Барсук (СИ)

— Можем. Найджел, а… что между нами? — девочка начала краснеть, не отрывая взгляда от проплывающих за окном пейзажей. — То есть, ты понимаешь?.. Я имею в виду…
— Я понимаю. Энни, — подросток положил руку на плечо девочки, — ты же помнишь свою клятву тогда?
— Да.
— Семья… Ты сказала, что будешь мне семьёй. И я хотел бы… Я хочу, чтобы ты стала мне… Фух… Я хочу, чтобы ты стала моей девушкой. И в будущем… если не передумаешь, конечно, женой. Что ты об этом думаешь?..
— Найджел, ты дурак? — не успел мальчик упасть духом, как Салли-Энн повисла на нём, звонко целуя в щеку. — Конечно, я согласна!
— А знаешь, вокзал Кингс-Кросс ведь ещё не скоро? Мне всегда было интересно, каково это — целоваться?
— А разве мы не целовались?... – девочка покраснела как помидорка.
— Я не распробовал. – Улыбаясь, Найджел потянул свою уже девушку в сторону тамбура.
 Комментарий к Учебный год начался. С первой учебной неделей вас!
Главы постараюсь выкладывать регулярно, но я тоже должен учиться. А ещё работать.
И комментируйте! Это приятно Авторскому сердечку!
====== Часть 13 ======
— Найджел, привет!
— Привет, Энни, — мальчик быстро поцеловал подругу и выхватил у неё поклажу. — А где твои родители?
— Ушли на работу! — отмахнулась девочка. — Я уже взрослая… почти. И не хихикай!
— И не думал! — прыснув в кулак, подросток покатил оба чемодана к вагонам. Там, подмигнув девочке, он взмахнул палочкой и занес поклажу в купе.
— А разве можно колдовать?
— Здесь уже можно. Плюс первое сентября, учебный год уже начался. Официально.
— Ладно, пойдём, — затащив парня в купе, девочка уселась и начала рассказывать новости. — Ты слышал, что случилось на Чемпионате Мира по квиддичу?
— Откуда? Я же не интересуюсь квиддичем. И в Косой переулок не ходил в последнее время.
— Там видели Чёрную Метку! Об этом же во всех газетах писали! — порывшись в сумке, девочка чертыхнулась и, достав палочку, воспользовалась Манящими заклятиями. Вообще они должны были изучать их в этом году. Но в пользовании сумочкой, над которой поработал Найджел, появилась проблема. Которую девочка смогла решить, изучив всего лишь одно заклинание. — Вот, читай.
— Хммм… Ну… Обычная заметка… Хотя сильно приукрашено, конечно. Но понятно.
— И ты не напуган?!
— Энни, в мире куча фанатиков, — отложив газету в сторону, Найджел вытянулся на полке, устроив голову на коленях девушки, — разумеется, что иногда они выкидывают такие фортели. В мире всегда есть недовольные. Так что я не парюсь. Главное, ты не пострадала.
— Я то нет, — девочка лёгкими движениями поглаживала мальчика по волосам и лицу. — Мои родители как увидели беспорядки — руки в ноги и аппарировали вместе со мной.
— Аппа-что?
— Аппарация — мгновенное перемещение в пространстве. Довольно неприятная штука, если честно. Меня чуть не вывернуло. Ощущение, будто через очень узкий шланг протискиваешься.
— Зато вы ушли от проблем.
— Это да. Но знаешь, это всё равно страшно. Мои родители, — девочка подняла глаза к потолку, — они были очень напуганы. Мама успокоительное выпила. Папа себе спиртного налил. Я такими их никогда не видели. А от утренней газеты они просто в истерику впали.
— Я читал, Энни, что с этой Меткой у людей связаны очень плохие воспоминания. То, что описано в газетных подшивках… Твои родители пережили те события, милая, и поэтому они в ужасе от того, что всё может повториться.
— Я не знаю… Страшно это.
— Неудивительно. Война только выглядит как интересное времяпрепровождение. На деле… это очень невесело.
— А откуда ты знаешь? — девочка с подозрением посмотрела в лицо мальчику, который лежал, закрыв глаза.
— Нам показывали кадры с войны. И не то кино, с красивыми речами, когда солдат закрывает друга своим телом, чтобы защитить его. И не то, где эшелон поднимается в атаку, самоубийственную, но смелую до безумия. Нет.
Мы смотрели, как людей пытали, выбивая сведения. Как заставляли страдать связисток, оставляя их в смежной комнате с плачущим ребенком. Я не знаю, что чувствует женщина, когда рядом плачет ребенок. Но даже я нервничаю, когда слышу хныканье младенца. А представь, каково ей? Нам показывали, как люди предавали и указывали на тех, с кем делили хлеб и воду, в надежде спасти жизни. Вот что такое война, — голос подростка на мгновение прервался. — Грязь, боль, смерть.
 
— А кто вам такое показывал? — спросила Салли-Энн шёпотом. — Вы же… во сколько вам это показывали?
— Мне было восемь. Наверно. Другие были ещё младше. Одному воспитателю казалось, что мы не станем творить зло, если посмотрим на других. Проводил с нами такие «познавательные» киносеансы.
— А… вы?
— Малышей старались повернуть к стене, чтобы они ничего этого не видели, закрывали им уши. И сами отворачивались. Но всё равно, что-то видели… — Найджел оскалился. — Любопытство кошку сгубило.
 — А… а…
— Воспитателя того, конечно, уволили. У него какое-то расстройство психики было. А нас поголовно к психологам. Но обошлось малой кровью.
— Малой?
— Недели две-три спали с включенным светом и по двое в одной кровати. И всё.
— Мерлин! Найджел, как же…
— Не стоит, Энни. Я уже пришёл в норму. Сны не мучают, и я не стал чудовищем. Просто на жизнь смотрю… без розовых очков. А тебе рассказал, чтобы ты знала, что такое война. И избегала её.
— Я понимаю, — девочка обняла Найджела, качая в своих руках. — Я не буду ввязываться в войну.
— Я не хочу, чтобы ты трусила, пойми. Я хотел бы, чтобы если от тебя потребуют воевать во имя чьих то идеалов, ты подумала — а кому это нужно? И стоит ли.
— Я поняла. Я буду осторожна.
— Вот и договорились.
И с этими словами мальчик замолчал, явно планируя подремать. Девочка держала его голову у себя на коленях, мягко гладила и думала, сколько она не знает о своём парне.
«Кстати, надо познакомить его с родителями! Всё-таки… мы одной семьёй будем!»
Турнир… Турнир… Турнир… Объявление директора в тот же вечер едва ли оставило равнодушными студентов. Но Найджел с трудом понимал, почему все так взбудоражены.
«Простые межшкольные соревнования… Подумаешь!»
Едва хаффлпаффцы зашли в гостиную и, разъяснив первокурсникам правила поведения, отправили их по спальням (в этом году староста повесил на Найджела следящее заклятие и настоятельно просил не заходить в вагон к первокурсникам, мол, он справится сам), как мальчик поднял руку.
— Седрик! Можно вопрос?
— Что-то случилось? — шестикурсник напрягся. Нет, этот барсук вряд ли мог что-то натворить в первый день, как в прошлый раз, но всё же…
— Нет. Просто… Что это за Турнир такой?
— Ха! Ты о нём никогда не слышал?
— Учитывая, когда его проводили в последний раз, это не удивительно, — чуть обиженно ответил Найджел. — Да и не верю я, что ты не знаешь.
— Ну… Да, я нашёл кое-что. Мой отец работает в Министерстве, и поэтому я был в курсе.
— Понятно. Просветишь?
— Найджел, директор Дамблдор сказал всё достаточно полно, добавить к официальным данным мне нечего…
— Я хотел бы знать, что разузнал ты.
— Три этапа. На каждом сложное испытание. В первом какой-то монстр пятого класса опасности. Во втором поиск чего-либо. В третьем лабиринт.
— Ясно, три попытки убить участников.
— Ты как скажешь, Найджел… Ощущение, будто участников там на съедение отдадут.
— Это не так? Да не важно. Но всё же что в этом такого? Обычные межшкольные соревнования… У нас в старой школе тоже такие проводились.
— Это не просто соревнования! Это старое соперничество трех старейших школ Европы! Честь Школы!
— Седрик, — к распинающемуся Диггори подошла староста-девушка, — не говори о чести школы Барсуку. Он тебя не понимает. Практического смысла не видит.
— Эммм… Короче, это престижно.
— Так бы и сказал, — пожал плечами Найджел и отправился следом за однокурсниками в спальню.