Водный мир. Осада (СИ)

— Кстати, о птичках! — перебил меня отец. — Сколько ещё ждать⁈
— Алекс сказал, что утверждение уставной документации ожидается с часу на час, и как только, так сразу! — заверил я родителя. — Так что, по самым оптимистичным прикидкам, от суток до полутора. А если по пессимистичным, то и все трое.
— Значит, будем рассчитывать на золотую середину, сын! — сделал вполне ожидаемый вывод батюшка. — И от этого, боюсь, не легче. Ты видел, что эти черти творят⁈
— Где именно, отец? На Гессионе, или?..
И да, я имел полное право требовать конкретики, ибо за прошедшие с момента нашего изволения из «пузыря» сутки ситуация сильно накалилась. Особенно у нас на планете, поскольку вайгожэнь, такое ощущение, дали команду «фас» всем «спящим» агентам, многие из которых принялись гадить исподтишка — вирусы в сеть пускать, производства саботировать, а в иных случаях и до откровенных диверсий опускались. Ладно хоть, без явного терроризма. Но и до этого, боюсь, недолго осталось. И всё это везде и сразу — в городках на островах, на континенте, на плавбазах, на транспортных коммуникациях… в общем, на нас обрушилась целая лавина мелких неприятностей, реагировать на которые ни спасательные службы, ни безопасники попросту не успевали. И это уже постфактум. О том, чтобы предотвратить, речи даже не шло. Разве что сами местные время от времени успевали надавать по рукам вредителям. А иногда и не только по рукам, но и по прочим местам организма, включая голову.
И знаете что самое поганое? Мы с Эмилией так и оставались всё это время не у дел. Просто потому, что руководителей данной вакханалии так до сих пор и не вычислили. А сами Аверины, сиречь главные подозреваемые, вели себя тише воды, ниже травы. Так что мы и рады бы одним ударом обезглавить горе-резиста́нс, уж простите мне мой убогий бретонский, но… куда бить? По кому именно? Верхушку Авериных вырезать? Так сказать, в превентивных целях и на страх остальным? Вроде бы рациональное решение. Но на такое ни я, ни тем более батюшка пойти не готовы. Вот и сидим на попе ровно, зубами скрежещем да в бессильной ярости сжимаем кулаки. И это, прошу заметить, только на самой Гессионе! А ведь есть ещё пространственные объекты, и без того уже силами вайгожэнь со всех сторон обложенные. Плюс наши же ракетные платформы, которые до сих пор не разрушены, но, как бы помягче… приведены в практически беспомощное состояние. Уйма мелких повреждений, каждое из которых в обычное время устраняется за часы, но вкупе — минимум на неделю ремонта. А ещё растраченный на три четверти боезапас. Собственно, именно этого альянс и добивался: пока была возможность, платформы огрызались, а потому оставались боеспособными. А как только ракетные погреба показали дно, расчётам поступил приказ сохранить жалкие остатки для отражения генерального наступления. Соответственно, на мелочь типа ракет ПРО отвечать перестали. И вот результат: от большинства платформ остались полуослепшие и полуоглохшие остовы, затаившиеся до момента основной атаки. Как там у классика? Это есть наш последний и решительный бой? Вот оно самое.
— Или, сын, — вернул меня в жестокую реальность отцовский голос. — Видел, что они около «Иддии-4» строят?
— Видеть-то видел, — нахмурился я, — но даже Ли не смог понять, что это.
— Да, Перикл тоже отказался давать прогноз, — хмыкнул Илья Фаддеевич. — Ну, знаешь, как это у них бывает.
— Недостаточно информации для анализа, сяньшэн, — довольно похоже изобразил я Лиу Цзяо.
— Вот-вот! Мой так и сказал, — поддакнул отец. — А ты с… ну, ты понял, сын, советоваться не пробовал?
— Алекс тоже без понятия, — обломал я родителя. — И Кумо. Они с Ли даже в режиме «единения» — не нашего, а Кумо — задачку погоняли, и всё без толку. Что-то строят, но что именно — демон их разберёт. Что-то объёмное, цилиндрическое. На этом всё.
— Уверен, что всё? — на всякий случай уточнил батюшка.
— Ну, разве что могу добавить, что это однозначно не наша, человеческая, технология, — пояснил я. — И ни одна из известных алиеновских. Возможно, что-то секретное. В смысле, кого-то из пришельцев. Тех же гексов-Блюстителей, что было бы только логично.
 
— Так может, нажалуемся на вайгожэнь? — задумался вслух отец. — Дескать, господа руководство, это что такое творится — на территории Протектората Росс агрессоры из Протектората Чжунго монтируют какую-то неведомую, но явно инопланетную структуру, предназначение которой абсолютно не ясно. Может, пора уже реагировать?
— Ты, отец, власти Протектората решил озадачить, я правильно понимаю?
— Правильно, сын. А что? — с подозрением покосился он на меня — с дисплея в «дополненной реальности», естественно. — Осуждаешь?
— Ни в коем разе! — отпёрся я. — По-хорошему, ещё вчера это нужно было сделать.
— Вчера было рановато, там даже общие контуры у бандуры не просматривались, — отмазался батюшка. — А вот сейчас, думаю, в самый раз…
— … чтобы флот Протектората прибыл аккурат к шапошному разбору, — невесело ухмыльнулся я. — Но пусть хотя бы отомстят за нас, в случае чего.
— Для нас это будет слишком слабым утешением, сын, — вздохнул батюшка. — Но ты прав. Пусть хотя бы так.
— Ну вот и озаботься! — заключил я.
— Уже, — снова вздохнул Илья Фаддеевич. — Эх, жалко, что твоим артефактом не получится отгородить всю планету! Как было бы хорошо обзавестись таким же щитом, как и на Картахене!
Да-да, батюшка, конечно же, в курсе моих позавчерашних приключений. Потому что как иначе? Это, между прочим, стратегически важная информация, и не поделиться ей я ну никак не мог. Плюс отец, как ему и положено, порядочно всполошился, как только узнал, что связь с Исла де Пальма пропала. Ну, не со всем островом, но с немалой частью вокруг «заброшки». А зная мою склонность к всякого рода исследовательским авантюрам, Илья Фаддеевич моментально заподозрил неладное. И, естественно, отправил команду безопасников аж на трёх катерах проверить, что там и как с сыночкой. Он же, не забываем об этом, наследник. И это даже более важное обстоятельство, чем родственные связи. И происходило это всё как раз тогда, когда мы, запертая команда, исследовали аномалию изнутри, благо методика сама собой сформировалась.
Конечно же, насчёт непроницаемости «стенки» для физических объектов и радиоволн я угадал верно. Единственное, о размерах «пузыря» гадать не стал. И правильно сделал: Дюсак с Офигенным Ленни за какие-то четверть часа опытным путем установили, что мы все заперты в сфере радиусом около километра. Именно на такую высоту им удалось подняться, прежде чем глайдер упёрся в «небесную твердь» и принялся описывать дугу окружности. Мы это всё не только слышали, но и видели — картинка с курсовых камер летательного аппарата поступала чёткая, без помех. Ну а когда данный факт был установлен, бравая парочка отправилась выяснять точную конфигурацию «пузыря» на поверхности острова, чем и занималась ещё минут сорок.
Ну а я, пока суть да дело, допрашивал шамана. К примеру, поинтересовался, а с фига ли мы раньше его убежище не обнаружили, если даже из такого вот — по факту, умещающегося на ладони — «камушка» формируется двухкилометрового диаметра сфера?
— Юнец, а ты хотя бы иногда думать пытаешься? — огрызнулся на это Агуэй. — Само собой, я взял самый маленький артефакт! Зачем мне такое огромное убежище? Моё в пещере уместилось.
— Ну и какого же он был размера, любезный? — уточнил профессор Эйген.
— С ноготь мизинца, — пожал плечами бывший куму-пойаи. — Есть и мельче, но зачем? Тогда уж совсем нора получилась бы, ни вытянуться во весь рост, ни разогнуться!
— Та-а-ак… — задумчиво протянул я. — А какие есть самые большие? Ну, артефакты?
— Я тебя понял, юнец, — кивнул Агуэй. — Самые большие… не уверен, но глубоко под горами, куда мне хода нет… пока что! В общем, там должны быть артефакты размером с этот вот остров.
— Ну и откуда же тебе это известно, старый дурень? — не повёлся я на посулы.
— Духи гор сказали, — невозмутимо поведал шаман.