Смерть на Марсе
– Я пока не знаю… Это точно не вирус…
Они были вынуждены задержаться. Руководство специального корпуса считало, что посылать полноценную команду хилеров нецелесообразно, один справится. Эстрид была настроена куда скептичней. Ее сейчас раздражало решительно все, и чтобы не сорваться, она ненадолго отдалилась, отправилась в одну из оранжерей.
Ей нравилось бродить здесь, наблюдая за орхидеями всех мыслимых форм и оттенков. Эстрид знала, что цветы вывели для очистки водоемов. Ей это было не важно, она лишь искала гармонию в красоте.
Здесь ее и нашел Матео.
– Шлем снять можно? – первым делом поинтересовался он.
– Ни в коем случае.
Она прекрасно знала, для чего он хочет снять шлем. То, что он действительно пока не может сделать это, лишь дополнило ее коллекцию поводов для раздражения.
Матео даже это принял с непробиваемой жизнерадостностью:
– А когда можно будет?
– Никогда. Мы застряли здесь до скончания веков.
– Не худший расклад – здесь же тропики! А если серьезно, сколько еще ждать?
– Для того, чтобы ты снял шлем, мы должны либо вернуться на «Цереру», либо установить источник заражения. Второе вряд ли возможно: хилер справляется только с поддержанием жизни в большой группе зараженных. На поиск причин не остается ни времени, ни сил. Поскольку он еще и не отдыхает, скоро его энергия закончится, ученые погибнут и все мы вернемся на корабль. Тогда ты снимешь шлем.
– Не смешно.
– А разве я смеюсь?
– Ты же не предлагаешь такое серьезно? – нахмурился Матео. – Мы не можем допустить, чтобы они погибли!
– Это не наша вина, я просила прислать больше хилеров, один не справляется.
– Так ведь у нас не один, – многозначительно произнес электрокинетик.
Эстрид смерила его ледяным взглядом. Матео был единственным на корабле, кто знал всю правду о ее способностях. Довериться кому-то настолько было страшно – и вместе с тем приятно. Матео все воспринял с должной серьезностью и не болтал о ее тайне… до сегодняшнего дня.
– Почему бы тебе не помочь? – спросил он.
– Исключено. Это выдаст меня.
– Я же не говорю, что ты должна сделать это открыто! Ты просто как-нибудь вычисли источник заражения, а потом подскажи нашему хилеру в легионерской манере.
– Зачем это мне?
– Потому что люди умирают. Изображать бессердечную стерву ты можешь сколько угодно, я-то знаю, что ты не такая.
Эстрид лишь презрительно фыркнула, всем своим видом показывая, что ей плевать на его мнение. Беда в том, что на самом деле было не плевать… Пятая вполне гармонично чувствовала себя в роли чудовища в глазах всего мира, но не в его глазах. Это стало слабостью, которой она всегда опасалась, и нужно было срочно что-то делать, вот только подходящий выход никак не придумывался. Пришлось все-таки помогать ученым.
Она не собиралась делать этого открыто, тут она осталась верна себе. Образцы крови она получила тайно, наблюдениям отдала несколько часов, просмотрела отчеты об исследованиях последних дней – и все-таки получила результат. Оставалось только преподнести его «по-легионерски», но тут Эстрид долго не раздумывала.
Она вошла в лазарет как раз в момент, когда пошатывающийся от усталости хилер помогал очередному пациенту. Эстрид не стала ничего объяснять, она просто отвела руку исследователя в сторону, достала из-за пояса нож и бесцеремонно срезала ближайший нарост.
Из раны хлынула кровь, а среди ее потоков из укрытия выбралось насекомое, похожее на крупную мокрицу, скользнуло по столу, а спустя секунду оказалось под ножом легионера.
– Знакомьтесь, – холодно бросила Эстрид. – Ваш источник заражения…
…Звуковой сигнал «Стрелы» резанул по чувствительному слуху Пятой, возвращая к действительности. Челнок шел на посадку, Эстрид предстояло вернуться к нынешней миссии. Хотя вспоминать дни на Велоре оказалось не так уж страшно.
Ведь тогда у нее еще был Матео – и ничто не предвещало его потерю.
* * *Помогать людям Гидденис не собирался.
Пробираясь через Объект Д-1, он прекрасно чувствовал, где собраны группы выживших. Он понимал: вряд ли они замерли на одном месте по своей воле. Люди были смертельно напуганы, им хотелось убежать отсюда, и не делали они этого лишь потому, что двери были надежно заблокированы. Их оставили тут как приманку, попадаться на которую номер 2 не собирался. Раз уж он принял ловушку как неизбежное условие битвы, ему полагалось быть особенно осторожным.
Если повезет, он и так поможет этим людям. А если нет и станет совсем туго… Не особо они и важны.
Его сейчас больше беспокоили не мертвые – живые. Гидденис заранее получил информацию о том, сколько сотрудников обслуживали «Демиург» до нападения, сколько здесь было военных. Теперь цифры отчаянно не сходились: в плену оказалось меньше трети от заявленного списка. А остальные-то куда делись? Сбежали? Слишком массовый побег, странно, что Рафаль такое допустил. Да и потом, в воздухе ощутимо пахнет кровью и тлением… Но тел нет. Либо Первый надежно их спрятал, либо… О втором варианте Гидденису даже думать не хотелось.
Он двигался медленно, осторожно, однако без лишних задержек. Он пока не чувствовал Рафаля, поэтому вынужден был осматривать уровни один за другим. Страха Гидденис не испытывал, скорее настороженность – и злость. Он понимал, что сейчас лучше не отвлекаться, ничего еще не закончилось, и все же отмахнуться от некоторых мыслей было не так просто.
Пацан слетел с катушек и стал проблемой за пару месяцев. И вот это поставили на смену Диане? С этим недомерком ее сравнили? Размышляя обо всем так, Гидденис мог не вспоминать о том, кто именно погубил Диану, при таком раскладе казалось, что это тоже сделал Рафаль.
А хуже всего было то, что Гидденис больше не хотел стать номером 1. Раньше мечта была, пылала, потом вдруг незаметно угасла, и он даже не брался сказать, когда именно это произошло. Он не принимал эту мечту мертвой. Он обязан этого хотеть! И торжествовать, когда все получится, обязан. Потому что иначе окажется, что он убил собственного ребенка и женщину, которая его любила, просто так… Это делало его мразью. Роль мечтателя при таком сравнении казалась куда привлекательней. Хотя вся эта история напоминала ему падение по крутому, покрытому льдом склону: когда началось, остановиться уже невозможно, только и ждешь, пока окажешься на дне.
Сравнение с дном снова вспомнилось, когда он все-таки нашел Рафаля. Первый дожидался его на нижнем уровне, в центре управления Объектом Д-1. Рафаль казался безмятежным, будто ничего особенного не случилось, они просто встретились для очередного совещания. Здесь не было ни крови, ни разрухи – но и Лавинии тоже не было, о ней ничто не напоминало.
– Привет, – дружелюбно улыбнулся Второму Рафаль. – Долго ты! Я заждался.
– Какого хрена ты творишь? – невозмутимо поинтересовался Гидденис.
Хотелось повысить голос, но почему-то не получалось. Он эту встречу не так представлял… Разве не полагалось Первому, потерявшему контроль, сразу броситься на него? Или хотя бы какую-нибудь злодейскую речь произнести! Нет? Да что угодно сделать, только не улыбаться тут, как мальчик-отличник на выпускном! Это настораживало Гиддениса, и было еще что-то напрягающее, но он никак не мог понять, что… Он наблюдал за Рафалем, у него не было времени разобраться в собственных ощущениях.
– Ты понимаешь, что это конец пути? – добавил Второй. – Думаю, ты знаешь, что я пришел тебя убить. Разве это не тот момент, когда ты должен рассказать мне, что я ошибся? Или Легион, или мы вместе. На самом деле прав ты! Ну? Не будет какого-нибудь бреда про высшую цель и твою миссию как спасителя миров?
Он хотел, чтобы Рафаль ответил. Гидденис понимал, что нет смысла нервничать, что все под контролем. И все же… Тревога внутри разрасталась, ему казалось, что он стоит на тонкой ледяной пластине, под которой – километры воды, чудовища, а дно так далеко, что теряет всякий смысл… Когда лед треснет, бездна утянет его к себе, и все закончится. Он не победит, даже если будет во всем прав.