Имперский престол (СИ)

Император Священной Римской империи — это в данное время, скорее, коллективный титул. Есть Рудольф, вроде как официальный император. Есть Матвей, который считается наместником императора, но, на самом деле, управляет внешней политикой империи. А есть семья, которая, подготавливает нового императора — Максимилиана. И это тоже политическая сила, не учитывать которую нельзя.
И вот все, кроме Рудольфа, который самоустранился, призывают к более решительной политике. Причем, не только относительно отношений с венграми, валашцами, но и самой Османской империи.
Во всей империи прогремела новость, что где-то там, далеко, русские разбили огромное османское войско. Более восьмидесяти тысяч турецких воинов — это та сила, которая могла бы угрожать не просто отдельным пограничным регионам Римской империи, но и самой Вене, столице. И это воинство разгромлено, причем, по сведениям агентов Габсбургов в Истамбуле, именно русские, всего не более десяти тысяч их воинов, внесли основной вклад в разгром османского войска.
А что, если русские пришлют двадцать или тридцать тысяч своих воинов, да соединятся с войском Римской империи? Добавить еще и вассалов русских, каких-то диких татар, которые наводили ужас на поляков, так вообще получается сила, которая сможет разбить не одно войско султана.
Матвей спешил заключить с русскими соглашение еще и потому, чтобы укрепиться внутри своей державы, более похожей на лоскутное одеяло. Тот, кто может договариваться с важными потенциальными союзниками, тот не оставляет инакомыслия, кто именно правитель Римской империи. Да и Папа присылал письма с тем, чтобы рассмотреть вопрос о создании нового антитурецкого союза.
При всем при этом, Матвей не хотел войны, а лишь хотел воинственного мира.
  
Глава 17
 
Глава 17
Москва
23 июня 1611 года
Наконец, я уже могу сказать, что мой дворец достроен. Не только все помещения готовы, но даже сад преобразился и сейчас он, может и лучший в Европе. До Версаля еще полвека и то, будет ли начат в этой исторической реальности тот самый сверхдорогой долгострой, большой вопрос. Так что России есть чем нынче гордиться и в области архитектуры и вообще нового подхода к строительству.
Много денег ушло на дворец, очень много. Были моменты, когда я уже хотел пересматривать проект для его удешевления. Однако, подумал о том, что правители уходят, оставляя лишь о себе память и некие образы. Эта память сильна, когда монарх оставляет немало вещественных ценностей после себя. Дворец — это для потомков серьезный туристический объект, который принесет немало денег. Так что вот вам, потомки, подарочек!
Положительное от строительства было еще то, что в ходе его образовались профессиональные артели, способные строить сложные здания и сооружения. И сейчас строятся сразу четыре здания в Москве: академии, военной академии, публичной библиотеки и царского музея. Будем просвещаться, ну и учиться.
Я планирую еще отдельное здание Боярской Думы, где будут проходить и Земские Соборы. А то нынешний Собор, проходящий прямо сейчас в Москве, доставил немало неудобств при подготовке. В Москве сейчас просто не хватало мест, куда расселить делегатов с регионов. И это несмотря на то, что количество гостиных дворов возросло за последние три года в четыре раза.
Да, я оформил окончательно административную реформу. Теперь каждые четыре года будут проводиться Земские Соборы. Их полномочия невелики и превращать этот орган в постоянно действующий, да и с возможностями принятия серьезных решений я не буду. Главные решения для этого времени это избрание царя, объявление войны и мира. И это решать будет только государь, то есть я и мои потомки.
Однако, на Земских Соборах будут зачитаны пожелания от народа, коли такие будут. Все делегаты, их число было не более пятисот, имеют возможность подать мне проект закона. Для этого нужно предложить свой закон вначале всем делегатам Собора. Если он наберет хотя бы половину голосов одобрения, тогда я и выслушаю.
 
Но не только мне будут озвучивать свои желания представители воеводств. Земский Собор — это еще и мое обращение к народу.
Однако, одной из главных задач такого периодически собираемого государственного института, — выслушать итоги четырехлетнего развития и наметить план новой пятилетки. Должны заслушаться результаты по всем регионам, которые уже четко разделены на воеводства, сродни с губерниями, потому на Соборе обязан присутствовать товарищ воеводы и отчитаться и передо мной и перед людьми, что сделано в регионе хорошего и что планируется на следующий год. Думаю, чтобы не опозориться на всерусском собрании, воеводы, будут хоть что-то, но делать полезного. А тут, на площадке большого мероприятия, товарищи воевод, или вторые воеводы, будут делиться своим опытом.
Есть еще одно дно у Земского Собора. Я так думаю, что он некоторым образом выступает противовесом Боярской Думе и, не только ослабляет царскую власть, но позволяет мне, с опорой на народ, несколько увереннее себя ощущать. В этом времени народ не покорное стадо, может и показать свою силу. Так что горячие головы, будь они в России, остерегутся делать перевороты и всякие подобные пакости без одобрения Земского Собора. Ну а моя задача, чтобы эти соборы были полностью лояльны императорской власти.
Да, есть риск, что может когда-нибудь в будущем произойти то, что было или будет в Англии, когда парламент начнет войну с королем, или во Франции во время французской революции. В этих двух событиях именно парламенты стран сыграли важную роль.
Однако, я думаю, что если в стране назрели кризисные явления, то будет парламент, или такая форма народовластия, как Земский Собор, или их не будет, все одно бунты произойдут. Кондратий Булавин, Емельян Пугачев, Стенька Разин, да и первая русская революция — тогда не было парламентов, а не народные войны или массовые протесты были.
Так что, нет, не боюсь я Земского Собора, напротив, немного свободы на местах не помешает, так и управлять сподручнее, да и местным чуть больше видно, что именно нужно для их региона. Вот и будут выборные земства.
Ну а чтобы не было гражданских войн, нужно мне и моим приемникам более качественнее продумывать политику.
Слава Богу, скорее всего, мы минуем Церковный Раскол. Все-таки открытие Главной Православной Академии, под нужды которой был отдан весь Кремль, сильно помогло. Тут и гордость за державу и за свою, русскую церковь, тут и понимание, что у нас будут закладываться основы унификации православия для всех патриархий. Ну и отлично работает Козьма Минин в тандеме с патриархом Гермогеном. Два златоуста объединились и это такой пропагандистский пресс, что не проникнуться только слепо-глухо-немые.
Сейчас преспокойно говориться о том, что правильнее креститься тремя перстами. Но нет принуждения делать это. Я повелел использовать только мягкие формы распространения новых правил и исключительную веротерпимость. Вполне даже батюшка в церкви может осенить и себя и прихожан двумя перстами. Да, подобное адептам «троеперстия» не нравится, но тут и моя государева воля прозвучала.
Что касается проблем, по типу тех, что имели место в иной реальности, когда готовы были умирать за буквы в именах и названия, то тут и я и Гермоген сошлись в том, что нечего привносить греческое звучание. Пусть будет «Ерусалим», как и «Исус», но разве они с дополнительной буквой впереди перестанут таковыми являться? Так что добиваемся компромисса, приводим книги в нужный вид, издаем небывалое количество церковной литературы.
А еще, я на том настоял, что в ГВА, то есть в академии, будут учиться не только будущие священники или уже настоящие. Одно отделение будет отдано и для мирян.
И только вчера я, так сказать, перерезал ленточку новому и считай единственному высшему учебному заведению всего православного мира. С первого сентября там будут учиться сто двадцать человек, из которых приезжих только семнадцать, а остальные русские. Ну да иностранцы еще оценят и приедут. Тем более, что на Православном Соборе было принято решение, что никто более не может получать образование в католических учебных заведениях.