более крупным местам. В паре крупных аванпостов есть постоянные жители, которые живут там круглый год. Но поскольку это место всегда было моим любимым, я обычно прихожу сюда и убираюсь сам.
Это меня нисколько не удивило. Хотя Бо не был слишком разговорчив со мной на этой неделе, он казался счастливым и довольным.
— Тебе действительно здесь нравится, не так ли?
Он кивнул.
— Да.
— Почему? — Мой вопрос не был осуждающим, просто любопытным. Я оказалась в центре другой культуры, в другом мире. Может быть, если бы я поняла, что Бо находил таким привлекательным, странные вещи здесь не пугали бы меня так сильно.
— Думаю, мне это просто подходит. Это отзывается в моей душе. Я всегда чувствовал себя умиротворено в лесу, здесь жизнь просто кажется… проще.
— Твоя жизнь в городе сложная?
Он пожал плечами.
— Нет. Может быть.
Несколько мгновений мы шли молча, пока я ждала, что он расскажет подробнее. Когда он этого не сделал, разочарование вскипело у меня в животе. Моя любознательная натура была обделена на этой неделе. Я скучала по тому, чтобы быть в режиме репортера и задавать вопросы всякий раз, когда они приходили мне в голову. Мой босс всегда сравнивал меня с маленьким ребенком, который подпрыгивает на ногах, миллион раз спрашивая «почему», пока я не буду удовлетворена ответом.
Мне нужно было от Бо нечто большее, чем ответ из двух слов.