Плохая привычка (СИ)

— Ауч! — выдохнула Наталья шумно и вздрогнула в моих руках в тот момент, когда её батя слишком суетливо и неаккуратно попытался приобнять её за талию и будто выдернуть из моих рук. — Больно, пап. Пусть Слава сам. Он лучше знает, что делать.
— Надеюсь, после пары свиданий услышать от тебя то же самое, — шепнул я ей тихо, на что получило легкий щипок в плечо.
— Наталья! — не унималась будущая тёща, следуя за нами. — Почему ты не позвонила нам с отцом? Мы от Стёпы только сегодня узнали, что с тобой произошло и где вы, вообще, теперь живёте. И кто это, вообще, такой, Наталья?!
Тёщенька указала на меня пальцем с огромным перстнем так, будто выбрала того, чьей башкой сегодня в футбол будет играть.
— Мама, ты уверена, что сейчас подходящий момент для выяснения отношений? — спросила Наталья сдержано, пока я и её батя помогали ей снять обувь и куртку.
Я помнил, как пьяная Наталья плакала на моей груди из-за того, что не нашла поддержки у своих родителей после развода с идеальным, сука, мужем. И именно этот факт не позволял мне отмалчиваться и оставлять её наедине с родителями, в арсенале которых, наверняка, целый сундук не самых приятных высказываний.
Но, вроде, батя у неё нормальный. Или просто уже задрючен своей мегерой женой.
— Ты знаешь, сколько мы с твоим папой успокоительных сегодня приняли, когда нам Стёпа всё рассказал?
— Бракованные, что ли? — поинтересовался я.
— Что? — воззрилась на меня тёщенька.
— Успокоительные ваши бракованные, что ли, спрашиваю? Что-то нихрена, походу не помогли.
— Наталья, кто это? — новая волна тёщиных возмущений.
— Вячеслав — друг Натальи, — подошёл я к женщине и вполне себе дружелюбно протянул руку, чтобы познакомиться.
Но дамочка скрестила руки на груди и состроила такую морду лица, будто я ей кусок дерьма на ладони поднёс и предложил попробовать.
— Николай, — пожал мою руку отец Натальи. Но хоть кто-то здесь был адекватным. — Наталья сказала, что вы знаете, как ей лучше. Может, нужно что-то купить или принести из дома? У меня где-то был специальный корсет…
— Всё, что нужно, я для Натальи организую, — остановил я явно волнующегося батю, который, действительно, смотрел на свою дочку так, будто она всё ещё в его глазах была маленькой девочкой, которая сейчас немного приболела.
— Хорошо, — несколько растеряно кивнул Николай. — Спасибо.
Тёщенька хотела было что-то ещё болтануть, но осеклась, встретившись взглядом со своим мужем. И только тогда, когда Наталья начала тихо стонать от боли, укладываясь на подушки, которые ей под спину подкладывали батя и Стёпка, её мамашка вдруг вспомнила, что её дочь, вообще-то херануло грузовиком и подскочила к дочке, схватив ту за ноги.
— Мы с папой так испугались, Наташ. Ты последнее время сама не своя. Делаешь, что вздумается, поступаешь необдуманно. Развод, квартира эта… И ещё этот грузовик… Ты же не специально под него?
Ну, всё. Бабка точно ёбнулась.
— Мам, ты совсем, что ли?! — вскинула Наталья брови. — Я развелась, а не головой тронулась.
— Может, ты пить начала? Я недавно думала о тебе и мне попалась статья о том, что женщины после тридцати в стрессовых ситуациях склонны пить в одиночку.
— Матушка, ну, вы тоже не перегибайте, — вклинился я, увидев, как Наталья заглянула мне в глаза, явно ища поддержку.
— Мама вообще не пьёт, — вписался за свою мать и малой.
— Я не осуждаю, дочка, — а тёщенька будто и не слышала, что ей сказали. — Тебе тяжело, мы с отцом не дали нужную тебе поддержку. В этом есть и наша вина. Но ты не должна искать утешение в алкоголе и сомнительных мужчинах.
А вот это явно был камень прямо в мой огород, угодивший не точно по морде.
— Ваша дочь не из-за бухла такая помятая и опухшая, а из-за того, что её грузовик переехал. И теперь у неё в рёбрах трещины, из-за которых она сегодня почти не спала, — и опустив голос так, чтобы меня не услышал малой и Наталья, которая о чем-то шепталась с сыном, я добавил. — Сбавьте гонор. И подумайте о том, что грузовик мог быть побольше и скорость его могла быть повыше…
 
Хочешь быть жёсткой, тёщенька? Пожалуйста. Я тоже умею разговаривать на этом языке.
Только устрашением получилось привести матушку в чувство. Маска железной леди на её лице треснула и отвалилась. На глазах её выступили слёзы и, наконец, я разглядел в ней нормальную мать, которая боится и переживает за своего ребенка.
И плевать, что сейчас она плачет в ногах своей дочери, зато мозг её, получивший отрезвляющую словесную пощечину, встал на место.
  
Глава 37. Наталья
 
Ладно. Вынуждена признать, что без Смертина не вывезла бы сегодняшний вечер.
Не знаю, какой тумблер он переключил в моей маме, но она обращалась со мной так, будто мне вновь пять лет, и мне необходима её забота со всех сторон. Не помню, когда последний раз мама кормила меня бульоном буквально с ложечки и столько раз поправляла одеяло.
Только поздно вечером, когда я недвусмысленно дала понять, что устала и хочу спать, родители уехали. Смертин, разумеется, ускорил процесс их сбора своими комментариями. Но сам он, похоже, никуда уходить не собирался. Устроился в моей квартире, как у себя дома, и расхаживал в ней, как хозяин.
— Ну, что, малой? Всех выгнали, можно и отдохнуть? — спросил он Стёпку, когда за моими родителями закрылась дверь.
— Угу, — выдохнул сын устало. — А вы когда уйдёте?
Я повела бровью, но никак не стала комментировать диалог этих двоих, притаившихся в прихожей.
— Согласен. Резонно, — согласился вдруг Смертин. — Но, малой, хочешь ты или нет, но мне придётся здесь появляться.
— Это ещё почему? — надменно фыркнул Стёпка. Для полноты картины мне не хватило услышать только, как он умеет харкать и материться. — Мы и без вас всё нормально сделаем.
— Твою маму поломало грузовиком, малой. Ты же видел, что она сама даже с постели подняться не может. Ей нужно помогать. Кто ей будет помогать, когда ты будешь в школе или на тренировке? — мой сын явно не нашёлся с ответом. — Поэтому, малой, предлагаю тебе взрослые деловые отношения, договоримся как нормальные мужики: я присматриваю за твоей мамой, пока ты в школе и на тренировке, потом приходишь ты, и я сваливаю, мама остается на тебя. Договор?
Несколько секунд мой сын молчал, очевидно, взвешивая слова и принимая решение.
— Ладно, — ответил он, наконец. — Договор.
— Тогда обменяемся номерами.
— Нафига?
— Чтобы обмениваться друг с другом информацией о мамином состоянии. Сколько раз пописала, сколько грамм покакала.
О, Боже!
Я стыдливо прикрыла глаза, но тут же их открыла, услышав, как эти двое в прихожей хохотнули.
— Нормальные мужики! — позвала я их.
— Мать зовёт. Чё стоим? — шепнул громко Славик, и через секунду оба уже были в моей комнате.
— Я хочу в туалет. Поможете мне встать с постели?
— Малой, ты или я?
— Я, — ревниво бросил мой сын и помог мне встать с постели.
Со Смертиным было бы проще, хотя бы потому что он сильнее и выше, из-за чего держаться за него удобнее, зная, что ему это не очень-то тяжело. Полностью опираться на сына я не могу, боясь, что он может надорваться. Ему одиннадцать. Поднимать взрослого человека подростку не так уж и легко.
— Просто за руку держи, Стёп. Я буду на тебя опираться.
— Ага. Так? — Стёпа подставил обе руки ладонями вверх так, чтобы я вложила в них свою руку.
— Спасибо, Стёп. Так, — мелкими шажками, проходя мимо Славика, который был напряжен и с волнением наблюдал за моим передвижениям, явно желая тоже меня подхватить, я дошла до ванной комнаты. Закрылась в ней и, подойдя к стиральной машинке, оперлась о неё, переводя дух.
Нужно потерпеть три дня. Доктор сказал, потом будет легче. Всего три дня, Наталья. Держись.
— А с толчка кто тебя поднимать будет? — услышала я голос Смертина за дверью.
Закатив глаза, я улыбнулась.