Рабыня: без права на любовь (СИ)

— Что вы делаете, Оливия? — чуть нахмурился блондин, когда девушка сократила расстояние между ними. Теперь ее напряженная грудь касалась его тела. Мужчина замер на месте, сжимая её осторожно, как невесомую хрустальную фигурку, отчаянно стремящуюся разбиться.
— Я хочу вас, — прошептала она, приподнялась на кончиках пальцев и, наконец, дотянулась до его губ. Прохладных и мягких. Плотно сжатые бедра, пульсирующие внутри, распаляющие шарики и почти невинный поцелуй. Её точно парализовало. Он не ответил, только разжал губы, когда Оливия попыталась углубить поцелуй. Нил точно оценивал ее, пробовал на вкус медленно, как экзотическое блюдо, которое почему-то кружило вкруг и отчаянно кричало: "Съешь меня! Попробуй! Я самое вкусное угощение!".
Руки постепенно смелели, поглаживая ткань мягкой белой рубашки. Пуговки одна за одной, проворными пальчиками. Книголю-б.нет
— Лив, не здесь, — мужчина, наконец, оторвал от себя откровенно увлекшуюся девушку.
— Где угодно, пожалуйста, — умоляла она.
— Успокойтесь, это не вы. Просто безумие, которое владеет всеми в этом мире. Лив, прошу вас, придите в себя, — он взял ее в лицо в ладони, смотрел пристально и убеждающе. Но сердце уже сходило с ума, бешено стучало, готовое вырваться на свободу и сгореть рядом с ним, как фитиль свечи. Догореть до основания и расплавить все остальне.
— Приказ Дерека. Нужно, — она перевела дыхание, — вытащить шарики.
Оправдание пришлось кстати. Оливии хотелось кричать: "Это я! Не мир, Нил. Этого хочу я, больше жизни, больше возвращения домой…"
— Чертов Дерек, — выругался Нил, — нужно убраться отсюда, — произнес он и буквально впился в ее губы. Требовательным, сводящим с ума поцелуем. Колени Лив предательски подкосились, Нил поймал вовремя. — Обхвати меня ногами и уходим, — шепнул ей в губы амон. Оливии Хорнби захотелось стать послушной девочкой именно в эту секунду, выполнить любое желание, особенно, если оно такое простое.
Оливия не помнила, как они покинули зал, покрывая друг друга хаотичными поцелуями. В себя привел громкий хлопок двери за спиной. Нил аккуратно опустил девушку на диван и, тяжело дыша, отошел, чтобы налить два стакана воды. Один выпил сам, другой протянул Оливии.
— Выпейте, Лив, — его голос был спокойным, как будто не этот мужчина целовал ее со всей страстью на танцполе всего несколько минут назад. — Нам надо немного успокоиться, потом я освобожу вас от шариков и мы поговорим.
— Но как же… — на поняла девушка, в один присест осушив всю воду. Да, стало спокойнее, сердце немного сбавило темп.
— Дерек ничего не узнает. Вы покинете комнату с бусами на шее, а я останусь не побежденным этим изворотливым засранцем. Договорились?
Лив готова была взвыть от огорчения, но согласилась, сходя с ума от желания вновь прикоснуться, потереться о его тело своим. Что с ней будет, когда он окажется внутри? Оливия боялась представить, понимая, что снова распаляет себя.
— Встаньте, поднимите вверх юбку и обопритесь локтями на стол, Лив, — голос спокойный, девушка почувствовала себя на приеме у доктора. Она послушно выполнила указания. Тело ныло от неудовлетворенного, разгоревшегося желания, но оставалось лишь смириться. Сейчас из нее уберут эти садистские шарики, а это уже кое-что.
— Разведите ноги в стороны, — прохладная рука едва коснулась влажных бедер. Лив выполнила требование, точно загипнотизированная его голосом и желанием новых прикосновений. Голова закружилась от осознания, что Нил должен будет коснуться ее там. чтобы вытащить шарики. Колени дрогнули, предвкушение не шло и в какое сравнение с реальностью. Пальцы медленно проникли внутрь, растягивая. Лив закусила губу, чтобы не застонать.
Ему потребовалось время, чтобы подцепить один из шариков пальцами. Это была короткая, но такая сладкая пытка. Оливия выгнулась, как кошка, и шумно вдохнула прохладнфй воздух кабинета.
— Кричите, если хотите. Я не против, — произнес он и выдернул первый шарик.
— Ар, — Лив ударила кулаками по столу. Черт, это было еще приятнее, чем когда они были внутри. За первым шариком последовал еще один, потом еще и еще. Когда последняя бусина покинула ее лоно, девушка, отчаянно дрожа сползла на пол. Лицо в слезах, тело послушно каким-то другим, далеким призракам, но явно не его хозяйке.
Её аккуратно подняли на ноги и второй раз за вечер мягко опустили на диван, укутав пледом.
— Все закончилось, Лив. Все в порядке.
Оливия чувствовала себя травинкой, которую отчаянно ломают сразу в нескольких местах. Несколько часов назад ее переломил Дерек, жестоко и унизительно, сейчас же Нил ломал снова, своей заботой и нежностью. Сломленная опять, она тихо заплакала, пряча лицо в пледе.
— Ненавижу, ненавижу Дерека, — шептала Лив, дрожа всем телом даже под теплым пледом. — Ублюдок, больной извращенец…
— Успокойтесь, Лив, — её осторожно приобняли за плечи. Легкие поглаживания по спине. Дрожать она перестала, вдыхая приятный, пьянящий запах амона: свежий и солоноватый, похожий на морской воздух. — Дерек такой же заложник обстоятельств, как и вы.
Оливия чуть отстранилась и удивленно посмотрела на Нила. О чем он?
— Он ничего не сказал вам. Я умолял его, просил сделать это как можно скорее, но мой друг продолжил кормить вас сказкой про Еву. Сказкой, которую написали, чтобы помочь людям выжить. Если честно, Дерек не очень любил свою мать и не готов был ее канонизировать…
— Что? — девушка от неожиданности отстранилась и удивленно посмотрела на мужчину, — Дерек сын Евы? Той самой? Или я уже потеряла способность связно мыслить?
— Вы все поняли совершенно правильно, — улыбнулся Нил. — Но я начну сначала, раз этого не потрудился сделать Верховный амон. Ресурсы, леди Лив. В этом мире, по сути, не ресурсов. Здесь нет нефти, нет газа, электричество просто умирает, не давая искры. Мы сделали все возможное, но замены энергетическим кристаллам найти не удалось.
— А зачем? — не поняла Оливия и чуть нахмурилась. — Эти кристаллы так сильны, что дают энергию на полеты в космос. Не понимаю, в чем смысл отказываться от такого сильного ресурса? В моем мире за него отдали бы все, что угодно.
— Знаете ли вы, откуда берутся эти кристаллы? — девушка отрицательно покачала головой, и амон продолжил. — Они вырастают и питаются энергией человеческого тела, наибольшее количество которой выбрасывается на пике наслаждения. Оргазм, леди Лив. Каждый раз, когда вы горите от желания и взрываетесь в конце, то отдаете энергию кристаллам. Питаете их, взращиваете. Ева пришла этот мир, когда он был беден, разрушен. Люди воевали за жалкие лачуги, чахлых лошадей, корку хлеба и мелкие куски плодородной почвы. Ева установила эту закономерность, научилась выращивать кристаллы. Со временем она взрастила и этот мир, превратив его из почти первобытного общества в цивилизацию. Да-да, Лив, можете возражать, но мы — тоже вид цивилизации.
Оливия скривилась, на языке так и вертелась пара нелицеприятных фраз об этой самой Еве и ее развратном сыночке. Но Нил остановил ее.
— Дослушайте. У Евы был сын, который не хотел жить подобно своей матери. Когда она умерла, он не стал подчиняться ее законам, а потратил несколько лет на то, чтобы вернуться домой, в свою прежнюю жизнь. Сидел в лаборатории сутками, искал способы, изучал кристаллы, не замечая, что мир за окном рушится. Без Евы, её невероятной энергии и силы, её законов, все начало увядать. Кристаллы теряли силу, деревья свои вечно зеленые листья, почва перестала приносить плоды. Мир умирал. Дерек нашел способ вернуться домой, леди Лив, но не смог. Он не смог пройти дорогой, устланной миллионами жизней. Не смог уйти, зная, что без него все вокруг погибнет А вы смогли бы? Уничтожить один неидеальный мир ради того, чтобы вернуться домой? Готовы ли вы заплатить эту цену?
На глаза Оливии навернулись слезы, снова. Да, она ненавидела этот мир каждой клеточкой своего тела, но уничтожить его ради собственной свободы. Сделать выбор невозможно. Будь она на месте Дерека, так и замерла бы, вероятно, между Сциллой и Харибдой, между свободой и клеткой, между двумя несовершенными мирами.