Сирота (СИ)

Волк как-то странно хмыкнул, но промолчал. Жаль, конечно, что яблока у него не было. А ещё, было похоже, что Волк прекрасно знал обо всех махинациях директрисы. Снова образовалась неловкая пауза, но к этому моменту мы уже находились на улице. А парк у нас располагался на всей территории детского дома, так что уже можно переходить к основной части разговора.
— О чём вы хотели со мной поговорить? Здесь нас уже точно никто не услышит. Старшие дети пока ещё учатся, а у младших уже закончилась прогулка, и их повели в столовую. Кстати, можно поскорее. Не хочу пропускать обед.
— Как ты смотришь на то, чтобы покинуть детский дом?
— Весьма негативно. Через шесть лет я и так его покину.
— И ты не хочешь эти шесть лет провести в более подходящих условиях?
— У нас здесь отличные условия. Поэтому не вижу причины их менять. К тому же здесь у меня уже налажен бизнес, который будет глупо оставлять. Да и просто я не хочу. Это главный критерий.
Снова Волк хмыкнул. Странная у него привычка, которая начинает меня раздражать.
— Получается, ты бизнесмен? — я кивнул. — Если не секрет, в какую сумму ты оцениваешь свой бизнес?
— Сто тысяч. — даже не раздумывая, выпалил я.
Назвал сумму, которой хватит, чтобы открыть настоящее дело. Которое будет приносить стабильную прибыль.
На самом деле мой бизнес не стоил вообще ничего. В том плане, что ноль вложений в него. Тряпки и старые вёдра брали в аренду под реализацию, так сказать. Наш завхоз Аркадий Васильевич был отличным мужиком и всегда шёл навстречу. Особенно если ему с этого что-нибудь перепадёт. А перепадало ему ни много ни мало — пятьдесят процентов от выручки. Ещё двадцать забирали себе непосредственно исполнители, и оставшееся уже отходило мне.
За два года вот такой работы смог накопить только пятнадцать тысяч. А по моим прикидкам необходимо минимум сто, чтобы открыть уже полноценную мойку. Ещё пару лет, чтобы выйти на самоокупаемость, а после этого можно и расширяться.
— В таком случае я могу купить твой бизнес прямо сейчас. И предложить работу. За которую Апраксины готовы заплатить тебе ещё миллион.
— Сразу говорю, что убивать, воровать или ещё каким-то образом нарушать законодательство я не собираюсь. Мне уже двенадцать и я несу частичную уголовную ответственность за свои поступки. Так что…
Волк снова хмыкнул. А чего он хотел? Я первым делом ознакомился с имперским законодательством и прекрасно знаю, что уже могу попасть под суд. Так что никаких противоправных действий ни я, ни мои сотрудники не совершаем. А то, что все желающие меня усыновить резко передумывают, так я здесь ни при чём. Просто не нравлюсь им. За это не предусмотрено никакого наказания.
— Никого убивать или грабить тебе точно не придётся. Вот, посмотри. — Волк протянул мне фотографию, на которой был запечатлён я.
Как это вообще понимать?
Только там я был брюнетом с голубыми глазами и слишком ухоженным для детдомовца. Но точно я. Один в один. Вон, даже форма ушей одинаковая. И левый глаз слегка прищурен, как я это делаю, когда думаю. А думаю я всегда, так что хожу такими постоянно.
Только на этой фотографии я слишком хорошо одет. И стою рядом с каким-то спортивным автомобилем. Явно жутко дорогим. А ещё рядом со мной какая-то незнакомая женщина в дорогом вечернем платье. Элегантной шляпке, с крошечной сумкой в руках, сделанной из кожи какой-то рептилии, и сигаретой в длинном мундштуке.
На обороте фотографии было написано:
«Дорогому племяннику от Графини Ростовой. Не превышай скорость. Двенадцать лет, это только начало долгой и полной приключений жизни.»
Выходит, что эта машина — подарок мне. То есть тому парню, что запечатлён на фотографии.
— Это, Виктор Александрович Апраксин. Единственный внук главы рода по прямой линии и его наследник. Он очень похож на тебя. А ещё у него имеются определённые проблемы со здоровьем.
На этом Волк замолчал, и я показал ему жестом говорить дальше, сам же продолжал рассматривать фотографию, находя всё больше и больше сходств между мной и княжичем.
 
Очередное хмыканье и Волк одной рукой схватил меня за плечо, а другой за подбородок и поднял голову, чтобы я встретился с ним взглядом. В этот момент его глаза затянуло белёсой пеленой. Я ощутил, что кто-то пытается пролезть мне в разум. Резко, настойчиво и как-то очень по-детски. Наивно что ли… Отчего невероятно сильно удивился и едва не пропустил его.
Теперь был мой черёд. Прикрыл правый глаз и ответил ударом на удар. Пусть никто не знает, но я уже давно обнаружил у себя способности к магии. Мой левый глаз обладал способностью пугать людей, а правый — располагать их ко мне. Толком я ничего не знал о своей силе, но вот этими способностями пользовался очень часто, с того момента, как обнаружил их. А случилось это лет в пять.
Именно благодаря этим способностям я и остаюсь до сих пор в детском доме. И сейчас я рассчитывал на них. Но похоже, что в этот раз так просто избавиться от усыновления не получится. Волка не взяло. Он снова усмехнулся, и я ощутил многократно возросшее давление.
Тогда в ход пошёл и второй глаз. Попытался надавить на Волка всем, что умел. Но и это не помогло.
— Я не смогу тебе больше ничего рассказать, если не позволишь проникнуть в твой разум и поставить запрет на разглашение информации.
— Я, по-твоему совсем ничего не соображаю и позволю кому-то копаться у себя в мозгах? Ищи дурака в другом месте.
Как ни странно, но это подействовало. Волк отпустил меня и давление тут же исчезло.
— Александр, ты нужен Апраксиным. Никто не собирается заставлять тебя делать что-то против воли. Мы хотим нанять тебя на работу, не более. Очень ответственную и высокооплачиваемую. Сопряжённую с определённым риском. Но я уверен, что дальнейшие перспективы с лихвой перекрывают всё это.
— Пока я ничего толкового не услышал. Ни о каких перспективах для себя. Ты лишь попытался применить ко мне магию. А это вообще законно? Вот так вторгаться в детский дом и пытаться заставить несовершеннолетнего, что-то сделать при помощи магии? Уверен, что в полиции очень заинтересуются этим.
Мои слова вызвали ироничную улыбку у Волка. Он смотрел на меня, как на наивного котёнка, которого живодёры поманили куском колбасы, а тот и несётся, надеясь, что сейчас поест. Только Волк ошибся, я уже давно перестал быть вот таким котёнком.
— Ну а если не в полиции, то среди аристократов может пойти слух, что Апраксины заставляют своих слуг воровать для них беспризорников из приютов. В наше время масса возможностей донести информацию до нужного человека. Киднеппинг порицается абсолютно всеми.
— Держи. Это за молчание. — сказал Волк, протягивая мне кошелёк. Даже на вид довольно увесистый.
Отказываться я не стал, как и верить в то, что внутри действительно есть деньги. У аристократов всё лежит на банковских счетах, и расплачиваются они исключительно картами.
Поэтому проверил содержимое кошелька прямо при Волке. И С трудом сдержался, чтобы не присвистнуть. Внутри лежало тысяч тридцать. Точно посчитаю потом, когда останусь один.
— Гарантирую, что произошедшее здесь останется только между нами. Есть ещё какие-нибудь вопросы? Предложения? Если нет, то мне нужно идти. Ещё очень много дел. Да и обед пропускать нельзя. Обед — это святое!
— Есть и вопросы, и предложения. — ничуть не смутился мой собеседник. — Сперва я ошибся, когда решил разговаривать с тобой, как с несмышлёным ребёнком. Признаю свою ошибку. Вижу, что ты далеко не так прост и сильно отличается от своих сверстников. Позволь мне начать заново?
Если решил, что сможет вернуть кошелёк, то это он зря. Что попало ко мне в руки, уже автоматически считается моим. А со своими вещами я расстаюсь очень неохотно. Только если могу выручить за них гораздо больше, чем потратил на приобретение.
Я демонстративно убрал кошелёк в карман, потрёпанных джинсов, похлопал по нему и скрестил руки на груди, что вызвало очередную улыбку у Волка.