Никогда больше (ЛП)
— Я бы хотел поднять бокал за моего сына Арчибальда, единственного наследника Клемонте. Я горжусь тобой за то, что ты продолжаешь семейное наследие, — Леон поднял бокал, вставая со стула. — Без сомнения, у тебя будет процветающая карьера, если ты пойдешь по моим стопам. Я всегда верил в тебя. Ты моё самое большое достижение. Пусть ты будешь примером для своего старшего брата.
Челюсти обоих братьев были стиснуты, а на лицах застыла непроницаемая маска. Настала очередь гостей аплодировать, и Леон откинулся на спинку стула, как король, празднующий вместе со своей толпой. Под влиянием момента я схватила Аякса за руку под столом, что заставило его напрячься ещё больше.
— Я не думаю, что ты хочешь что — то сказать своему брату, Аякс, — атаковал Леон, накладывая себе омара с овощами.
Аякс поднял свой бокал, его ледяной взгляд остановился на брате.
— Обращаюсь к Арчи, прошу тебя, не следуй этим путем только ради одобрения Леона.
— Арчибальд сказал мне, что ты неплохо зарабатываешь. Как ты получаешь такие деньги, управляя обанкротившейся галереей?
— Перестань, — попыталась вмешаться его мама, не притрагиваясь ни к чему из еды на своей тарелке. — Я устала, пожалуйста.
Я крепче сжала серебряную вилку. Он не знал, кто его сын. Он не видел его много лет, и это была единственная тема за столом: деньги.
— А что? Хочешь, чтобы я тебе немного одолжил? — Аякс надкусил брокколи, раздавив её.
— Ты не делаешь ничего значимого в своей жизни, кроме флирта с той, кто, как я предполагаю, является твоей стажеркой, — он уставился на меня так, словно я была бессмысленной игрушкой, которую он хотел заставить немедленно исчезнуть.
Я положила вилку на тарелку.
— Я не стажерка. Во — первых, потому что я не смогла бы работать на него — это был бы беспорядок и… — Не в этом дело, Аврора. — И потому, что я чувствую, что вы пытаетесь оскорбить меня почетной должностью. Это не определяет мою ценность. И Аякс делает что — то значимое. Вы ошибаетесь насчет своего сына.
— Ты не должна быть здесь, за этим столом. Тебя не приглашали, — сказал Леон с убийственным спокойствием.
— Не разговаривай с ней так, — Аякс напрягся.
— Отец. Я пригласил их, — Арчибальд пытался защитить меня.
Я выпила весь стакан воды, жалея, что не могу стать призраком. Леон одарил меня полной, девственной, белозубой улыбкой, и это означало, что он был готов уничтожить меня. Я отвела от него взгляд, но было слишком поздно.
— Аврора. Кажется, я слишком рано осудил тебя, — он был устрашающе самоуверен, как никто другой. — Чем ты занимаешься в жизни? Возможно, ты работаешь в парке Ever After?
Обычно это польстило бы мне, но в его устах это означало, что я была из далекой галактики, открытие которой ему не доставило удовольствия.
— Как северное сияние. Такое красивое имя, — прокомментировала Элен, положив свою руку поверх руки мужа.
— Спасибо, Элен, — я улыбнулась, благодарная за то, что она была рядом. — Я писательница.
— Из области философии? Диссертации? Я когда — нибудь читал ваши работы?
— Нет, меня традиционно публиковали однажды, но из этого ничего не вышло. В некотором смысле я работаю в онлайн — компании, — я неловко замолчала. У меня не было выбора, кроме как быть честной. — Так что я сомневаюсь в этом. Я пишу о романтике и женских удовольствиях. Страстные сцены, знаете ли. Я либо заставляю людей мечтать, либо очень… возбуждаю. — Но вы не ошибаетесь насчет парка Ever After. Там я тоже работаю, потому что у меня слабость к сказкам. Я имею в виду, я выросла в сарае, так что я была связана с животными и всё такое, — в панике я украла напиток Аякса и прикончила его одним глотком, чувствуя себя неловко. — Я планирую очень скоро написать роман, благодаря помощи вашего сына.
Все уставились на меня, как на сумасшедшую, за исключением Элен, которая расплылась в широкой лучезарной улыбке. Она заставила меня поверить, что я её новый любимый человек.
Леон сглотнул.
— Прелестно.
И вот так я дала себе обещание не произносить больше ни единого слова до конца ужина.
— Так вот как ты проводишь своё время, Аякс, — продолжил его отец. — Знаешь, почему я назвал его Аяксом? Это в честь греческого воина. Героя — тирана. Он был лидером. Теперь я вижу в нём только слабость. Интересно, что я сделал не так, воспитывая тебя?
Аякс выпрямился на своем месте.
— Ты боишься, что я стал лучше тебя, отец.
— У меня болит голова, — прошептала Элен.
— Отец, пожалуйста, — Арчи предпринял ещё одну попытку спасти разговор.
— Что? Он сидит здесь, как будто он член нашей семьи, с какой — то девушкой, которую он встретил на цирковом представлении, а я должен молчать? Это он ушел и опозорил имя нашей семьи.
Кулак Аякса сжался.
— Это последний раз, когда ты оскорбляешь Аврору, или я обещаю тебе, Леон, я позабочусь о том, чтобы все твои коллеги здесь узнали твоё истинное лицо.
Я пробормотала “всё в порядке”, но никто не услышал.
— Я был тебе отличным отцом, — повысил он голос, на его лбу вздулась вена. — Ты всегда был моим самым большим разочарованием. Я научил тебя, как не быть слабым, и всё же ты здесь, бросаешь всё, что когда — либо начинал. Я потратил бесчисленные суммы денег на психиатров, пытаясь вылечить тебя. Держу пари, она не знает?
Леон бросил на меня пристальный взгляд, но я не выдержала его взгляда. Что он имел в виду, сказав, что она не знает? Кулак Аякса сжался ещё сильнее, до такой степени, что у него вздулись вены, а всё тело напряглось.
— У меня болит голова, — пробормотала Элен самой себе.
— Ты ничуть не изменился, — губы Леона скривились в гримасе отвращения. — Я даже не знаю, зачем ты вернулся сюда. Ты расхаживаешь, как павлин, но мне за тебя стыдно. Ты не мужчина. Ты жалок.
У Аякса была убийственная улыбка, и этого было достаточно, чтобы я нарушила свои клятвы, кровь ударила по моим клеткам.
Я ненавижу хулиганов.
— Как вы можете говорить такое своему собственному сыну? Вы ничего о нём не знаете, потому что ни на что не обращаете внимания, — выпалила я, как злая крестная фея, сеющая несчастье.
— Аврора, ты не обязана этого делать, — попытался урезонить меня Аякс.
— Нет! Простите, но ваш дом полон картин и скульптур, и вы смеете говорить, что не хотели такого будущего для своего сына? Вдобавок к тому, что вы эгоистичный человек, вы ещё и гребаный лицемер, мистер Клемонте.
— Лицемер? — произнес он, мрачно усмехнувшись.
— Чёрт возьми, да, это так, — я наклонилась вперед, мой подбородок и губы задрожали. — Вы разочарованы своей жизнью, поэтому обвиняете других в своих страданиях. Ваш сын совсем не похож на вас, и, слава богу, он на самом деле страстный, заботливый, и у него есть воля, как ни у кого другого. Я никогда не видела такого дотошного, организованного и амбициозного человека, как он. Чёрт возьми, он сбежал от вас! — я хлопнула ладонями по столу, и настала моя очередь смеяться. — Он сделал всё, чтобы стать кем — то. Он сделал это сам, без посторонней помощи. Вы должны гордиться им, и если бы вы любили его, вы бы открыли свои гребаные глаза и узнали, на что способен ваш сын и кто он такой.
У меня перехватило дыхание, и я дышала, как животное, выслеживающее добычу, волосы на моей шее встали дыбом, как шипы. Моя аура, должно быть, была темно — фиолетовой. Толпа замолчала, и раскаяние начало омрачать моё лицо, если бы не хмурая улыбка Аякса. Он не злился на меня?
Лицо Леона напряглось, и он прикусил нижнюю губу. Я вспомнила, что сказал мне Аякс: это было поражение. Я победила его. Я сделала это. Я победила. Я нокаутировала его.
— Тебе следует уйти, Аякс. Ты мёртв для меня.
— Леон, прекрати это, — вмешалась его мама.
Аякс поднялся со стула, прямо и царственно.
— Я мёртв для тебя, но я преследую тебя каждый день.
— Теперь ты можешь уходить. Твоя мать вряд ли вспомнит, что ты вообще был здесь.
— Отец! — взревел Арчи.