Тайная жизнь великих художников

Дали попробовал заговорить и обнаружил, что в герметичном шлеме ему нечем дышать. Публика радостно наблюдала, как он ловит ртом воздух, полагая, что это входит в сценарий. Наконец двое приятелей художника сообразили, что тут что-то не так. Они принялись лихорадочно сбивать молотком болты на шлеме. И неизвестно, чем бы дело кончилось, если бы рабочий сцены не принес гаечный ключ и не вызволил едва не задохнувшегося Дали.
ХОТИТЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ? ВЫ ЕГО ПОЛУЧИТЕ!
Во время Второй мировой войны Дали дружил с американским публицистом Хербом Каном, который предложил устроить благотворительный вечер в пользу европейских художников. Дали загорелся этой идеей: они закатят сюрреалистический бал в полном смысле этого слова. Он быстренько составил список необходимого для бала, включавший две тысячи елок, четыре тысячи мешков из рогожи, самую большую кровать, какую только можно найти в Голливуде, разбитый автомобиль, некоторое количество голых манекенов, с десяток диких животных, в том числе тигренка и жирафа, и тысячу двести туфель, в которых подадут первое блюдо. Кан рьяно взялся выполнять указания. Кровать на десять персон он нашел в голливудском павильоне звукозаписи, разбитый автомобиль — на свалке, манекены — в универмаге. Зоопарк согласился выделить животных, за исключением жирафа — его было трудно транспортировать.
Гости на "Сюрреалистическую ночь в заколдованном лесу" прибыли со всех концов Соединенных Штатов; здесь были Вандербильты, Альфред Хичкок, Боб Хоуп, Бинг Кросби, Джинджер Роджерс и Кларк Гейбл. Когда благотворительный праздник закончился, Кан принялся подводить итоги: рука, сломанная в трех местах (дикие животные постарались?), и счет, по величине намного превосходивший сумму пожертвований. Голодающим европейским художникам посылать было нечего.
НА ЛЕКЦИЮ В ЛОНДОНЕ САЛЬВАДОР ДАЛИ ЯВИЛСЯ ОБЛАЧЕННЫМ В ГРОМОЗДКИЙ ВОДОЛАЗНЫЙ КОСТЮМ И В СОПРОВОЖДЕНИИ ДВУХ РУССКИХ ВОЛКОДАВОВ. ОН ЕДВА НЕ ЗАДОХНУЛСЯ, ПРЕЖДЕ ЧЕМ ЕГО ДРУЗЬЯ СНЯЛИ С НЕГО ШЛЕМ.
  
ФРИДА КАЛО
 
6 ИЮЛЯ 1907- 13 ИЮЛЯ 1954
АСТРОЛОГИЧЕСКИЙ ЗНАК: РАК
НАЦИОНАЛЬНОСТЬ: МЕКСИКАНКА
ПРИЗНАННЫЙ ШЕДЕВР: "АВТОПОРТРЕТ С ТЕРНОВЫМ ОЖЕРЕЛЬЕМ И КОЛИБРИ" (1940)
СРЕДСТВА ИЗОБРАЖЕНИЯ: МАСЛО, ХОЛСТ
ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ СТИЛЬ: СЮРРЕАЛИЗМ
КУДА ЗАЙТИ ПОСМОТРЕТЬ: ЦЕНТР ГУМАНИТАРНЫХ ИССЛЕДОВАНИИ ГАРРИ РЭНСОМА В УНИВЕРСИТЕТЕ ШТАТА ТЕХАС, ОСТИН
КРАСНОЕ СЛОВЦО: "Я ПИШУ МОЮ СОБСТВЕННУЮ РЕАЛЬНОСТЬ".
Фрида Кало говорила, что в ее жизни было две великих трагедии. Первая — несчастный случай на трамвайных путях, закончившийся для юной Фриды переломом позвоночника, множественными переломами таза и раздробленной ступней; ей всю жизнь приходилось превозмогать мучительную боль. Второй трагедией был Диего. Дважды муж (и дважды неверный), который изводил ее нескончаемыми изменами. "Диего был большей трагедией", — утверждала Фрида.
Однако обе катастрофы принесли ей неожиданные преимущества. Долгое выздоровление после аварии предоставило возможность и пробудило желание рисовать, а боль стала ее самой важной темой. Ривера, несмотря на многие недостатки, обеспечивал ей комфорт, сделал ее известной и всегда относился к ней с нежностью. Страданий, пережитых Кало, никому не пожелаешь, но было бы ее искусство без них столь же великолепным?
НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ № 1
Гильермо Кало и Матильда Кальдерон-и-Гонсалес составляли странную пару. Он был немецко-венгерским евреем-атеистом, она — мексиканской католичкой индейского происхождения. У супругов родились четыре дочери, третью назвали Магдалена Кармен Фрида. (В 1930-х годах на волне антифашистских настроений в Мексике Фрида начала писать свое немецкое имя на испанский лад, выпустив одну букву; не Frieda, a Frida.) Ребенком она переболела тяжелой болезнью (вероятнее всего, полиомиелитом), и в результате прихрамывала на правую ногу. В 1923 году отец записал ее в самую престижную среднюю школу Мехико, где она, во-первых, увлеклась левыми политическими взглядами, а во-вторых, ей посчастливилось наблюдать, как художник расписывает стену в школьном актовом зале, — этим художником был Диего Ривера.
 
17 сентября 1925 года ее жизнь и планы на будущее резко изменились, когда в автобус, в котором она ехала, врезался сошедший с рельсов трамвай. Фриду пронзило железным прутом, она получила страшные травмы: перелом позвоночника в нескольких местах, сломанную ключицу, два сломанных ребра, разбитые тазовые кости, одиннадцать трещин на правой ноге и раздробленную левую ступню. Прут вонзился в нее сверху и вышел через пах — позже Кало говорила, что потеряла девственность в дорожной аварии. Месяц она провела в больнице, закованная в гипс, неподвижно лежа на вытяжке, затем долгие месяцы дома в постели. Поскольку скука мучила ее не меньше, чем боль, она искала, чем бы себя развлечь. И решила заняться живописью. У Кало не было никакой художественной подготовки, если не считать школьных уроков рисования; склонности к искусству она прежде тоже не проявляла. Но лежа в гипсе и металлических корсетах, она вдруг воспылала страстью к живописи, и силе этой страсти была под стать только сила ее таланта.
СВАДЬБА С ДЬЯВОЛОМ
Любому художнику необходимо услышать чужое мнение, и Фрида решила обратиться к единственному художнику, с которым она была знакома, — к Диего Ривере. В 1928 году она разыскала его, когда он расписывал очередную стену, показала свои полотна и спросила, есть ли у нее талант. Безусловно, ответил Ривера.
Дальнейшее, наверное, было неизбежностью. Ривера не мог не поухаживать за хорошенькой девушкой, флирт быстро перерос в безумный роман. Ривера не замедлил сделать предложение, которое Кало приняла. Казалось бы, не большая радость отдавать двадцатидвухлетнюю дочь за сорокатрехлетнего распутника, но на самом деле родители Кало вздохнули с облегчением, когда нашелся человек, согласившийся заботиться об их Фриде. Медицинская помощь требовалась ей постоянно, до конца жизни, а Ривера обладал достаточными средствами, чтобы платить за лечение. Впрочем, Гильермо, как честный человек, счел своим долгом предупредить жениха. Отведя Риверу в сторонку, он конфиденциально сообщил: "В ней сидит дьявол". — "Знаю", — ответил Ривера. "Что ж, я тебя предупредил", — пожал плечами Гильермо.
Они поженились 11 августа 1929 года и несколько лет жили мирно и счастливо. Ривера работал над фресками в Куэрнаваке, и Капо заразилась от него интересом к культуре мексиканских индейцев. Ей нравилось одеваться, как одевались женщины из Тегуантепека; их любимый наряд выглядел так: вышитая белая блуза со сборками, длинная лиловая или красная бархатная юбка и ожерелье из золотых монет. В первые годы замужества она мало рисовала, но, кажется, и не переживала по этому поводу. Вскоре после свадьбы она забеременела, и, когда врачи сказали, что она не сможет родить нормальным путем из-за повреждений таза, Кало мучительно раздумывала, оставлять ли ребенка. На сроке в три месяца врачи объявили, что плод лежит неправильно и порекомендовали аборт. Несмотря на возражения Риверы, Кало еще четыре раза пыталась родить, но каждая попытка заканчивалась выкидышем или абортом по медицинским показаниям. Свои материнские чувства Кало изливала на племянников, племянниц и огромную коллекцию кукол.
КОРОЛЬ И КОРОЛЕВА МЕЛОДРАМЫ
У Кало имелся еще один серьезный повод для страданий: постоянные измены Риверы. Когда он спал с незнакомыми ей женщинами, она еще терпела, хотя и с трудом, но затем он вступил в связь с ее родной сестрой Кристиной, и Кало пришла в отчаяние. Однако с тех пор их отношения строились на новых условиях: каждый волен заниматься сексом с кем пожелает.