Ключик (СИ)
— Вали отсюда по-хорошему, стерва! — зарычал он.
— Джимми, Джимми, это не то, чем кажется, — схватила Пич за руку подругу, поднимающуюся из-за стола, пытаясь заглянуть в глаза, но вина буквально пронизывала ее голос и прикосновение, обжигая, как концентрированная кислота.
Девушка окатила подругу взглядом, в котором отчетливо читалось, как рушится, рассыпается на куски важная часть души Эммы. Как в муках умирает вера и невинность.
— Джимми, послушай… — отчаянно стиснула руку Эммы Пич, но девушка выдернула ее из хватки и отступила на шаг, словно находиться с ними рядом было невыносимо.
— Скажи мне, Пич, — голос Эммы ломался. — Скажи, сегодня, приходя ко мне в комнату и убеждая, что между мной и Сеймасом происходит нечто стоящее борьбы за это, ты ведь знала, где он?
— Джимми, это не то…
— Просто скажи, да или нет, — крикнула Эмма, сжимая кулаки.
— Да, я знала, но ты не понимаешь… — снова сделала попытку Пич.
— А вы? — Эмма перевела взгляд на притихших близнецов, и они молча опустили глаза.
— Слушай, пичуга, Пич права, все не то, чем может показаться, — глухо пробормотал Брант, впрочем, так и не отважившись встретиться взглядом.
— А вот тут вы все правы. Потому что мне вот, идиотке, показалось, что вы, вроде, приняли меня. Что я стала членом команды. Что вы мои друзья, настоящие боевые товарищи, за каждого из которых можно жизнь отдать. Но это не так. Я для вас была изначально и остаюсь чужачкой, которую вы просто терпите, — Эмма говорила негромко, но каждое слово было, как больно режущий осколок стекла.
— Джимми…
— Заткнись, Пич! Да, я понимаю, что своей я для вас никогда не стану и всегда буду кем-то извне, посторонней, но за что же поступать со мной так? — Эмма ткнула пальцем в сторону останков телефона. — Насмешек было недостаточно, нужно было еще окончательно унизить? Вы все вместе разработали этот забавный план? Заставить глупую, наивную Джимми поверить, что такой мужчина, как лейтенант, вдруг в нее влюбился, а когда сдастся и потеряет голову, ржать всем вместе над удачной солдафонской шуткой? — говоря это, девушка пятилась, нуждаясь в том, чтобы создать как можно больше расстояния между собой и теми, кого еще пять минут назад считала друзьями.
В столовой наступила тишина, и все присутствующие с любопытством прислушивались к происходящему. Эмма вызывающе огляделась, выпрямляясь отчаянно гордо и вздергивая подбородок. Настоящая маленькая птичка среди окружающих со всех сторон хищников.
— Наслаждайтесь, шутка удалась! — выкрикнула она.
Эмма решительно пошла к выходу, и все расступались перед ней. Со стороны компании Флэш раздался глумливый смех, и кто-то крикнул что-то гадкое, но никто больше это не поддержал. Внутри у Эммы все полыхало, ноги и руки тряслись, а в голове была оглушающая неимоверная пустота. Хотелось сорваться и бежать, бежать прочь без остановки, пока хватит дыхания или до тех пор, пока не остановится истекающее болью сердце. Хотелось стать чем-то бестелесным, безумно свободным, способным навсегда покинуть и это место, и всех тех, кто жил здесь. Но Эмма шла, гордо держа спину и не позволяя отразиться на лице и тени рвущей на части муки.
Она шагала по коридорам и осознавала, что даже если боль и отпустит когда-то, ей больше не быть прежней Эммой никогда.
Глава 21
Сеймас потягивал пиво, наблюдая за входом. Демонесса сказала Пич, что будет в этом баре в центре города так быстро, как только сможет добраться. Но прошло уже полтора часа, а никто подходящий под описание не вошел в эти двери, хотя времени хватило бы, чтобы добраться более чем. Конечно, Сеймас понимал, что это психологический ход — заставить его ждать и нервничать, теряя самообладание, чтобы при встрече легче было вывести из равновесия. И, возможно, с рядовым человеком это бы и сработало безотказно, ведь ждать — это то, что раздражает большинство людей. Но он не был человеком, и к тому же многолетние тренировки и необходимость на заданиях часами пребывать в покое, лежа в засаде, научили его отстраняться от ощущения времени.
Единственное, что осложняло ожидание сейчас, это беспокойство — и его собственное, и монстра о Джимми. Тот, порыкивая, ходил в его сознании кругами, выражая крайнюю степень недовольства тем, что нужно столько времени находиться вдали от нее, тем более, когда оставил ее ослабленной и нездоровой. Монстр, в отличии от самого Сейма, не желал доверять ее защиту никому. Ему было плевать на дружбу и доверие, которое испытывал сам Сейм по отношению к друзьям. Он хотел быть рядом сам, охраняя ее покой и неприкосновенность, и бороться с ним становилось все сложнее. Все чаще он предпринимал попытки не только глядеть на все глазами Сейма, но и взять контроль на себя. Старался подтолкнуть к использованию той силы, что, скрутившись, дремала в нем, словно смертоносная змея, вроде недвижимая, но готовая в любой момент атаковать.
Но внешне сейчас никто бы не смог бы сказать, что внутри у этого огромного мужчины происходит борьба с собственной сущностью. Он расслабленно прикладывался к бокалу, наблюдая из-под лениво опущенных ресниц за происходящим вокруг. К нему уже дважды пытались подсесть скучающие одинокие особы, но Сеймасу было достаточно прямого взгляда и легкого покачивания головой, чтобы они, недовольно поджав губы, удалялись.
Вторжение в свое личное пространство он почувствовал на секунду раньше, чем горячая ладонь скользнула ему на плечо. Будь ситуация другой, этого времени ему бы безусловно хватило, чтобы схватить и подмять под себя того, кто решился это сделать, полностью лишая возможности двигаться. Но ведь он здесь не для этого.
— Не меня ждешь, красавчик? — бархатный сексуальный женский голос прозвучал над самым ухом, и чужое дыхание защекотало кожу.
Такой голос должен был мгновенно добираться до самой глубинной, животной часть мужской натуры, дразня сотнями чувственных обещаний и грязных картинок. Одного его звучания наверняка достаточно, чтобы у нормального мужика вставал, усмехнулся про себя Сейм. Возможно, еще совсем недавно он бы так и отреагировал, но не теперь, когда единственный голос, сводящий его с ума — это голос девушки с лучезарными глазами. Но знать это собеседнице вовсе не обязательно, как, впрочем, и то, что он сразу же понял, кто она. И то, что Беллами появилась не через основной вход, говорило о том, что бар выбран не случайный, и скорее всего за ним какое-то время наблюдали. Вот и причина такой задержки демонессы.
— Может и тебя, солнышко, — в тон женщине ответил Сейм, но не повернул головы, вынуждая собеседницу саму появиться прямо перед ним.
Высокая, ослепительно красивая блондинка, чувственно вышагивая, прошествовала из-за его спины и стала перед столиком, опершись на него одной рукой и слегка выпятив крутое бедро, обтянутое легкой тканью платья. Поза, явно кричащая «Смотри на меня, я великолепна!». Чуть приоткрытые сочные губы, большие глаза, томно взирающие из-под роскошных ресниц. Все в ней было совершенно и взывало к мужской сути громко и повелительно.
Сейм краем глаза заметил горячие завистливые взгляды других мужчин, бросаемые в его сторону, очевидно, считавших его счастливчиком. Их же спутницы, наоборот, зыркали, желая испепелить блондинку.
Но никто из них, похоже, не видел того, что со всей очевидность предстало перед Сеймом. За великолепным фасадом он отчетливо читал другую личину, от которой веяло чем-то древним, хищным и откровенно злобным. Эта вторая сущность была словно призрачная тень, наслаивающаяся на черты, что являла демонесса всему окружающему миру, искажая и уродуя их, выдавая ее настоящую. Никогда, за все время своей службы и охоты на демонов ему не случалось встречать подобное. Только годами тренированная выдержка позволила Сейму не передернуться.
Выдержав эффектную паузу и дав ему осмотреть себя, демонесса растянула губы в обольстительную улыбку, за которой, однако, ему виделся только голодный оскал.