Великий диктатор. Книга вторая (СИ)

И Аймо Кахмо тоже не стал отходить от этой, уже сложившейся, традиции и потёр пальцы на ноге скульптуры. А затем, достав из кармана заранее припасённые леденцы, выложил несколько штук на бронзовый лист бумаги. Так делали многие финны, понимая, что их сладкие подношения слопают выздоравливающие раненные, гуляющие по двору госпиталя.
……
Санкт-Петербург произвёл на меня неизгладимое впечатление. Громадный город, толпы народа, загруженное дорожное движение. Полуторамиллионный мегаполис. Это вам не стотысячный Гельсингфорс.
А ещё, этот город оказался просто забит войсками. Постоянно попадались то разъезды кавалеристов, а то пикеты солдат. Чаще всего на перекрёстках и на мостах. Причем, во всеоружии, с штыками, примкнутыми к винтовкам, и даже с пулемётами за деревянными рогатками. Именно обилие войск в столице и навело меня на вспоминание о грядущем «кровавом воскресенье» и начале первой русской революции.
Стараясь отвлечься от мрачных мыслей о том, что будет происходить в этом городе через несколько недель, я стал искать хоть что-то знакомое. То, что помнил об этом городе из своей прошлой жизни. Но там я был только в Ленинграде.
Из знакомого была Петропавловская крепость, Зимний дворец, Ростральные колонны, Александрийский столп и конечно Медный всадник. Глядя на памятник Петру I, я невольно вспомнил, что в моём родном Таганроге вот совсем недавно, в 1903 году, должны были тоже установить памятник первому императору всероссийскому. Надо будет потом, по приезду, покопаться в прессе и выяснить, так это или нет.
Кроме участия в конкурсе ГАУ, мы с дедом и господином Бергротом посетили автомобильный завод Густава Лесснера. Ну, как посетили? Пока дед Кауко и наш технический директор общались с владельцем завода по поводу поставок нефтяных двигателей и электрических автосигналов, которые довёл до ума Рассмусен и наладил их выпуск, меня по заводу водил с экскурсией тридцатилетний младший брат хозяина Андрей Лесснер.
Он был, конечно, не в восторге, что ему пришлось развлекать ребёнка. Но с порученным делом справился, показав мне всю мануфактуру и заставленный выпущенными автомобилями двор. Меня особо поразили специальные автомобили, заказанные городской почтой.
Но, к моему удивлению, все мобили были разные. Разные колеса, разной длины рамы и даже карбидные фонари. На мои вопросы Андрей Лесснер пояснил, что почти все части автомобилей поставляются из-за границы. Двигатели — марки «Луцкий–Даймлер». Колёса, тормоза и рулевое управление было французское, от фирмы «Де-Дион-Бутон». Электрика и карбидные лампы поставлял «Бош» и «Сименс». Отечественной была только сборка, да и то, каждая по индивидуальному проекту. А если деду и Бергроту удастся договориться о поставках с наших заводов, то ко всем иностранным деталям добавятся ещё и финские.
Как мне позже пояснил Эдвин Бергрот, доходы мануфактур Лесснера в основном держались на военных заказах морского ведомства. Почти все выпускаемые в империи самоходные мины, как здесь именовали торпеды, производились именно на его предприятиях. А автомобильное производство было данью моде. Ведь почти все крупные механические корпорации мира выпускали свои или мобили, или мотоциклы с велосипедами. Вот и Лесснеры не устояли и взялись за выпуск средств передвижения. И пока это у них получалось очень неплохо.
……
Возвращаясь из Санкт-Петербурга, мы в Гельсингфорсе попали на торжественную встречу нашей олимпийской команды, вернувшейся из США. Наши атлеты заняли второе место в общекомандном зачёте, обогнав на одну золотую медаль Германскую империю. Первое место было у США — двести двадцать медалей.
 
Стокманны также привезли золотые медали международной выставки. На торжественном ужине в их особняке Карл Стокманн вручил мне и дарственную на запрошенные мной речные острова за игру «монополия».
— Извини, малыш, — повинился он передо мной. — Отец приболел и уехал на воды в Бад-Кройцнах. Он очень хотел это сделать сам, но болезнь ему этого не позволила.
Вечером, в доме наших родственников, подвыпивший дед Кауко зачем-то начал мне рассказывать про настоящую причину отсутствия Георга Стокманна.
— Не заболел он. В том городишке, куда он уехал, помер глава местной масонской ложи. Знаешь, кто такие масоны? — и получив от меня подтверждающий кивок, пустился в дальнейшее объяснение. — Вот. А Георг был «экспертом». Это такое у них звание. И он должен провести ритуал выборов нового «досточтимого мастера» как у них глава называется.
— Деда? А ты откуда столько про масонов знаешь? Неужели сам в какой нибудь ложе состоишь? — ухмыльнулся я.
— Да как тебе сказать? — смутился старик. — Помнишь, я рассказывал про немцев с которыми золото мыл в Калифорнии? Вот, они меня и просветили насчёт масонов. Мы даже свою ложу создали, шутки ради. «Малая ложа Калифорнии». Я не удивлюсь, если эта ложа и сейчас ещё существует. Немцы-то там остались. Как самому молодому, мне должность «Стюард» присвоили. Ну, и всяким жестам и знакам научили. Через это я и с старым Стокманном сблизился.
— А что это за знаки?
— В основном, складывание пальцев и ладоней так, чтобы получился ромб или треугольник, закрытие двумя пальцами одного из глаз, показ сразу двух больших пальцев. Там много чего. Только не вздумай сам баловаться с подобным. Можно и поплатиться! Ты меня понял, внук?
— Да, деда. Понял. А что с электростанцией? У нас есть деньги на её строительство?
— Ох. Как ты меня уже достал этой электростанцией. Деньги есть, но я их пущу на другое.
— Ну вот, опять! Ты же обещал! Как мне тебе после всего этого верить?
— Прости, Матти, — дед попытался взъерошить мне шевелюру, но я успел отклониться. — Обиделся? Сейчас объясню. Можешь верить, а можешь и нет, но я специально собирал в одну кубышку деньги для строительства электростанции. Ты слышал, наверное, что убили Циллиакуса?
— Как убили? — искренне удивился я. — Мы же утром его вместе со всей олимпийской командой видели?
— Тьфу! Да не того Циллиакуса! Их, этих Циллиакусов, вообще, в Финляндии, как собак не резанных развелось. Хи-хи-хи, — пьяненько захихикал старик. — Этот Бруно, а того которого убили в Швеции, звали Конрад. И был он главой «активистов».
— А! Понял! Партия активного сопротивления?
— Да, а вместе с ним убили ещё и кого-то с Выборга. Вот, боевики «активистов» и посчитали, что в этом виноват Вильгельм Хакман. Видимо, какие-то у них разногласия были. А может Хакман финансировал «активистов». Сейчас много слухов ходит. И те застрелили его. Но Хакман это не простой же человек. Всех нападавших уже арестовали и активно, по всему княжеству, теперь ловят их соратников. Супруга Вильгельма Хакмана, Алиса, не только назначила крупные вознаграждения за поимку членов этой партии. Но и приняла решение о продаже компании Хакман (Hackman Co). Она не хочет оставаться в Финляндии, а хочет вернутся на родину, в Англию, и детей с внуками туда перевезти. Тем более, что никто из сыновей не захотел продолжить деятельность отца.
— И ты решил, что у нас хватит денег купить корпорацию Хакманов?
— Ха! Нет, конечно! Я один такой кус не потяну. А вот в компании со Стокманнами и Мехелином — вполне.
— И что нам тогда достанется от пирога Хакманов? Кости и хвосты?
— Да. Пока мы невеликая сила. Но даже так нам достанется усадьба «Летний берег» (Kesäranta) в Гельсингфорсе. И тут же, в столице, малый механический и металлургический завод. А также доля в вагоностроительном заводе Таммерфоса. И шесть тысяч гектаров земли вокруг деревни Оутокумпу, что в Куопиосской губернии.