Королева легенд

– Нет, – ответил Лейф, и когда нападавший отскочил в сторону, схватил принцессу за запястье и подтащил к отверстию, которое осталось от брошенного кинжала. Лейф подарил улыбку Брэму. – Прикрой нас.
– Как будто у меня есть выбор! – прорычал Брэм. Он, как обычно, ворчал.
Рен бежала, полагаясь на инстинкты, используя локти, колени и ножи, чтобы пробраться к двери вместе с Лейфом. Молодой человек словно вода просачивался сквозь толпу, почти никого не задевая. Это было невероятно. Он выглядел изящно, как дракон.
Аврора бы оценила.
Эта мысль почти остановила Рен. Горе разрывало сердце. Почему всякий раз, когда она оказывалась в опасности, ее настигали призраки прошлого? Мама, драконы, Роуэн.
Ты должна взять себя в руки, иначе погубишь своих друзей.
Рен с Лейфом вылетели из таверны, она дрожала, глаза наполнились слезами. Утренний свет, отражающийся от волн, почти ослепил ее, но не было времени привыкнуть к нему. Лейф потащил Рен через любопытную толпу, взгляд которой, куда бы они ни пошли, был обращен на волосы принцессы. Легкие Рен горели, когда Лейф заставил ее двигаться быстрее, ботинки шлепали по скользким булыжникам дороги.
Принцесса попыталась натянуть капюшон, но они бежали так быстро, что он спадал.
– Нам нужно… – прерывисто начала Рен. Лейф вскарабкался на крышу хлипкого здания, и она подтянулась, последовав его примеру. – Нужно скрыть мои волосы. – Грудь Рен тяжело поднималась и опускалась. Ей нужно больше тренироваться, чтобы не отставать от Лейфа.
– Нужно оставаться незамеченными, пока толпа о нас не забудет, – крикнул Лейф через плечо, перелезая на другую крышу и взбираясь на соседнее, гораздо более высокое, здание. – Я знаю одно место в доках.
Рен не спросила, что это за место и откуда Лейф его знает. Учитывая поступок Ганна, Рен не очень-то хотелось верить Лейфу и принимать во внимание его предложения, но принцесса должна была признать, что другого выбора, кроме как следовать за ним, у нее не было.
Наконец, Рен натянула капюшон на волосы и со стоном последовала за Лейфом, руки горели, когда она карабкалась за другом. Как только Рен доберется до Ганна, торговец пожалеет, что появился на свет.
Мерзавец.
Внизу на улице люди кричали и шумели. Все это слилось в непонятный гул в ушах Рен. Хорошо, что никто не полез за ними на крышу, значит, толпа не знает, куда направились принцесса и Лейф. Пока Рен оставалась незамеченной, скрываясь за трубами и грязным дымом от каминов, была надежда, что они могут спастись.
– С Брэмом все будет в порядке? – спросила Рен, когда они остановились, чтобы перевести дух после подъема на крышу особенно высокого здания.
Казалось, Лейф вообще не устал – негодяй. Он забирался куда угодно, это было в его природе; а вот для Рен это был навык, который она была вынуждена улучшать последние два месяца. Мышцы все еще не привыкли к такому. Рен никогда не любила лазать по скалам, предпочитая плавать.
Лейф кивнул, затем посмотрел на улицы, расположенные далеко внизу.
– Парень – монстр в ближнем бою. Я бы не стал о нем беспокоиться – по крайней мере, не дал бы ему об этом знать. Он это ненавидит. С другой стороны… – Лейф усмехнулся. – Покажи ему свою тревогу. Хочется посмотреть, как он отреагирует на то, что принцесса Драконов беспокоится о его благополучии.
Рен разочарованно покачала головой и скорчила гримасу.
– Я не понимаю тебя, Лейф. Тебе действительно небезразлична судьба участников восстания, или ты торчишь здесь, потому что это весело?
– А не может и то, и другое быть правдой? – протянул он.
– Не знаю. Разве может?
Ты одновременно любишь и ненавидишь принца. Разве он не может чувствовать того же, какое лицемерие…
Рен раздраженно выдохнула. Убедившись в том, что на улицах стало спокойно, Лейф переключил внимание на Рен. Он нежно сжал руку принцессы.
– Я не рассказывал тебе, как присоединился к восстанию, да?
– …нет. – Она склонила голову набок и махнула Лейфу рукой, чтобы он продолжал.
– Меня похитили, когда мне было восемь, и привезли в Верланти в качестве раба. Я сбежал, и мятежники нашли меня полумертвым на обочине дороги. Не помню этого, кто-то рассказал мне обо всем – в то время я был в бреду, и, поскольку мне некуда было идти после того, как они спасли меня, я остался здесь. Я лояльно отношусь к повстанцам… Просто это не то место, где мне хочется провести всю свою жизнь. И, возможно, из-за моего чувства юмора не всегда видно, что я забочусь о людях, которые спасли меня. – Он нерешительно пожал плечами. – Но я понимаю.
 
Рен сжала руку Лейфа, чувствуя себя отвратно из-за того, что подвергла сомнению намерения друга. У него была нелегкая жизнь, от слова совсем. Рен никак не могла понять, как Лейф вообще справляется с ситуацией. Может она ждать от друга взаимности?
А ты сама справляешься? Тебя преследует прошлое, и ты продолжаешь пытаться забыть его, чтобы не сломаться. И продолжаешь видеть…
Рен застыла, заметив темнокожего мужчину на улице.
Роуэн.
Это иллюзия.
Она протерла глаза и пригляделась снова. Он все еще был там.
– Отведи меня туда. Сейчас. – Ее голос повысился на октаву.
– Рен?
Она вскочила на ноги, пошатываясь, как пьяная.
– Мне нужно идти. Это Роуэн. Это…
– Твой покойный муж? – пробормотал Лейф, проследив за взглядом Рен.
Принцесса смотрела на незнакомца, который стоял внизу, разговаривая с человеком с еще более темной кожей. Рен не доверяла своему голосу. Она просто кивнула, когда мужчина у нее перед глазами пришел в движение. Рен взглянула на Лейфа, который изучал ее, плотно сжав губы.
Он решит, что я сумасшедшая. Я вижу призраков, вот и все.
– Тогда давай спросим твоего покойного мужа, почему он выглядит не таким уж и мертвым, – сказал Лейф, выпуская руку Рен и ведя ее туда, откуда легче всего выбраться.
Они спустились так тихо, как только могли. Хотя мышцы Рен сильно болели, она следовала за изменившим направление Лейфом, чтобы оказаться на очень узкой боковой улочке, на которой едва ли хватало места протиснуться. Принцесса опустила руку друга и бросилась вперед, но Лейф поймал ее. Она нахмурилась. Что он делает? Лейф приложил палец к губам, затем переплел свои пальцы с пальцами Рен и осторожно покрался в конец улицы. Принцесса протиснулась вперед и выглянула из-за его головы.
Мужчина исчез.
Роуэн пропал.
Ты сходишь с ума.
– Я уверена, что видела его, – прошептала Рен на ухо Лейфу, чувствуя себя сумасшедшей и ошеломленной. – Он был там. Он был… – Горе сдавило ей горло, она с трудом сглотнула. Роуэн мертв, и все же она продолжала всюду его видеть. Неужели она все-таки сломалась? – Я видела его, – выдавила Рен.
Но можешь ли ты доверять своему разуму?
– Я верю тебе. И не говорю, что этого не было. Но его там б ольше нет, а нас все еще ищут. Так что давай убедимся в своей безопасности, прежде чем попытаемся найти его.
Рен замерла, глаза наполнились слезами, когда она посмотрела на Лейфа.
– Ты, правда, веришь мне?
Лейф повернул голову, уставившись на принцессу.
– Люди всегда видят больше, чем говорят, но не признаются в этом. Мы называем людей сумасшедшими только потому, что не хотим, чтобы то, что они видели, действительно существовало. А потом презираем их и забываем. Но ты… ты присматривала за мной в верлантийских подземельях и спасла мне жизнь, хотя тебя снова могли схватить. Для тебя не имело значения, был я «ненормальным» или нет.
– Не понимаю, как это связано с тем, что я видела, – сказала Рен, вытирая слезы. – То есть ты думаешь, что я ненормальная?
Он тихо рассмеялся.
– Это значит, что я доверяю тебе. И если ты видела Роуэна, то я знаю, что так должно было произойти или, по крайней мере, твой разум верит, что это произошло. В любом случае, мы будем его искать.
Грудь Рен сжалась, и она приняла эту боль. Лейф действительно на ее стороне. Хоть бард и являлся одним из повстанцев, которые не были уверены в ее надежности, для Лейфа это не имело значения.