Жена неверного маршала, или Пиццерия попаданки (СИ)

– Это невозможно.
– Возможно-возможно, – перебила Астрея. – Думаешь, из Манон нельзя сотворить ничего путного? Заблуждаешься, дорогуша. Приглядись-ка. Вообще-то природные данные у нее отличные. Жизнь, полная унижений, сделала из нее дурнушку. Но ты сможешь это исправить.
– Интересно, как? Если она меня даже слышать не может.
– Манон суждено умереть. Тогда ты по-настоящему станешь ею.
– Чего?!
– На протяжении последних трех месяцев Манон потихоньку травят ядом, – вздохнула Астрея. – Так что совсем скоро ее душа отправится в иное место, освободив место для твоей души и ты обретешь полную власть над этим телом. Вообще-то я собиралась переселить тебя в нее прямо в момент смерти, но потом решила провернуть все раньше. Чтобы это не было для тебя сюрпризом, так сказать.
– Какая забота! Интересно, кто же этот отравитель? Хотя, и так ясно. Серилла, кто ж еще? У-у-у, Клубника бешеная! Ну, я ей устрою за то, что Маню бедную потравила!
– Вот это, я понимаю, боевой настрой, – богиня справедливости впервые улыбнулась. – Да, я в тебе не ошиблась.
– Я могу узнать… Куда отправится душа настоящей Манон?
– Она окажется в другом, более подходящем для нее теле и проживет жизнь, которая точно будет счастливее этой. Заново родится, короче говоря. Впрочем, она даже не будет об этом подозревать. Это мой личный подарок для несчастной души, которая не видела заботы и ласки.
– И, если я все сделаю, ты вернешь меня?
– Разумеется, верну обратно. В тело Нины Малининой. Хотя, по-моему, возвращаться тебе не к чему. Твой самолет улетел, а жених женится на другой. Может быть, тебе тут даже понравится. А в твое тело я поселю душу…
– Нет уж, спасибо! Не надо селить в мое тело никакую другую душу, кроме моей!
Я категорично рубанула воздух воображаемой ладонью.
Не считаю, что мне не к чему возвращаться – можно накопить на новую путевку. А Рома с Ириной… Сейчас мне очень больно от предательства своих самых близких людей. Но со временем эта боль пройдет.
Надеюсь.
Да, я однозначно хотела обратно в свой мир!
Наверное, можно было заартачиться и потребовать от Астреи тут же вернуть меня в мое собственное родное и любимое тело Нины Малининой. Но я понимала, что своевольная богиня этого не сделает.
А значит, нужно действовать хладнокровно и принять правила игры.
– Сколько времени осталось до смерти Манон?
– Сутки, – ответила богиня. – За это время советую приглядеться и составить план действий. Но запомни одно – ты ни в коем случае не должна влюбиться в своего мужа Кайрана Альберона, а тем более зачать от него ребенка. Пусть он сгорает от страсти, пусть обожает, пусть молит, пусть валяется у тебя в ногах подобно тому, как сейчас это делает Манон. Но ты останешься холодной и равнодушной. Пусть свершится справедливость.
Я посмотрела на своего уже почти мужа, который лениво накручивал на палец красные волосы любовницы.
Да, Кайран был неотразим и жесток. Так вызывающе великолепен, что захватывало дух.
Тем хуже для него.
– Пусть свершится, – повторила я. – Я не влюблюсь в этого мужчину. Никогда.
– Рада, что ты приняла правила игры, – усмехнулась богиня. – Потому что если влюбишься, то…
  
ГЛАВА 4
 
– Манон, милочка, а как насчет твоего завтрашнего приема? К нему все готово?
Серилла Дамвиль, наконец, соизволила отлепиться от Кайрана. Любовница подошла к столику и небрежно налила себе в бокал рубиновую жидкость.
Она так явно и нарочито красовалась перед Манон, что я страшно жалела, что не могу врезать этой гадине прямо сейчас.
Да, Серилла была очень привлекательна с этим ее необычным и ярким цветом волос. Она гордилась тем, что это ее натуральный цвет и не уставала подчеркивать это при каждом удобном случае.
Ах ты, сучка крашена!
Думаешь, я не вижу, что химия или магия дала тебе такой цвет?!
Вот сейчас, с ухмылкой глянув на жиденькую мочалку волосков Манон, красноволосая картинно откинула назад свою шелковистую пылающую гриву.
Красивые жемчужные сережки блеснули в ее ушах, контрастируя с красным.
 
Я уже немного привыкла к своему нынешнему состоянию, поэтому даже могла извлекать какие-то картинки из памяти Манон.
Одно из таких воспоминаний вызвало у меня слезы жалости и сочувствия.
Эти серьги Кайран преподнес Серилле. Он вообще был весьма щедр и буквально осыпал любовницу драгоценностями. А она, совершенно не стесняясь того, что он женат, хвастала перед всеми, откуда ей досталось очередное колечко или подвеска.
Однажды Манон без спроса пробралась в кабинет мужа и увидела лежащий прямо на столе футляр с великолепным бриллиантовым ожерельем в виде листочков и капелек.
Оно тоже, конечно, предназначалось Серилле. Кайран даже не потрудился убрать его в ящик стола.
Манон, затаив дыхание, взяла украшение, подошла к зеркалу и приложила к своей шее. Бедняжке так хотелось быть хоть немного похожей на блестящую любовницу мужа.
Она мечтала, чтобы муж хоть раз посмотрел на нее так, как смотрит на Сериллу. Она отчаянно мечтала стать красивой.
И в этот момент увидела в зеркале позади себя отражение Кайрана.
– Простите, господин, я сейчас положу на место… – залепетала несчастная.
Она бросилась к столу, пытаясь впихнуть ожерелье обратно в футляр, но уронила его. Драгоценность закатилась под стол, и девушка рухнула на колени, принявшись шарить по полу в поисках колье.
– Понравилось? Забирай, бракованная, – свысока бросил Кайран. – Можешь увешаться драгоценностями с головы до ног, но все равно тебе никогда не стать женщиной, которую я хочу.
Я бы на месте Манон швырнула это долбанное ожерелье ему в рожу и ушла с гордо поднятой головой. Но бедненькая наивная Маня приняла эту подачку за чистую монету и залепетала слова благодарности.
А потом долго гладила и даже целовала эту побрякушку, которая изначально предназначалась не ей.
Эх, Маня, Маня…
Интересно, почему Кайран так сильно презирал и даже ненавидел ее? Разумеется, он относился к Манон мерзко и несправедливо, но у такого отношения все-таки должна быть причина.
Почему вообще, блестящий и неотразимый маршал Орлании, первый советник самого короля, женился на забитой некрасивой Манон?
Я попыталась углубиться в память девушки, чтоб найти ответ, но...
Но она заволновалась, и у меня не получилось.
К тому же у меня самой в мыслях и сердце царил раздрай из-за видения с Ромой и Ириной.
Но, может быть, из-за этого тяжелого гнетущего чувства предательства жениха и подруги я смогу лучше понять Манон.
Ах да, Серилла спросила о каком-то приеме.
И что же, интересно, за прием?
– Все готово, леди Дамвиль, – опустив глаза в пол, неуверенно ответила Манон.
Словно отчитывалась перед этой сукой.
О боже, дай мне терпения!
– Прекрасно, – ухмыльнулась Серилла. – А почему тогда я до сих пор не получила приглашение?
– Но… Но вы же…
– Что я? Я разве недостойна присутствовать? Недостаточно хороша и знатна? А, леди Лафайет?
Меня охватило дикое возмущение!
Эта нахальная красная чума тут еще командовать смеет? В наглую напрашивается на прием к жене своего любовника!
Да еще и девичьей фамилией Маню назвала. Хотя она, между прочим, пока что законная жена Кайрана и носит его фамилию.
А ну-ка, Маня, шли ее в пешее эротическое!
– Нет, что вы, леди Дамвиль? – залепетала наша Маруся. – Вы украсите собой этот вечер. Я буду рада вас видеть.
Что тут говорить? Просто рука-лицо.
У меня аж руки зачесались от желания поставить на место эту самодовольную Клубнику!
– Что еще за прием? – с ленцой поинтересовался Кайран. – Почему я не в курсе, что в моем доме устраивается какой-то прием?
– Ах, ненаглядный мой, это прием Манон, – ответила любовница вместо жены. – Она выступает организатором. Дело в том, что леди Лафайет хочет представить обществу какое-то новое оригинальное лакомство.