Обещание любви (СИ)

Какова же была ярость девушки, когда она увидела Лорика, на коленях которого восседала девица. Они были так увлечены поцелуями, что не замечали ничего вокруг.
Оле захотелось отодрать наглую девку от Лорика, а потом расцарапать обоим лица. Бестужева завизжала, но крик ярости поглотила музыка.
– Милашка, не хочешь потанцевать? – спросил пьяный голос за спиной, уже обнимая ее и притягивая к себе.
Оля вырвалась и оттолкнула его от себя.
– Не прощу тебе этого, Лорик! – крикнула она.
Огорченно топнув ногой, она поднялась к себе в комнату. Она думала, что разозлиться сильнее, чем была, невозможно, но как только увидела извивающиеся тела на своей кровати, просто обезумела. Откуда появилась сила – неизвестно, но она могла поклясться себе, что подняла матрас и сбросила парочку на пол. Девица вскрикнула, парень охнул от боли при приземлении.
– Вон из моей комнаты! – заорала Бестужева, покраснев от злости.
– Сумасшедшая, – высокомерно проговорила девица, натягивая одежду.
Парень ограничился лишь разочарованным взглядом. На нем еще оставались джинсы, когда Оля им помешала, и он просто застегнул ширинку. Подняв майку с пола, он покинул комнату вслед за несостоявшейся партнершей.
Оля со злостью содрала простыню и зашвырнула ее в угол, та же участь ждала пододеяльник и наволочку. А потом она упала на матрац и зарыдала.
Вечеринка вышла из-под контроля с самого начала, когда Велорий, открыв дверь, увидел не только тех, кого пригласил, но и тех, кто пригласил себя сам. Его друзья позвали своих знакомых, даже не сомневаясь, что Харламов будет не против. И так в общем счете дом наводнили около тридцати человек. Как только все выпили, началось худшее, чего можно ожидать от пьяной толпы. Вечеринка превратилась в сплошную оргию. Сначала он пытался утихомирить буянивших, но потом понял тщетность своих действий. В какой-то момент рядом с ним появилась девица с выпивкой, и он сдался. Велорий знал, что сойдет с ума, если не расслабится. Ему нужна была разрядка после долгого мучения под названием «Рыжик». Девушка, оказавшаяся на его коленях, вполне подходила для этого.
– Велорий, – позвал Егор, лучший друг Харламова.
– Я немного занят, – отозвался он, не прекращая целоваться с девушкой.
– Рыжая, наверху, обломала мне весь кайф.
Велорий закрыл глаза, пытаясь понять, что он имел ввиду, но из-за выпитого смысл плохо доходил.
– Харламов, я говорю, там какая-то рыжая…
Велорий услышал слово «рыжая» и подумал: хорошо, что здесь нет Бестужевой. А потом вдруг до него дошел смысл сказанного. Резко вскочив на ноги, он помчался наверх.
Без стука он ворвался в комнату Оли. Эта и правда была она. Лежа на кровати, свернувшись в клубочек, Бестужева рыдала.
Разбросанное постельное белье и сама она, взлохмаченная и растрепанная, наводили на ужасную мысль, что это было поле битвы.
– Рыжик, – позвал он, еще не зная, что думать.
Оля подняла к нему лицо, красное от слез, потекшая тушь и беспорядок на голове заставили Велория сразу протрезветь.
Он вспомнил слова друга:
«Рыжая наверху обломала мне весь кайф».
Неужели кто-то посмел к ней дотронуться!? Красная пелена ярости стала медленно застилать глаза.
– Что он тебе сделал? – подскочив к ней, заорал он. – Он тебя трогал?
– В моей комнате, – Оля продолжала рыдать. – Он делал это на моей кровати.
– Я убью его! – прорычал Велорий, вылетая из комнаты.
Оля, услышав крики и шум драки, доносящийся снизу, поспешила туда. Зрелище, открывшееся перед ней, ошеломило девушку: Велорий избивал полупьяного парня, того самого, которого она выгнала из своей спальни.
– Как ты посмел коснуться ее! – орал он, нанося ему удары по лицу.
– Она сама этого хотела!
– Черта с два она хотела!
Велория оттащили от него, но ярость только усиливалась. Его рыжику сделали больно, он не мог простить этого даже лучшему другу. Она принадлежала только ему и лишь он мог прикасаться к ней.
– Катя, скажи ему, – обратился Егор к девушке, плачущей рядом.
– Да мне плевать на Катю, – прошипел Велорий, тяжело дыша.
– Тогда о ком ты говоришь? – заорал на него Егор, вытирая кровь с носа рукавом.
– Я говорю про Олю, она мне все рассказала, – снова взбесился Харламов.
– Какая Оля!?
Велорий указал на Бестужеву пальцем.
– Она сказала, что я ее домогался? И ты ей поверил?! – обиделся тот. – Мы знакомы двенадцать лет, а ты веришь какой-то потаскушке!
Велорий вырвался и с размаху всадил кулак в его живот. Егор закашлялся и сложился пополам.
– Убирайся! – рявкнул ему Велорий. Егор потрогал пальцем разбитую губу.
– И я считал тебя другом, – он сплюнул на пол и, покачиваясь, покинул дом Харламова.
Драка стала сигналом, что вечеринка закончилась. Все разошлись, оставив после себя беспорядок.
Велорий обнял Олю и усадил на диван.
– Ты как? – он нежно откинул волосы с ее лба. – Тебе нужно в больницу.
Оля недоуменно посмотрела на него.
– Зачем? – и тут она заметила, что с его губы течет кровь. – Это тебе нужно туда, а не мне.
– Это тебя изнасиловали, а не меня! – крикнул он, чувствуя, что снова теряет контроль.
– Кто тебе такое сказал?
– Ты сама сказала, что он сделал это с тобой на твоей кровати, но не волнуйся, все будет хорошо, – Велорий ласково погладил ее по голове.
– Лорик, – позвала его Оля, в голове которой все недостающие кусочки головоломки начали складываться воедино.
Харламов обнял ее, нашептывая успокаивающие слова, укачивая, словно ребенка.
– Лорик, ты обвинил друга, что тот меня изнасиловал? – надеясь, что это не так, спросила она.
– Уже все хорошо не волнуйся.
– Но он меня не насиловал, – сжавшись, произнесла она. – Ты просто не так все понял, я застала его с девицей в своей кровати и выгнала.
Велорий напрягся.
– Ты хочешь сказать, что он даже пальцем тебя не коснулся? – медленно произнес он. Оля кивнула.
– Зачем же ты сказала, что он тебя домогался! – сорвался он на крик.