Сильнее ветра

Усмехнувшись, я чиркнул зажигалкой и, опёршись локтями на металлические перила, затянулся. По телу мгновенно пробежала релаксирующая волна, расслабляющая мышцы и размягчающая мозги. Если бы не тренировки, я курил бы до конца жизни и, возможно, умер от рака лёгких. Так себе перспектива, но от этой проклятой болячки ежедневно умирали не только курящие. Так что шансы пятьдесят на пятьдесят.
Делая очередную затяжку, я запрокинул голову назад и прикрыл глаза. Это покруче любой медитации. Некоторые включали колыбельную и, сидя в позе лотоса, отправлялись в другую реальность. Полнейший бред. На форумах писали, что это помогает хорошо очистить сознание, и я, поведясь на такую сомнительную рекомендацию, решил попробовать. Уснул через пять минут. Видимо, я более приземлённый экспонат. Одна сигаретка, и спокойствие на ближайшие часы мне обеспечено.
«Семейный ужин. В восемь».
Первое слово ощутимо резало слух.
Никогда не думал, что окажусь в ситуации, когда нужно будет выбирать между гордостью и мечтой. И пока я не мог дать точный ответ на вопрос: «Что из этого перевесит?». Вся надежда ставилась только на то, что Мейсон нашёл выход. Если нет, то мне даже страшно было представить, как я смогу переступить через себя и молча проглотить поступок человека, в своё время не давшего мне подохнуть с голоду. Я уже представлял этот момент: он кривит губы в улыбке, больше похожей на оскал, и, смачно затянувшись сигарой, медленно выпускает густую дымчатую массу, радуясь тому, что загнал рыбу в сети. Но я, как та самая рыба, буду трепыхаться до последнего вздоха, отчаянно надеясь пролезть в одну из дыр сетного полотна.
У всех в критической ситуации сработает инстинкт выживания. И если даже безмозглые способны бороться до последнего, то человек совершит невозможное, стоит только загнать его в угол.
Сравнение неплохое. Но рыбы не безмозглые, они…
– Ты какого чёрта творишь?! – Чужие пальцы грубо выхватили у меня сигарету.
Я настолько ушёл в своим мысли, что не услышал шаги Мейсона. Не дождавшись от меня ответа, он схватил с низкого столика пепельницу, отмечая ещё плюс два мёртвых окурка на дне. Сверкнув в мою сторону острым, как тысяча игл взглядом, он начал буквально убивать бычок, сильно вдавливая его в стеклянное дно до тех пор, пока не распотрошил до неузнаваемости.
Состроив презрительную гримасу, он с громким стуком отставил пепельницу в сторону.
– Доброе утро, –  широко улыбнулся я, надеясь таким образом снизить градус раздражения друга.
Его брови недовольно сошлись на переносице.
– Для объятий нет причин. Что это такое? – кивнул он в сторону маленького кладбища окурков.
Не получилось. Я вздохнул и развернулся к нему всем корпусом, засунув руки в карманы шорт.
– Захотел.
– А ну раз захотел, то, конечно же, ничего страшного, – учащённо закивал головой друг и тут же агрессивно продолжил: – У тебя скоро начнутся усиленные тренировки! Ты хочешь сдохнуть в первом раунде?! Я не пойму, с каких пор ты решил забить на свои же правила?!
Мои правила. Они не совсем мои. Они, скорее, общие для всех тех, кто хочет получить признание в мировом боксе. И друг преувеличивал. Он прекрасно знал, что последние месяцы я не вылезал из зала.
– Брось, – невинно пожал я плечами, наблюдая, как тут же зло прищуриваются глаза Мейсона.
– Бросить? – процедил он. – Предлагаешь бросить?! Я, как подстреленный олень, скачу по всем агентствам, чтобы они заключили с тобой контракт, пока ты тут кончаешь свои лёгкие! Сегодня TOP Ring окончательно подтвердила свой отказ! Ты понимаешь, что это значит?!
– Это было ожидаемо.
– И тем не менее, я надеялся дать на лапу Джеку, чтобы он замолвил за тебя словечко. Но даже этот жадный до денег мудила отказал мне. Ты не видишь всей серьёзности ситуации. Один бой!  – Он чуть ли не в нос сунул мне свой указательный палец, наглядно демонстрируя, как выглядит цифра один. – Всего один бой отделял тебя от титула! И если такая компания, как TOP Ring, сливает тебя, хотя может заработать на этом бою сотни миллионов, это говорит о том, что ситуация обстоит гораздо хуже, чем мы думали.
 
– Может, мы пропустим обвинительно-поучительную часть и перейдём к той, где ты уже всё порешал? – Мне надоело оправдываться, и я прошёл мимо него к балконной двери, зная, что он сразу же последует за мной.
– Налей мне кофе, – прилетела в спину просьба, больше похожая на приказ, но я не стал ерепениться и молча включил кофемашину.
Под жужжащий звук устройства я барабанил пальцами по столешнице, словно это могло ускорить процесс приготовления, и, когда через бесконечные две минуты напиток был готов, я кинул в чашку кусочек сахара и щедро залил молоком.
– Где ты вчера был?
Режим «беспокойная мамочка» врублен на полную мощность.
Я уселся напротив, с неудовольствием отмечая, что мой кофе уже остыл.
– В баре, в паре кварталов отсюда. Редкостная дыра.
Он грязно выругался.
– Пил?
– Пару банок пива. Не начинай.
Перебор с трагичностью на чужом лице. Я слежу за формой и, тем более, за здоровьем. Он это прекрасно знал, но упущение воспитательной минутки – слишком тяжёлая для него потеря.
Мейсон несколько секунд сверлил меня взглядом, а затем, медленно сделав пару глотков кофе, для того, чтобы затянуть интригу, известил:
– Я разговаривал с Дэниелом Прайсом.
Ну наконец-то.
– И? – не скрывая интереса, я непроизвольно подался вперёд, желая скорее услышать продолжение.
– Он хочет личной встречи.
– То есть, ты не получил его согласия? – не сумел скрыть недовольства я.
– Не получил, как и не получил отказа, – отрезал друг. – Он изъявил желание встретиться с тобой лично и поговорить. После этого он примет решение. Если ты не будешь вонять этой отравой и скалить клыки, всё закончится его личной подписью. Я отчётливо слышал интерес в его голосе.
Довольно хлопнув ладонью по столу, я расслабленно откинулся на спинку стула. Прекрасные новости.
– Я в тебе не сомневался… Белль.
С Мейсоном Лотнером я знаком с самого детства. И много лет назад, когда мы впервые попробовали с ним алкоголь, который оказался палёным муншайном и не хило так ударил по детским мозгам, он, икая, признался, что плакал, когда смотрел мультик «Красавица и Чудовище».  Я хохотал как ненормальный и уже тогда стал называть его Белль. Он сначала бесился, но спустя пару лет привык.
– Каждому чудовищу нужна своя Белль, – парировал он, как и сотни раз до этого.
Чудовище. Мне не было обидно. Было привычно.
– Прайс ждёт тебя в своём офисе через два часа. Будь добр, приведи себя в порядок и не ударь в грязь лицом, – назидательно проговаривал он. – Он единственный, кто согласился с тобой встретиться. Другие кидали трубки, когда слышали твоё имя. Если тебя утешит, то Джек рассказал, что делали это, скрипя зубами. Многие хотели бы сотрудничать, но, сам понимаешь, что означает появление на арене твоего… покровителя. Он имеет влияние даже на WBA, что тут говорить о простых смертных. Трясутся как ошалелые, боятся за свою репутацию.
Или за жизнь…
Я оценил то, что он постарался подобрать слова. Покровитель. Когда-то давно я считал его отцом.
– Репутация, – задумчиво повторил я, смотря на недопитую чашку с кофе. На бортиках появились коричневые разводы, за которые зацепился мой взгляд. Грязные пятна растеклись по белоснежной керамике и портили вид. Но их можно отмыть. Отмыть нельзя только то, что не видно.
– Велл, – обеспокоенно позвал Мейсон.
– Всё норм, – кивнул я. – Буду лапочкой.
Он ободряюще улыбнулся, но в глазах так и плескалось сомнение.
«Не волнуйся, друг. Я сделаю даже невозможное, чтобы мы вновь залезли на пьедестал».
– Мне звонил Кайлеб.
Лицо Мейсона приняло понимающее выражение.
– Теперь ясно, почему у тебя такое поганое настроение.
– Они ждут меня завтра на ужин. У Виктора есть предложение.
Друг беспокойно заёрзал на месте.
– Я знаю. Его люди звонили мне два раза и это только за сегодняшнее утро.