Греховные уроки

 Я хмурюсь.
— За что?
— За тот оргазм во время нашего первого сеанса. Это было наказание, а не награда. - Он ставит меня на ноги, а сам опускается на колени, отодвигая одно из моих бедер. — Теперь будь хорошей девочкой и не двигайся.
 Я вздрагиваю, когда он приподнимает юбку моего платья, не понимая, как это вообще может быть наказанием.
 Его язык щелкает по пульсирующему клитору, и мои колени почти подгибаются. Однако он удерживает меня своей сильной рукой. А затем его язык проникает глубже между бедрами, и он пирует на мне, как зверь.
 Моя голова откидывается назад, ударяясь о грубую кирпичную стену позади, и я изо всех сил пытаюсь набрать в легкие достаточно кислорода.
 Это происходит на самом деле?
 Я снова смотрю на него и обнаруживаю, что его неповторимые карие глаза прикованы к моему лицу, пока он сосет, покусывает и облизывает меня. Даже не верится, что Гаврил Ниткин находится между моих бедер и пожирает меня так, как я могла только мечтать в своих фантазиях.
 Напряженность в его взгляде одновременно возбуждает и пугает меня, когда он толкает меня всё выше. Давление внутри нарастает с такой скоростью, что я не уверена, что смогу долго сдерживаться.
— О Боже, профессор, - стону, запуская пальцы в его темные волосы. — Я сейчас кончу.
 Я впиваюсь зубами в нижнюю губу, и тут он внезапно останавливается, оставляя меня задыхающейся и на грани освобождения.
— Но плохие девочки не кончают, Камилла. - Тон его голоса – чистое зло, он приподнимает бровь. — Ты не заслуживаешь оргазма.
 Мое сердце бешено колотится в груди, когда я понимаю, что именно это и было его намерением с самого начала.
 Наказать меня.
 Я с трудом сглатываю.
— Вы серьезно?
 На его губах играет дьявольская ухмылка.
— Смертельно. - Внезапно он сильно кусает меня за бедро, причиняя боль. — Я хочу продолжать подвешивать тебя на краю обрыва и смотреть, как ты корчишься в блаженной агонии, в то время как я отказываю тебе снова и снова, пока ты не заплачешь от отчаяния. - Он кусает меня за другое бедро. — И даже тогда я не отступлю.
 Я содрогаюсь при мысли о том, что он будет так мучить меня, но какая-то часть меня наслаждается этой идеей. Что, черт возьми, со мной не так?
— Интересно, сломает ли тебя наконец это наказание? Является ли отказ от оргазма высшей карой для такой грязной девчонки, как ты, мисс Морроне?
 Я тяжело сглатываю, зная, что то, что сказала раньше, было правдой. Все, что этот мужчина делает со мной, доставляет удовольствие, даже если он мучает меня до слез. Даже если в конце я буду умолять его об освобождении.
— Я не знаю, сэр.
 Он слегка наклоняет голову.
— Давай выясним это.
 А потом он снова поглощает меня, его глаза сосредоточены на моем лице, как будто выискивая на нем признаки того, насколько я близка к тому, чтобы развалиться на части.
 Я еще сильнее выгибаю спину, прижимаясь к кирпичной стене, и провожу пальцами по его волосам, из-за чего раздается звериное рычание.
— Никаких прикосновений, Морроне.
 Я убираю пальцы из его волос и тяжело вздыхаю, прижимая их к стене позади себя.
— Так несправедливо.
 Он прикусывает зубами мой клитор, посылая волну шока по всему моему телу.
— Наказание никогда не бывает справедливым, Камилла.
 Я стону, когда его язык снова подталкивает меня к краю, мое дыхание становится затрудненным. Невероятно, насколько он искусен в этом. Как легко он подталкивает меня к кульминации, наблюдая за моим лицом.
 Я пытаюсь оставаться бесстрастной, но это невозможно. Удовольствие не похоже ни на что из того, что я испытывала.
— Профессор, - хнычу я, с благоговением глядя в его красивые глаза.
— Что, мисс Морроне? - спрашивает он, дьявольски ухмыляясь мне.
— Мне нужно кончить, - говорю я, тяжело сглатывая. — Пожалуйста.
 Его ухмылка становится шире.
— И каким это будет наказанием?
 Я знаю, что он не даст мне того, чего я хочу, как бы сильно я ни умоляла его об этом, поэтому просто впиваюсь зубами в нижнюю губу.
— Камилла!
 
 Голос Адрианны прорывается сквозь безумный туман, в который мы оба погрузились, и возвращает нас к реальности.
 Я замираю, в ужасе от перспективы быть пойманной одной из моих лучших подруг в таком положении, когда профессор-садист стоит на коленях с головой между моих бедер.
 Хотя Ниткин останавливается, он выглядит таким же невозмутимым, как всегда, когда вытирает мое возбуждение со своего рта и медленно встает, глядя в мои глаза с такой интенсивностью, что у меня перехватывает дыхание. Это говорит мне о том, что я преследовала монстра, и теперь я в его власти. И, как ни странно, я в восторге от этого.
 
 
Глава 12
 
 
Гаврил
 
 
 
— Камилла!
 
 Голос Адрианны Васкез эхом разносится по переулку, заставляя нас обоих застыть, как статуи.
 Я вытираю восхитительное возбуждение Камиллы со рта, а затем поднимаюсь на ноги, не сводя с нее взгляда.
 Она уже собирается заговорить, когда я подаюсь вперед и закрываю ей рот рукой.
— Тихо, - произношу одними губами.
 Она кивает в ответ, ее глаза шире, чем блюдца.
 Я убираю руку от ее рта, но вместо этого хватаю ее за бедра. Мне не нравится мысль о том, чтобы отпустить ее прямо сейчас. Попасться на глаза ученице было бы не лучшим вариантом, но на самом деле это не такая уж большая проблема. В конце концов, Арчер пытается залезть в трусики Васкез. Это не является чем-то неслыханным, и, в отличие от Оака, я не несу ответственности за репутацию академии. Однако в действительности я не хочу, чтобы этот пузырь, в котором мы оказались, лопнул.
 Встречи тайком только делают всё еще более захватывающим. Я знаю, что мне не следовало переходить черту с такой ученицей, как Камилла. Девственница, которая явно не наивна, но с девственницами могут быть сложности. Они легко привязываются. Однако я ничего не могу с собой поделать. Она слишком, блядь, идеальна.
— Где она, черт возьми? - Адрианна бормочет себе под нос, прежде чем, наконец, направиться обратно в бар.
 Камилла с облегчением прислоняется к стене, а затем ее глаза снова расширяются.
— Не могу поверить, что нас чуть не поймали.
 Я пожимаю плечами.
— Часть острых ощущений. - Я киваю в сторону бара. — Нам лучше вернуться, пока они не отправили поисковую группу.
 Легко заметить вспышку разочарования в ее глазах.
— Наверное. - Она зажимает нижнюю губу между зубами. — Но мои трусики порваны.
 Я крепче сжимаю ее бедра.
— И никто не узнает об этом, кроме меня. С тебя будет капать на сиденье, и ты устроишь беспорядок, думая о моем языке?
 Я приближаю свои губы к её, зная, что она жаждет поцелуя, но все равно продолжаю её дразнить и мучить.
— Да, сэр, - стонет она, желание в ее голосе откровенно греховное.
— Хорошо. - Я хватаю ее за запястье и тяну по переулку, пока мы не доходим до конца. — Теперь ты заходи первой. Я немного подожду. - Я выгибаю бровь. — Мы же не хотим, чтобы у кого-то возникли подозрения?
 Ее ноздри раздуваются, но она качает головой.
— Нет, сэр.
 Я шлепаю ее по заднице.
— А теперь поторопись.
 Она стонет, а затем отходит от меня, ее бедра раскачиваются из стороны в сторону самым дразнящим образом. Мой член непрерывно пульсирует в тесных трусах, пока я наблюдаю за ней, зная, что остаток ночи будет для меня настоящей гребаной пыткой – сидеть рядом с ней и не иметь возможности прикоснуться, попробовать ее на вкус, поглотить ее всеми возможными физическими способами.
 Камилла Морроне разбудила во мне зверя, и он ни за что на свете не отпустит ее. Она не знает, во что втянула себя. Я непринужденно подхожу к кафе и смотрю в окно, наблюдая, как она возвращается к столику.
 Адрианна поворачивается к ней, как только она садится, нахмурив брови. Без сомнения, задаваясь вопросом, куда та исчезла. Возможно, немного очевидно, что мы были вместе, учитывая, что за столом не было только нас двоих.