Однажды тихой темной ночью

— Не сбежит, у нее нет выхода. Ей нужны деньги, и этот приз ее единственная надежда. Больше в ближайшее время она нигде денег не достанет.
— Но, может, попробовать позже, — заметил Хорсов, устраиваясь рядом.
После этого я завела машину, и мы поехали.
— Гранилов может найти препарат, сделанный Горновым, и тогда запатентует его. Ей не видать прибыли.
— Так она же пытается возвысить людскую расу, у нее светлые идеалы, — хмыкнув, сказал оборотень.
Посмотрев на Хорсова с иронией, я заметила:
— Ой, я тебя умоляю. Какие идеалы? Ей нужны только деньги.
В этот момент я выехала на более-менее ровную дорогу и прибавила скорость. Хорсов мгновенно сжался. Посмотрев на него, я воскликнула:
— Побойся бога, на спидометре нет и шестидесяти! Как же вы с Матвеем ездили сами?
— Если нужна была машина, то на самой низкой скорости. Матвей заводил, и на десяти километрах мы ехали. Или оборачивались и бежали в звериных ипостасях напрямую. Кстати, очень быстро добирались.
Покачав головой, я немного сбавила скорость и категорично добавила:
— Но я на десяти километрах в час ездить не собираюсь.
Хорсов вздохнул и постарался более-менее расслабиться. Немного помолчав, он неожиданно сказал:
— Знаешь, я иногда думаю, что было бы, если бы тигры, волки, львы, пантеры, крокодилы и орлы не были оборотнями, а оставались дикими животными. Наверное, на нас бы охотились.
— Конечно. Жизнь была бы очень опасной.
— Может быть. Лично я не менее счастлив, что орлы и крокодилы живут только на юге.
— Согласна, орлы хоть и нелюдимы, но по крайней мере не такие противные, как аллигаторы.
В первый раз за все время знакомства мы разговаривали с Хорсовым на посторонние темы, и, должна признать, это не так неприятно, как можно было бы предположить.
С загруженным из-за гонок графиком я не задумывалась о наших отношениях с оборотнем. Но в последние несколько дней появились некоторые сложности, которые очень трудно было проигнорировать.
Эту смесь чувств и физических желаний ранее я никогда не испытывала. Новые странные эмоции постепенно росли. В душе появилась тоска. Но не обычная: ее сложно было описать. Наверное, такое испытывают наркоманы, оставшись без дозы, и моим наркотиком был Хорсов. Сказать, что это меня пугало, значит ничего не сказать. Это приводило в полный ужас.
А еще появилось странное тянущее ощущение во всем теле. Оно не то болело, не то в нем просто была какая-то тяжесть. Кожа стала очень чувствительной, и ее слегка покалывало.
Подобные ощущения можно было не замечать, но как только Хорсов оказывался рядом, все ощущения в разы усиливались. А находиться далеко от него долгое время мне не позволяла тоска, сводя с ума. Просто замкнутый круг какой-то.
Вот и сейчас опять повысилась чувствительность кожи и внутри все сладко заныло. Надо что-то делать, иначе сойду с ума. Может, как только мы приедем в город, найти предлог, чтобы улизнуть и познакомиться там с каким-либо молодым человеком?
— Маргарита?!
— А…
— Я тебе говорю, что мы приближаемся к повороту. Повернув, мы попадем на пляж, где в это время собираются все, кто будет участвовать в гонках.
Под пристальным взглядом Хорсова я повернула в указанном месте и через некоторое время увидела пляж.
Перед тем как выйти, нужно надеть очки и шляпу. Так вряд ли кто-то узнает меня, не будучи знакомым со мной лично, а с Аней я не встречалась.
Медленно продвигаясь среди людей, я слушала разговоры, фразы, слова, пытаясь вырвать хоть какие-то крупицы информации, которые позволят избежать гонок.
Расположившись в кафе за столиком, я продолжила скрупулезно наблюдать.
— Что ты думаешь? — спросила я у оборотня.
— Я думаю, нам не успеть добраться до Ани прежде, чем начнутся гонки. Придется следовать основному плану.
— Да, ты прав. Через неделю начнется тихое время, когда нельзя тронуть ни одного участника гонок, и вообще, владельцы острова сурово наказывают за любые конфликты. Да и машина у нас практически готова.
— Конечно, мы еще понаблюдаем, но ты должна, как только сборка полностью завершится, начать тренировки на машине.
Я тяжело вздохнула. Как же мне придется тяжело кататься по такой жаре.
В этот момент я увидела очень симпатичного молодого человека с белыми волнистыми волосами и шикарным телом. Хорсов, конечно, крупнее, но я довольна. Судя по его поведению, блондин явно искал знакомства.
Сказав, что хочу пройтись, я направилась бродить по пляжу и, встретившись взглядом с зондировавшим меня мужчиной, пошла вперед. Уже прилично отойдя от основной массы народа, я услышала за спиной вопрос:
— Можно проводить прекрасную представительницу противоположного пола, куда бы она ни шла?
Обернувшись и чуть улыбнувшись, ответила:
— Почему бы и нет? Но только если мне с вами будет интересно.
— Я буду стараться изо всех сил, — широко улыбнулся блондин.
Продвигаясь чуть по пляжу, я слушала своего собеседника и внимательно к нему присматривалась. Вроде бы симпатичный внешне, приятный в общении, и видно, что старается произвести на меня впечатление, но во мне ничего не дрогнуло. Совсем ничего. Когда рядом находится Хорсов, я внутренне вся напрягаюсь и по коже пробегают мурашки. Смотря на этого мужчину, волнения я не ощущаю.
Задумавшись, видимо, я пропустила реплику собеседника и почувствовала, как до моей руки кто-то дотронулся. Повернувшись, я заметила, что мужчина внимательно на меня смотрит.
— Вы не слушаете меня? — спросил он с легкой улыбкой.
Решив ответить честно и распрощаться, я грустно улыбнулась.
— Нет. И думаю, дальше мне лучше пойти одной. Вы прек…
Продолжить мне помешало то, что моего собеседника резко вздернули вверх. Обернувшись, я увидела, что за моей спиной стоит Хорсов. Очень, очень злой Хорсов.
— Ты сейчас быстренько уходишь и чтобы рядом с ней я тебя больше не видел. Понял? — очень тихо спросил оборотень.
Мужчина, висевший в его руке, быстро закивал, смотря на получеловеческое, полузвериное лицо.
Поставив неудавшегося кавалера на песок, оборотень добавил:
— Пошел…
После того как блондин скрылся в направлении собравшихся на пляже людей, Хорсов обернулся и, сложив на груди руки, мрачно на меня посмотрел.
— Марго, видимо, нам нужно прояснить некоторые моменты в наших отношениях.
Я молчала, так как не знала, что тут можно сказать. С одной стороны, во мне жил дух противоречия и хотелось нахамить ему просто по привычке, но с другой — я была согласна с ним.
Присев на песок, я молча смотрела на оборотня.
— Ты многое знаешь о моей расе, но не главное. Оборотень имеет животную ипостась, и, значит, в нас очень сильны звериные инстинкты. А теперь, после ритуала, и в тебе тоже. Но звериные инстинкты есть в малой доле во всех расах, и когда другой мужчина пытается заявить права на мою пару, то связавший нас ритуал позволит мне сразу это почувствовать. Даже если проявление интереса совсем незначительное.
По мере рассказа оборотня мое лицо все больше и больше вытягивалось.
— Если я вдруг почувствую своего соперника, то обойдусь с ним очень круто. Не буди во мне зверя, Марго, последствия тебе не понравятся.
— Это угроза? — тихо поинтересовалась я.
— Для тебя? Нет. Для остальных мужчин — безусловно.
После чего, развернувшись, направился прочь, на ходу спросив с насмешкой:
— Эти инстинкты и возможности теперь есть и у тебя, так что, если на меня кто-то будет претендовать, ты сразу об этом узнаешь. Тебя это утешает?
А я сидела на песке, смотрела Хорсову вслед и обдумывала сказанное. Кажется, у меня нет выбора в отношениях: как только обряд между нами был завершен, от меня перестало что-либо зависеть. А может, и еще раньше, не знаю.
Возвращались обратно мы в полном молчании. С одной стороны, ссоры между нами не было, но с другой — ощущалось какое-то напряжение. И я чувствовала себя виноватой, что больше всего меня и бесило. Я ничего ему не должна.