Загадка обыденной жизни (СИ)

Наташа обиженно глянула на госпожу Клонье, но не выдержала и рассмеялась. Потом прошлась по комнате с тростью.
— Непривычно, — заметила она. — Но прогуливаться, наверное, будет удобно.
— Быстро привыкнешь.
Наташа еще раз прошлась, глянула в зеркало.
— А мне нравится. Правда, я всегда считала, что с тростью ходили исключительно мужчины.
— Я не знаю, как у тебя на родине, но у нас женские трости есть, хотя, конечно, менее распространены, чем мужские.
Наташа перестала изображать Чарли Чаплина и теперь у окна изучала набалдашник.
— Надеюсь, это не золото?
— Даже если бы это было золото, — усмехнулся Гонс Арет, — его стоимость потерялась бы на фоне стоимости самой трости. Точнее, её магического наполнения. Но нет, не переживай, не золото. Сплав каких-то металлов, не знаю каких, я ее отдельно заказывал — форму и цвет.
Тут Наташа заметила, что служанки выносят ее старую одежду. Открыла рот, но наткнулась на взгляд мамы, закрыла. Махнула рукой. Одежда пригодится, но об этом лучше позже поговорить.
— Кстати, дядя, я нарисовала печать для себя и набросала дизайн кабинета.
— Когда это ты успела? — удивился Гонс Арет.
— В качестве отдыха от писем.
— Чего ты там императору насочиняла? — с подозрением покосился на нее дядя.
— В основном описание того, что я подготовила для Леоры, пояснение, для чего, и ответы на загадки.
— Загадки?
— Ага. Из моего мира разные ребусы и задачки на сообразительность, которые требуют определенных знаний в науках… Ну, в соответствии с возрастом.
— Хм… Ладно, потом покажешь. Даже интересно будет посмотреть. Пока заберу твои рисунки. Идем. Тётя, — он кивнул госпоже Клонье и зашагал следом за Наташей.
В кабинете Наташа выложила на стол несколько листов с дизайном комнат кабинета. Гонс Арет быстро пролистал их, покосился на девочку, подумал, сунул в папку.
— Необычно, но, полагаю, ты опиралась на то, что видела дома.
Девочка кивнула.
— По образу кабинета папиного начальника сделала. Стол для работы, чуть в стороне длинный стол для совещаний, шкафы, стулья. В другой комнате кушетка для отдыха и шкаф для книг и бумаг, ну и по мелочи… Да что я говорю, ты же всё видел.
— Видел. И не вижу никаких проблем сделать как нарисовала. Передам сегодня, думаю дней за десять всё сделают. А теперь печать.
Наташа протянула еще один лист. Гонс Арет молча взял, взглянул… застыл.
— Это что?
— Сова — птица моего мира. А что, у вас такой нет?
— Может, где и есть, но мне не попадалась в республике. Гм… А почему сова?
— Потому что у меня дома сова — это символ мудрости.
— О… Тогда тем более непонятно, какое она отношение к тебе имеет. Ладно-ладно, — рассмеялся Гонс Арет, — шучу, просто шучу, не надо на меня так смотреть. Сова, так сова. По крайней мере, раз она символ мудрости, понятно, почему она в одной лапе держит перо, а в другой свиток. И надпись подходящая… но громкая: «Перо сильнее шпаги».
— Не пойму, есть какие-то возражения? — уже начала сердиться Наташа. — Сам же говорил, что угодно.
— Нет, никаких. Я просто себя вспомнил с моим «Магия — сила». Я был чуть старше тебя, когда свою печать придумывал. Всё-всё! — Гонс Арет торопливо свернул листок. — Сегодня же отдам на изготовление. Несколько дней займёт.
— О… Замечательно. Как раз успею письма начисто переписать.
— Всё-таки перед тем, как нести их в посольство на отправку, покажи их мне. Ладно?
Наташа пожала плечами. Тут дядя прав, лучше перестраховаться. Император, конечно, поймет, если она где накосячит по незнанию, но лучше косяков избегать по возможности.
— Сегодня хотела переписать, а завтра отнести. Если вечером зайдешь…
— Буду. А пока побежал. Подарок вручил, от тебя что нужно получил, теперь за дела.
Наташа вздохнула. Мрачно покосилась в сторону спальни, где уже давно лежал набросок той картины, которую она начала перед отправкой в империю. С момента возвращения она не нанесла на холст ни одного мазка. Даже не разворачивала ее. Дела…
Наташа с тоской глянула в окно. А ведь ещё прогуляться немного хотела. В последнее время вся ее прогулка — только по утрам, когда пятую точку себе отбивала. Наташа с радостью бросила бы эту верховую езду, но понимала, что может пригодиться — раз, Смолку было жалко — два. Если ведь она не будет выгуливать ее по утрам, то кто тогда? Ну и хотелось все-таки научиться ездить верхом. Но удовольствия от такой прогулки девочка еще не получала. Совсем не получала.
 
Вот сегодня и собиралась просто пройтись по улице… Но раз обещала к вечеру подготовить все… Значит, нужно садиться и писать. Кое-где пришлось и рисунки переделывать. С почерком, правда, пока еще не все прекрасно, но на неразборчивость её почерка пока никто не жаловался. Но тут же ничего не сделаешь. К счастью, как раз к приходу Дарка Врома и успела все закончить. Образовалось три конверта: самый пухлый для принцессы с письмом и ребусами: куча пронумерованных листов с загадками. Рисунки, тексты, вопросы. Второй — ответы, этот будет вложен в конверт с письмом к императору, пусть уж он решает, когда отдать его дочери. Ну и само письмо императору, в котором она давала пояснение к написанному. Вроде бы всё… Боги и боже, сделайте так, чтобы больше не нужно было писать такие вот «неофициальные» письма коронованным особам!!! С официальными ведь проще, там этикетом всё предусмотрено — что писать, как, кому. А вот отвечать на такие письма, вроде как дружеские, от симпатизирующего тебе человека… Если забыть, кто он, то вроде бы всё просто, но вот как раз забывать и не стоит. И не отвечать нельзя, и отказаться от такой «дружбы» плохая идея.
— Эх… Минуй нас пуще всех печалей… — Наташа вздохнула и аккуратно положила конверты на край стола и села дожидаться Гонса Арета.
  
Глава 9
 
Гонс Арет заявился, как и обещал, под самый вечер, почти в десять, чем вызвал крайнее неодобрение у госпожи Клонье, которая племянника даже пускать не хотела. Наташа с интересом слушала, как Гонс Арет изображал из себя послушного племянника, а мама — строгую тетю. Похмыкала, но понимала — бой неравный. Наконец дядя прорвался и поспешно захлопнул дверь кабинета. Показательно вытер пот со лба и под укоризненным взглядом девочки достал из бара бокал и налил коньяка.
— Мне можно, — оправдался он. — Устал как собака. Зато наконец дело с заселением сдвинулось. Сегодня оборудование разное монтировали для лабораторий разных. Экспертно-лабораторный совет. Вот как.
— Вы там не запутаетесь в этих советах? У вас хоть градация какая есть? Экспертно-лабораторный совет — это, конечно, хорошо, но что в нем? Судебная медицина, лаборатория экспертиз, художественная лаборатория для разных дел… Сказала бы фотолаборатория, но… Впрочем ладно. В общем, область действия этого совета получается очень широкая, а руководить этим всем один человек будет? Не лучше ли под каждое направление своего руководителя иметь, который будет разбираться конкретно в этом направлении? А председатель вашего совета — это уже скорее административная должность.
Гонс Арет задумался. Кивнул.
— Думал над этим. А что, направление… мне нравится. Вот и будет руководитель направления судебной медицины, руководитель направления научной экспертизы… Кстати, Дарк Вром передает тебе привет и обещает дать по шее за то, что, не думая, бросаешься на разные крики. Твое счастье, что он сейчас по горло занят тренировками набранных стражей.
Наташа молча сунула ему под нос незапечатанные конверты, лишь бы не слушать что там еще обещал ей Дарк Вром. Гонс Арет хмыкнул, устроился в кресле за журнальным столиком с бокалом. Сами письма прочитал хоть и внимательно, но молча, только карандашом в трех местах что-то черканул. А вот головоломки его неожиданно заинтересовали. Похмыкал. Порешал несколько.
— Надо же, — восхитился он. — И интересно и учеба. Я вот, например, даже не задумывался, что через желтое стекло невозможно определить, что карета зеленого цвета. А ведь знал же.