Сильнее ветра

Гостья пробежалась по нему оценивающим взглядом и, обнажив свои белоснежные зубы, в одном из которых сверкнул маленький бриллиант, протянула свою в ответ.
– Бекки.
Бекки? Вчера её звали… Чёрт, я не мог вспомнить. Мы довольно мало пообщались. Но даже за те пятнадцать минут у барной стойки она успела вывалить на меня столько ненужной информации, что её имя безнадёжно затерялось среди историй о подругах, салонах красоты, новой сумке и прочей ерунды.
Но я продолжал напрягаться. Пенелопа или …
– Патрисия, – закончила она мои мучительные думы. – Вчера я представилась Патрисией.
– Зачем? – я недоуменно выгнул бровь. Не то чтобы трясся от возможности узнать, но лёгкий интерес присутствовал.
– Ну… – замялась она. – Считай, такая игра.
Её белокурую голову посетила мысль о том, что трахать Патрисию будет интереснее, чем Бекки. Я не знал, как на это реагировать.
Моя бровь вернулась на место. Интерес угас.
– Очень занятная игра, – усмехаясь уголками губ, прокомментировал я, стараясь не встречаться взглядом с другом. – Скажи адрес, я вызову тебе такси. Пока оно приедет, ты успеешь одеться.
Бекки-Патрисия недовольно сморщила свой аккуратный нос. Но мне сейчас не до капризов, все мои мысли занимала предстоящая встреча.
– Даже кофе не предложишь? – попыталась она отложить момент неизбежной разлуки.
– К сожалению, нет. – Показательно посмотрев на часы, я добавил: – У меня мало времени.
С большой неохотой продиктовав адрес, она всё той же плавной походкой проплыла обратно в комнату. Мейсон проводил её пристальным взглядом, и стоило ей скрыться в спальне, как он устремил все своё внимание на меня. Я знал почему. Он заметил. Он всё всегда замечал. Уткнувшись в телефон, я принялся вбивать сказанный мне адрес, чувствуя на лбу красную точку от снайперской винтовки. Ощущение, будто в голову влили расплавленный свинец.  Мейсон мастерски умел щекотать нервы, не говоря ни слова.
 Девчонка вышла из комнаты спустя минут десять, и за всё это время мы не сказали друг другу ни слова. Он не хотел вести диалог при лишних ушах и, спокойно попивая кофе, переписывался с кем-то в телефоне.
Стоило ей появиться в дверях, как я сразу вспомнил, почему с ней познакомился. Это красное платье, которое и платьем назвать нельзя, туго обтягивало её упругую задницу, а глубокий вырез спереди демонстрировал уверенную троечку. Эта троечка без тряпок была ещё увлекательнее, и я перевёл взгляд на друга, чтобы ожидаемо словить на его лице быстро мелькнувшее отвращение.
Он терпеть не мог залётных бабочек, не трепался о своей личной жизни, и я, как самый лучший и приятный человек на свете, любил пошутить, что в своей кровати он принимает дам лишь со справками, в которых основным пунктом является отсутствие любых половых контактов.
– Я не против встретиться ещё, – промурлыкала Бекки, кокетливо проведя красным ноготком по моему голому плечу. Она походила на голодное пушистое млекопитающее, ластившееся к хозяину. Ещё пара минут подобных мурчаний, и меня может охватить желание купить ей корма и погладить по голове.
Я промолчал. Не хотелось врать и давать ложных обещаний. Но это её не остановило.
Она повесила мою футболку на спинку стула. Почему не оставила в спальне? Я не понял. Достав из сумки блокнот и ручку, она быстро написала свой номер и, вырвав страницу, положила передо мной. Старый добрый способ. Чтобы наверняка.
– Позвони мне.
Обязательно. Это будет первым пунктом в списке дел на неделю. Пришлось кивнуть, чтобы не выглядеть совсем уже немым бесчувственным ублюдком. Кивок – сомнительный знак согласия. Может, защемило нерв.
– Вчера ты был более разговорчив. – Она жеманно смахнула одну прядь волос с лица.
Да, трепался не прекращая. Расставание затянулось, и я, поднявшись с места, приклеил на лицо самую обаятельную улыбку.
– Я тебя провожу.
Оказалось, этого простого жеста было достаточно. Потому что глаза девчонки засияли так, словно я только что предложил ей отправиться на неделю на Карибы.
Она умудрилась устроить шоу и в коридоре. Очень утомительно долго надевала вполне себе легко-надеваемые туфли, зазывно виляла по кругу пятой точкой на уровне моего паха и даже пару раз ощутимо проехалась по нему. Внизу ожидаемо заинтересовались, вверху – нет.  И венком этого выступления стало прикосновение влажных от блеска губ к моей щеке. Я еле сдержался, чтобы не оттолкнуть её.
 
– Я буду ждать твоего звонка, – томно прошептала она, и не успела её вторая нога пересечь черту, отделяющую территорию моего лично пользования от общественного, как я тут же захлопнул дверь, опасаясь, что это прощание может продлиться ещё несколько минут.
Раздражённо стирая с щеки липкую блестящую массу, я вернулся в кухню и, схватив футболку, вместе с листком бумаги кинул в мусорную корзину.
– У тебя сейчас не то финансовое положение, чтобы выкидывать вещи, –  прокомментировал друг.
– Спасибо, что напомнил.
С определённого момента я стал слишком бурно реагировать на запах женских духов на своей одежде. В большинстве своём они пахли приторно-сладко, забивались в ноздри и оседали во рту, из-за чего мне сразу же хотелось помыться, почистить зубы и постираться. Если два первых пункта исполнялись до сих пор, то третьему я нашёл более кардинальное решение: сразу выкидывал на свалку, потому что запах въедался настолько глубоко, словно моя вещь передавалась из поколения в поколение в семье парфюмеров.
– Она замужем, – озвучил никому ненужный факт Мейсон, безуспешно пытаясь поймать мой взгляд.
Я знал, что он не промолчит.
– Серьёзно? – наигранно удивился я, забирая пустые чашки со стола и отправляя их в посудомоечную машину. – А я и не заметил.
Честно? Мне было насрать. Я увидел это кольцо, когда она уже активно стонала лицом в подушку. Но Мейсону обязательно нужно было найти в этом скрытый подтекст.
– Велл, прошло уже четыре года. Пора уже забыть и прекратить наказ…
– Мне надоела эта тема, – перебив его, отрезал я.
Белль очень проницателен, и я уже не знал плюс это или минус, потому что его желание покопаться в моей душе сразу вызывало агрессию.  И я понимал, что ему было плевать на девиц. Он переживал за меня. Но если он снова запоёт песню о моём стремлении избегать ответственности и эмоциональных привязанностей, я могу не сдержаться и вывалить что-нибудь грубое в ответ.
Я не хотел ругаться, но у меня сразу образовывалось несварение, стоило ему только начать зачитывать лекцию о моей сексуальной распущенности в отношении замужних дам. Я их что, насиловал? Нет. Они добровольно и с большой охотой прыгали ко мне в койку.
Не буду спорить, по началу у меня действительно был некий пунктик насчёт несвободных барышней. Но со временем это прошло. Мне стало абсолютно всё равно на наличие или отсутствие кольца на их пальце. Меня это не трогало и никаким образом не касалось.
– Дашь свою тачку? – подавляя в себе нарастающее раздражение, спросил я, не желая слушать речь, которую выучил наизусть. – Моя на небольшом тюнинге. Я посмотрел по карте – их офис в десяти минутах езды.
Недовольно прищурившись, он ещё некоторое время молча рассматривал меня. И, видимо, поняв, что его нотации не возымеют должного эффекта, согласно кивнул. Достал из кармана брюк ключи и кинул на стол.
– Без проблем. Только не гоняй.
 
Глава 4.
 
Чикаго. Настоящее время.
Эмили.
– Две яичницы с беконом… два капучино. В один добавьте, пожалуйста, корицу; в другой – побольше карамельного сиропа. И… – Я бегала глазами по меню, открытом на странице с десертами, и не могла определиться, что конкретно я хочу. Потому что хотелось всего и сразу. – Ладно, – вздохнула я, чувствую, что пауза изрядно затянулась. – Шоколадный маффин.