Однажды тихой темной ночью

Из ванной меня просто вынесло. Забежав обратно на кухню, я спросила у замершего с вилкой в руке Хорсова:
— У тебя что, блохи?!
Он посмотрел на меня округлившимися глазами.
— С чего ты это взяла?
Ткнув пальцем в сторону ванны, я процедила:
— Там шампунь от блох!
— И что? — поднял вверх бровь оборотень.
— Зачем он тебе? — спросила я, глядя на кошака и скрестив руки на груди.
— Что значит зачем? Чтобы ухаживать за остью и подшерстком.
— Шампунем от блох?
— Именно! Мы все-таки в животных обращаемся и в дни безумия, и по необходимости. Думаешь, невозможно ничего нацеплять? Поэтому и пользуюсь подобными средствами для профилактики и для ухода.
— А бальзам тогда зачем?
— Для того же! — вышел из себя Хорсов. — Вот женщины, у которых длинные волосы, так они всем подряд мажут их, и ничего. А у нас шерсть требует гораздо более бережного ухода! Ты представляешь, как это сложно с таким волосяным покровом? Лучше взгляни на количество средств, которыми пользуется Валя. Там целый строй!
И кошак закатил глаза.
Медленно развернувшись, я направилась смотреть, какие еще изменения претерпела моя квартира.
Комнату Хорсов занял соседнюю с моей, и там был полный порядок. Странно… Подозрительно осмотрев помещение, я заметила некоторые мужские вещи, например, убогую расческу, хотя это и нелогично. Непонятно, что чесать, если он коротко стриженный? Потом заглянула в шкаф и увидела аккуратно развешанную одежду и идеально сложенное белье. У меня так не получается.
Вот как могут быть непохожи брат и сестра. Валя большая барахольщица, у нее вечный бардак в вещах, и она любит все яркое. Хорсов же очень аккуратный. У него нет ничего лишнего и все идеально сложено. Мечта, а не мужик. Если внутрь не заглядывать.
— Ты что-то ищешь?
Повернув голову на стоящего в дверях оборотня, я невозмутимо захлопнула дверцы шкафа и продолжила рассматривать квартиру. В моей комнате на первый взгляд не было ничего тронуто, а вот в прихожей моя обувь, до этого момента аккуратно расставленная в широкой тумбочке, оказалась свалена вбок и рядом с ней ровненько стояли огромные башмаки.
Медленно повернувшись к наблюдавшему за моим осмотром кошаку, я прошипела:
— Ты что сделал, облезлый кот?! Ты как посмел прикоснуться к моим туфлям?!
— Я их просто подвинул, ведь там совсем не было места.
— Там есть место только для моей обуви, а твоя и около порога постоит! — сорвалась я на крик.
— Чего ты завелась?
Вынув из тумбочки огромный башмак, я спросила, в шоке его рассматривая:
— Ужас! Какой же у тебя размер?
— Сорок шестой, — осторожно ответил Хорсов.
Помолчав некоторое время и посозерцав странную обувь, я решила взять ситуацию под контроль. Вытащила его башмаки и поставила на пол рядом с небольшой лавочкой, после чего начала бережно расставлять свои сапожки и туфли снова.
— Господи, вот зачем женщине столько обуви? Тем более красной?
— Тебе не понять, — буркнула я, и меня оставили наедине со своим занятием.
Закончив приведение в порядок своей обуви, я зашла в гостевую спальню.
Оборотень сидел, откинувшись на спинку кровати, и копался в ноутбуке.
— Ты что делаешь?
Хорсов приподнял бровь.
— Работаю.
— Предлагаю переговоры.
— Давай.
— Мне кажется, будет разумным составить график.
— Чего?
— Того, как мы будем покидать комнаты. Если выходить только по часам, то мы совсем не будем пересекаться. Кроме, конечно, случаев, связанных с расследованием.
— Согласен.
— И в холодильнике берем только еду, которую приготовим сами.
— Хорошо.
Подозрительно на него взглянув, я задумалась: и чего это мы такие покладистые?
Но Хорсов просто продолжал невозмутимо на меня смотреть. Значит, договорились — вот и отлично. Посмотрим, что из этого получится. Чего заранее отчаиваться, может, еще не все так плохо окажется.
* * *
Вторник
Утро началось для меня рано: за стеной у соседки орал ее котяра. Этот… это нехорошее животное, видимо, опять гулять начало. Поэтому рулады из соседней квартиры раздавались те еще.
Этот факт напомнил мне о том, что в моей квартире обосновался еще один кот, присутствие которого будет портить мне жизнь в ближайшие дни.
Встав и нашарив на полу домашние тапочки, я прямо в футболке отправилась в ванную. Но только к ней подошла, как дверь открылась, и оттуда вышел Хорсов. На голове и в руках у него имелись полотенца и больше ничего.
Конфуз!
Первые пять секунд я не могла отвести от представившегося мне зрелища взгляд, а потом отвернулась.
— Прикройся!
Оборотень хмыкнул.
— Какие мы нежные…
— Кажется, нам нужен график посещения ванны, — пробормотала я и, прикрыв глаза рукой, просочилась в ванную.
— Думаешь? — полетел мне вслед вопрос.
Вот… нехороший оборотень! Явно хочет меня смутить, и, что самое ужасное, ему это удается.
Прижав руки к горящим щекам, я посмотрела на себя в зеркало, где прочитала в своих глазах вопрос: «Когда же это закончится?»
После того как привела себя в порядок, я пошла на кухню. Там, слава богу, никого не оказалось. Взяв себе поесть, я решила, что магическая паутина — это мое все.
Поэтому первое, что я сделала — это устроилась за компьютером и пошла гулять по Сети. Вспомнилось, что только недавно имелась масса фильмов, которые хотелось посмотреть, а все времени не было. И вот, видимо, настал момент восполнить пробелы.
Накачав себе кинолент, я легла на кровать, поставила рядом с собой всякие вкусняшки и начала сеанс.
Первый фильм оказался замечательным, и два последующих тоже, а вот после просмотра еще двух в голове появилась вата, и я уже мало что соображала.
Посмотрев на время, я вышла в коридор и увидела открытую дверь в комнату моего квартиранта. Осторожно туда заглянув, заметила открытый ноутбук и какие-то финансовые сводки. Это что, он весь день работал?
В этот момент мимо меня прошел Хорсов с гарнитурой-амулетом в ухе, с кем-то разговаривая. Войдя в свою комнату, он захлопнул дверь передо мной.
Подумав, что все это наше проживание похоже на какое-то реалити-шоу, я решила, что пора спать.
* * *
Среда
На следующее утро я встала часов в десять и несколько минут прислушивалась, где в квартире находится Хорсов. Судя по звукам, он находился в гостевой комнате. И только после этого я отправилась в ванную. Вчерашний конфуз еще слишком четко стоял перед глазами, и повторить его мне бы не хотелось.
Чуть позже, когда я готовила себе завтрак, на кухне появился Хорсов. Постояв некоторое время в дверном проеме, он наконец-то решил вступить в переговоры.
— Сегодня утром звонил отец.
— И что сказал? — заинтересованно спросила я, переворачивая котлетки.
— Они смогли связаться с Граниловым.
— И?
— Пока ведутся переговоры.
— Может, раз завязалась мирная беседа, нам разрешат выйти?
Оборотень поморщился.
— Вот и я спросил то же самое. Но переговоры хоть и ведутся, но на военных началах.
Я тяжело вздохнула.
— Все-таки это не может продолжаться все время. Рано или поздно с этим придется что-то делать.
— Например, бежать, чтобы не убили.
Мрачно посмотрев на кошака, я заметила темные круги под глазами, которые явно говорили об усталости.
— Ты что, совсем не спишь?
— А почему тебя это интересует?
— Потому что ты выглядишь очень уставшим. Я, конечно, понимаю, что работа — твоя единственная страсть. Но какой смысл тебе находиться здесь, если ты плохо будешь меня охранять?
— Работа не моя единственная страсть. Гораздо более сильное желание у меня — придушить тебя и сказать, что так и было.
После чего кот встал и вышел с кухни.
«Нет, какие мы нежные», — подумала я и, пожав плечами, начала перекладывать котлетки на тарелку. Теперь еще положить спагетти, мой фирменный соус — и жизнь сразу наладится.