Не отдавай меня (СИ)

Распахиваю глаза и сажусь в кровати. Жалюзи не закрыты.
Черт! Подхожу к окну и, быстро дергая за тесемку, опускаю их. Во дворе снова машины и сегодня их гораздо больше, чем вчера, до меня доносятся многочисленные мужские голоса и лай собак.
Застыв на месте, я прислушиваюсь. Сердце, от страха забившись в самый уголок, почти не стучит, ступни леденеют. Но, я все же раздвигаю пальцами серые полоски жалюзи.
Обоих Литовских вижу сразу. Они выделяются среди толпы тем, что к ним прикованы взгляды всех присутствующих. Старший брат, говоря что-то, держит в руках черную папку. Младший, снова стоя ко мне спиной, курит.
Вгрызаюсь взглядом в его короткостриженый затылок.
Ненавижу.
Ненависть и страх - все, что мне внушает этот киборг.
Отведя руку с зажатой между пальцев сигаретой, стряхивает пепел и, откинув голову назад, разминает шею.
Словно обжегшись, инстинктивно отшатываюсь. Провожу прохладной ладонью по горячему лбу, снова раздвигаю ламели и, приблизив глаза к образовавшейся щели, внезапно напарываюсь на острый, как заточенный клинок, взгляд Яна.
Отскочив от окна, бросаюсь под одеяло и трясусь, прячась под ним, как осиновый листок.
Ненавижу! Ненавижу!..
Через полчаса воцаряется тишина. Машины разъезжаются, голоса стихают. Мое измученное паническими атаками сердце успокаивается.
Думаю о доме и о том, что, наверное, меня ищут. Я ведь не вышла на работу, да и соседи должны забить тревогу. Если это так, то новость о моем исчезновении скорее всего докатилась и до моей матери.
Дурные вести быстро находят адресатов.
К тому же живет она со своим мужем и дочкой не так далеко - в трехстах километров от нашей деревни.
С Виталием она познакомилась в городе, где работала продавцом в бутике одежды. Он, кажется, был охранником в том торговом центре, и они стали встречаться. Потом мама забеременела, и Виталий увез ее в свое родное село.
Отец бросил нас и уехал на Дальний Восток, когда мне было три, поэтому после маминой свадьбы мы с бабушкой остались вдвоем.
Я закончила школу, сама поступила на экономический факультет техникума и, выучившись на бухгалтера, устроилась в небольшую частную фирму.
Перед самым вручением дипломов моя бабуля умерла во сне. Аневризма сосудов головного мозга, о которой мы не подозревали. Мама приезжала с мужем и дочкой на похороны, и с тех пор я ее не видела.
Созванивались иногда. Редко - на день рождения или Новый год. Мама каждый раз говорила, что хочет познакомить со мной свою младшую дочь, но я уже не верю.
Ведь, будь это правдой, она приехала бы с ней ко мне или хотя бы пригласила меня к себе?.. Однако, дальше разговоров дело ни разу не пошло, и я не знаю, виновата ли в этом сама мама, или против ее муж, но в итоге после смерти бабушки, не считая двоюродного брата Толика, я осталась совсем одна.
  
Глава 15
 
Дождавшись, когда после обеда мужчины выйдут из здания, выскальзываю из комнаты и, шмыгнув по коридору, спускаюсь на первый этаж и быстро добираюсь до кухни.
- Помощь нужна? - спрашиваю громко, чтобы женщины в очередной раз не сделали вид, что не замечают меня.
Оглянувшись через плечо, Алина смотрит на меня, а затем молча переводит взгляд на Дарью.
Та, сидя за столом, пьет кофе с выпечкой.
Я тоже выжидающе на нее смотрю. Знаю, что из них троих указания относительно меня даются только ей.
Уже третий день я слоняюсь без дела. Это напрягает и тревожит, а Дарья на каждый мой вопрос рычит или отмахивается, как от мухи.
- Что ты хочешь от меня? - вздыхает устало.
- Спрашиваю, что мне делать?
- Не мозолить глаза и не крутиться под ногами.
- Я так не могу.
- Твои проблемы. - выдает раздраженно и откусывает печенье.
- Помыть посуду?
Алина, снова глянув на меня, отрицательно мотает головой. Лидия и вовсе не обращает на меня никакого внимания.
- Или полы?
- Слушай, что ты как маленькая? - не выдерживает Даша. - Что ты ходишь за мной по пятам?
- Скажи, что мне делать, и я не буду за тобой ходить!
 
- Да, делай ты, что хочешь! Только меня в это не впутывай!
- Что хочу? - переспрашиваю недоуменно.
- Видишь работу - сделай ее! Что ты пристаешь ко всем?
- Ладно.
Выхожу из кухни и, прислонившись спиной к стене, задумываюсь.
Что случилось?... Почему Дарья так странно ведет себя? Она боится, что я что-нибудь испорчу, а ей за это отвечать придется?
Поднимаюсь на второй этаж, сворачиваю в коридор и неожиданно сталкиваюсь носом к носу с Владом.
- Ой!..
Тот делает шаг в сторону, я проскальзываю мимо и чувствую болезненный щипок на своей ягодице. Дернувшись, я втягиваю голову в плечи и пускаюсь наутек.
Этот недоумок не упускает ни единой возможности коснуться меня, похабно подмигнуть или продемонстрировать пошлый жест.
Озабоченная скотина.
Врываюсь в комнату, падаю на кровать и зарываюсь лицом в подушку.
Я устала. Я не расслабляюсь даже во сне.
Устала все время думать и бояться. Оглядываться и прислушиваться. Зависеть от воли другого человека и жить в неизвестности.
Я хочу домой. К тихой полноводной реке и моему псу. Я хочу жить в безопасности и не гадать каждую ночь, как он решит поступить со мной. Я устала ломать голову над тем, почему отношение ко мне изменилось. Гоню мысли об этом, но они все равно держат в страхе.
На ужин спускаюсь только после того, как поедят все остальные.
- Окна были открыты, ветром намело много мусора... - слышу обрывок разговора и, зайдя в кухню, вижу, как Михаил оглаживает зад Дарьи.
Заметив меня, она толкает его в плечо и обращается ко мне:
- Тебе чего?
- Осталось что-нибудь после ужина?
- В кастрюлях посмотри. - бросает отрывисто. - Вовремя приходить нужно.
Взяв из шкафа чистую тарелку, подхожу к плите и наполняю ее рисом и мясом.
- Завтра помоем. Сегодня уже сил не осталось. - говорит Дарья Михаилу - или заставь тех, кто окна забыл закрыть.
- Это в тренажерном зале? - спрашиваю у мужчины.
- Да.
- Мне помыть?
- Не лезь, куда не просят! - огрызается Даша.
- Тебе нечего там делать. - подтверждает он.
Я больше и не спрашиваю. В молчании доедаю свой ужин, запиваю его стаканом воды и возвращаюсь в свою комнату.
Позже, около часа ночи, спускаюсь вниз, чтобы убрать то, что у них там намело ветром. Стараясь передвигаться бесшумно, миную каменную лестницу, сворачиваю налево и останавливаюсь у тренажерного зала.
Дверь двухстворчатая, сваренная из толстых листов железа, будто это не спортзал, а бомбоубежище.
Жутко. По длинному темному коридору тянет сырым сквозняком и пахнет истлевшими тряпками.
Поставив, ведро с водой на пол, я наваливаюсь на створку всем своим весом, немного приоткрываю ее юркаю внутрь.
В зале душно, но вместе с тем прохладно, тусклые лампочки качаются под потолком от потоков воздуха.
Затылок покрывается мурашками, я накрываю его ладонью и вдруг слышу глухие ритмичные удары.
Цепенею от страха, присаживаюсь и на корточках пробираюсь за сложенные в высокую стопку маты. Сердце гулко стучит о ребра, кончики пальцев леденеют.
Перевожу дыхание и, сделав еще один крошечный шажок, вижу его.
Монстр.
Дьявол.
Выплескивая свою черную энергетику, сосредоточенно колотит грушу. Прикусив кулак, чтобы не выдать себя разодранным в клочья дыханием, приклеиваюсь к нему взглядом.
Не могу не смотреть. Боюсь до немого ужаса и ненавижу так же сильно, но перестать смотреть на него не могу.
Он не человек. Простой смертный не смог бы так быстро восстановиться после огнестрельного ранения. А этот... он словно сильнее и злее после него стал.
Мощный, но при этом быстрый и точный, как гепард. Опасность в каждом движении, агрессия в каждом ударе.
Припав спиной к матам, прикрываю глаза. Хватая кислород, борюсь со слабостью, словно наблюдение за ним высосало из меня всю энергию.