Отравлен тобой. Побег (СИ)

  
Глава 10
 
Глава 10
Марианна
— Вставай, соня. А то потом такая жара начнётся.
Знакомый голос вырывает меня из сонного забытия. Медленно распахиваю веки и вдруг вижу перед собой улыбающееся лицо подруги.
— Стефа?! Ты здесь?! Как ты тут оказалась?
Подпрыгиваю на кровати и обнимаю подругу за плечи.
— Игнат привёз. Его что-то Север вызвал. Ну и Игнат меня с собой взял, так как узнал, что вы собираетесь в пустыню. Мы тоже с вами поедем.
— Ты серьёзно?! — взвизгиваю я. — Это же круто! Я сейчас соберусь. А сколько вообще времени? 
— Семь утра, — отвечает Стефа, глядя, как я вскакиваю с кровати и начинаю рыться в чемодане. — Но чем ближе к полудню, тем в пустыне жарче. Так что собирайся быстрее. Нас уже ждёт завтрак. 
— Ага. Поняла. Блин, я так рада, что ты приехала! Мы когда уезжали, вас не было, и я даже поговорить с тобой не успела. 
Достаю из чемодана светло-зеленое длинное платье, сбрасываю халат и надеваю мягкую ткань. 
— А я в каком шоке была! После твоего шоу перед гостями Севера, я вообще за твою жизнь боялась. А тут мы с Игнатом возвращаемся в риад, а тебя нет. Фарида сообщает, что синьор повёз тебя к океану. Почему он вдруг решил даровать тебе немного свободы, Рин? Расскажи, у вас уже было, ну, то самое? Секс? 
Вроде не маленькая, а краснею. 
Почему-то мне как-то неловко говорить на эту тему со Стефой, хотя раньше мы могли обсудить всё, что угодно. 
— Нет. Не было. 
— И ты не хочешь? В смысле, сдаться? Честно говоря, я жутко переживала, что ты попытаешься сбежать, и Север тебя накажет. Представить себе не можешь моё облегчение, когда Игнат сказал, что в целом, судя по голосу, Ренат в хорошем расположении духа. Может, ты передумала сбегать, потому что хочешь, наконец, согреть постель Севера? 
— Я всё ещё планирую сбежать. Просто... удобного момента пока не было. Кроме того, хотелось хоть немного насладиться свободой. 
Стефа вздыхает. 
— А я думала, что вы нашли общий язык. 
— Мы найдём общий язык, когда Ренат меня отпустит. 
Разумеется, я не сообщаю подруге о том, что Север целовал меня, и о собственной борьбе внутри тоже, как и о вылившемся на мою душу вчера откровением о жизни маленького мальчика. Я обо всём молчу, так как по не совсем ясной мне причине, подруга, видимо, окончательно решила поставить точку на возможности вернуться домой. 
Дорога до пустыни начинается с вертолёта, затем мы пересаживаемся в комфортабельный автомобиль. Стефания без умолку щебечет и выплескивает свои впечатления относительно каждого места, которое мы проезжаем. 
Я же кошусь на Севера. Они с Игнатом что-то тихо обсуждают. Возможно, рабочие вопросы. 
Ночью он ко мне не приставал, и я, кстати, снова очень хорошо спала в его руках. И после вчерашнего разговора я даже смотрю на него как-то иначе. Замечаю новые детали, которые раньше будто не видела. 
Нужно быть очень сильным человеком, чтобы справиться с такой болью.
Теперь понятно, почему жители риада так его любят. Это место досталось ему от дяди. Значит, там, скорее всего, работают либо те, кто знал всю семью, либо их дети или родные. Хадижа и Фарида наверняка знают, с чем столкнулся этот человек в своём прошлом. 
 
Север, будто почувствовав мой взгляд, переводит на меня янтарный взор. И тут я ловлю ту самую лёгкую улыбку, которую так редко вижу. 
Интересно, он когда-нибудь любил после всего, что было? Хоть кого-то? А его кто-нибудь любил? 
Наверное, нет. Ведь настоящая любовь исцеляет любые шрамы. 
Когда мы, наконец, въезжаем в пустыню, первое, что бросается мне в глаза — это контраст золота и синевы. Неба и земли. Он настолько чёткий, будто есть явная точка их соединения где-то там, вдалеке. 
Потом меня восхищает масштаб. Честно говоря, я не ожидала, что меня так впечатлят эти километры песка. Прилипнув к окну машины, я завороженно рассматриваю пустыню, ковром расстелившуюся под небесной синевой. 
— Вот это да... — шепчу, а затем хихикаю, когда меня отбрасывает на спинку сиденья из-за резкого подъёма машины на бархан.
Стефа тоже смеётся рядом. 
— Сейчас, когда выйдем, ты будешь вообще в шоке. Лучше замотай голову. Жарко будет невыносимо. Намного жарче, чем в городе. 
"Намного" — это какое-то неподходящее слово для той неописуемой палящей жары, которая обжигает кожу, даже несмотря на одежду, стоит нам выбраться из салона. Жжёт и глаза, и лёгкие, и стопы ног через подошву. Но и это не портит впечатление от вида, который открывается перед нами с высоты бархана. 
Огромные волны песка, будто ты попадаешь в сердце песчаного океана, солнце на горизонте золотит дюны. Вдали виден палаточный лагерь — видимо, там живут бедуины, жители пустыни. От них отходит караван из верблюдов и пустынных кочевников. 
Я представляю, как среди этих дюн бежит маленький Север, подбегает к верблюду и пьёт из фляги верблюжье молоко. 
— Да или нет, хабиби? — по моей талии вдруг скользят сильные ладони, а шёпот Рената дрожью пробегает от уха до шеи. 
— Что именно? 
— Принимаешь пустыню или отвергаешь? 
— Она восхитительна, — выдыхаю, устремив взгляд на горизонт. 
Неожиданно Ренат вытягивает руку вперёд и показывает фотографию на телефоне. Он сфотографировал меня со спины. Я стою на краю бархана в зелёной абайе, передо мной бесконечные дали песка и солнце на синем пласту неба.
— Ты как цветок пустыни, хабиби. Я сохраню это для себя. 
Поворачиваюсь к мужчине и ищу взглядом его глаза. 
— Север... ты любил когда-нибудь? 
— Я больше не умею любить, хабиби. 
— А если бы ты понял, что... — я снова поворачиваюсь к пустыне, — что кто-то всё же стал тебе сильно дорог и важен, что бы ты сделал? 
Он не отвечает. Долго молчит. Будто ответ тяжело ему даётся. 
— Я бы отпустил этого человека, потому что со мной он никогда не будет счастлив. У меня нет души. 
  
Глава 11
 
Глава 11