Жестокий роман. После (СИ)

Я даже не поняла, что ему ответила. Наверное, просто попрощалась и вышла из его кабинета на негнущихся ногах.
— Береги себя, Вика.
Это было последнее, что я от него слышала. Это был, вообще, наш последний сеанс терапии, потому как на выходных мужчина скончался от сердечного приступа.
Ему едва исполнилось пятьдесят. Крепкое здоровье. Никаких хронических заболеваний.
В тот вечер он просто не проснулся, и врачи только развели руками. Синдром внезапной сердечной смерти.
  
31
 
Я ничего не стала рассказывать Марату.
Что он мог противопоставить Хагену?
Наверное, тогда я просто надеялась, что этот ублюдок исчез навсегда. Сначала мне хотелось сдать его полиции. Плевать, что папка с материалами осталась неясно где. Можно было просто пересказать, описать увиденное. К тому же, у меня отличная память. Я запомнила несколько имен. Могла назвать тех девушек.
Но я не сделала ничего.
Синдром выученной беспомощности.
Я слишком хорошо знала, на что способны сильные мира сего. Помнила, что сделали со мной. Не так давно. А ведь у Хагена было гораздо больше власти и безграничного влияния. Его уровень не шел ни в какое сравнение с положением в пищевой цепочке семьи Ахметовых.
Кто его накажет? Кто отправит такого человека за решетку?
Психотерапевт просто показал мне часть информации. Поплатился уже за это. Конечно, его внезапную смерть можно было списать на совпадение.
Но я в такие случайности не верила.
Паранойя разыгралась. Некоторое время казалось, Хаген следит за мной. Только и выжидает, чтобы понять, каким будет мой следующий шаг.
День за днем. Неделя за неделей.
Я думала, Марат заметит мое состояние, начнет расспросы, но он был слишком занят новым бизнесом. Все время уходило туда. Вот и к лучшему.
Прошел год. Хаген так и не появлялся на моем горизонте. Новые события окончательно вытеснили его ужасающий образ из памяти.
Многое изменилось.
Отец Марата погиб. Больше никак не мог причинять зло. Во главе их империи стал младший брат. Такой же урод. Но он бы тоже теперь меня не тронул.
Старый долг закрыт.
Наконец, я могла встретиться с родной матерью. До этого мы даже толком не могли общаться. Родня Марата могла следить за ней, чтобы выйти на нас.
Мы обменивались открытками без подписей или использовали шаблонные фразы, по которым ничего толком нельзя было бы отследить. Употребляли казалось бы обычные слова, которые только для нас имели особое значение. Нечто вроде секретного кода, который формировался сам по себе, без какой-либо предварительной договоренности. Даже такие послания отправляли не напрямую, а через посредника. Нам помогали разные приятели Марата.
Пять лет страха. Постоянного страха, фонового. Пять лет, когда я лишь изредка могла себе позволить набрать маму с чужого номера, просто послушать ее голос.
А она даже не знала, куда именно ей можно набрать в ответ. Хотя уверена, всякий раз она чувствовала, что по ту сторону молчит ее дочь.
Когда Ахметов-старший отправился в ад, где ему было самое место, я наконец смогла вздохнуть спокойно. На тот момент Марат уже устроил для моей мамы переезд в Америку. Длительный процесс. Не должно было возникнуть никаких подозрений.
Но теперь смысл прятаться пропал.
Я до сих пор не могла поверить. Тяжкий груз рухнул с плеч. Про Хагена я вообще забыла под влиянием той пьянящей радости, которая обрушилась на меня.
Свобода. Больше нечего опасаться. Не от кого прятаться.
Я не представляю никакого интереса для семьи Ахметовых. Им плевать, жива я или мертва. Впрочем, они знают: жива.
Мы с Маратом ездили на встречу.
Начинается новый этап.
Я еще не до конца осознала развернувшиеся перемены. Однажды утром, стоя перед зеркалом, задумалась.
Почему я с Маратом? Зачем? Что нас вообще связывает?
Привычка. Секс. Болезненная привязанность.
— Доброе утро, царица, — он обнял меня сзади, прижался губами к моей шее, а я наблюдала за нашим отражением.
Страсть не ушла, никуда не исчезла даже через пять лет. В его руках я пылала, сгорала дотла, извивалась и умоляла о большем.
 
Плевать, что осознавала, насколько все это ненормально.
Он приковал мое тело к своему. Такую цепь тяжело разломать. Железные звенья слишком крепко держат.
— Доброе утро, — тихо ответила я.
Почему бы нам не разойтись?
Пока ничего не сказала с Маратом, просто продолжила развивать мысль про себя. Можно постараться и найти правильный подход, убедить его, что так станет лучше. Для нас обоих.
Часть меня верила в удачу, в то, что я справлюсь. А другая часть только криво усмехнулась. Такой как Марат, скорее убьет, чем отпустит.
Я встретилась с матерью. Стало только хуже. Общаясь с ней после долгой разлуки, я поймала себя на том, что ничего не могу рассказать про Марата.
Я говорила о многом. Про работу. Про новых приятелей из университета. Про мои планы на новые проекты. Я расспрашивала ее.
Конечно, пришлось лгать. В общих чертах пояснить, что именно произошло между мной и Олегом, зачем понадобилась вся эта кровавая постановка с автокатастрофой. Я пообещала рассказать правду потом. Через время. Но уже понимала, что ничего такого рассказать не сумею. Никогда. Нет, только не маме.
Она не настаивала. Большую часть встречи, мы все равно просто проплакали, обнимались и целовали друг друга.
Теперь мы могли встречаться каждый день.
Но… Марат.
Я постаралась представить нашу общую беседу. Например, в ближайшие выходные. В гостинной, вот за этим столом.
— Мам, познакомься это мой муж. Марат. Мы познакомились, когда он пришел забрать кровный долг у семьи моего бывшего жениха. Марат похитил меня после свадьбы. Я пыталась сбежать, поэтому он изнасиловал меня, а потом взял на глазах у всей своей чокнутой семейки. Кстати, он вырезал на моей пояснице свое клеймо. Буква “М” до сих пор отлично видна на коже. Хочешь взглянуть?
Мое прошлое столкнулось с настоящим. И тем отчетливее я понимала, что такого настоящего как сейчас, никогда не желала.
Между мной и Маратом что-то животное, иррациональное. Дикость.
Разве о таком мечтают? В здравом уме точно нет.
Я вышла от мамы в растрепанных чувствах, не представляя, как сяду за руль в таком состоянии.
Но это и не потребовалась.
— Добрый вечер, Виктория, — улыбнулся Хаген, ожидающий меня возле моего автомобиля. — Не возражаете, если я вас подвезу?
Я только слабо качнула головой в ответ.
Пока мы располагались на заднем сиденье его машины, я думала только о том, что этот психопат теперь точно в курсе, где именно живет моя мать. Хотя он и так был в курсе. Для человека, наделенного подобной властью, не проблема собрать досье на кого угодно. Меня не удивляло, откуда он знал про меня все раньше.
Проклятье. Почему этот ублюдок появился именно сейчас? Столько времени прошло. Мы не виделись больше года. Зачем он опять вышел на связь? Такой холеный, равнодушный.
Черт побери, что ему нужно?
— Тяжелый день? — вдруг поинтересовался Хаген.
— Скорее тяжелый период.
— Разве?
— Вроде того.
Я думала, что забыла. Точнее — заставила себя забыть. Но сейчас при виде Хагена в голове мелькали те самые фотографии. Жуткие снимки его жертв. Мой взгляд падал то на его пальцы, то на кисти. А в голове звучал хруст бокала в нашу последнюю встречу. Багровые ручейки оплетают кулак. Похоже, его кулаки вообще часто оказывались в крови.
Меня замутило. Я поправила воротник кофты, но лучше не стало. Рядом с этим гадом я просто задыхалась.
— Думал, вам станет легче, когда отец Марата умрет, — ровным тоном заявил Хаген, будто мы с ним сейчас вели обычную светскую беседу. — Теперь угроза пропала. Вам нет никакой необходимости прятаться.
— Все не так просто, — глухо ответила я, безуспешно пытаясь побороть панику.
Столько сеансов психотерапии. Столько чертовых техник. Ничего из этого сейчас не работало. Просто потому что я сидела бок о бок с абсолютно больным на голову маньяком.